Она направилась на выход, даже не сомневаясь, что я последую за ней. Только напряженно поднятые худые плечики показывали, чего это ей стоит. Я не стала испытывать терпение девочки, пошла за ней. Тем более мне стало любопытно проверить свою догадку. Глава 7 КУКОЛЬНЫЙ ДОМИК Мирелла привела меня в гостиную. Там на полу перед столиком, на котором стоял чудесный кукольный домик, сидела опрятная, нарядная, смуглая темноволосая девочка, похожая на Миреллу, как если бы ту отмыть, причесать, нарядить и сделать старше года на три. Девочка подняла на нас черные глаза и удивленно уставилась на Миреллу. — Мири, что у тебя на голове? — спросила она. — Хохолок, не видишь? Вот, смотри, похожа? — грубовато сунула она книгу под нос сестре, задев домик, который пошатнулся. — Осторожно, Мирелла! — завопила та. Посмотрела на рисунок и захихикала: — Похожа! Мирелла отобрала книжку и всунула мне. — На какую птицу похожа Надина? — с хитрой мордашкой спросила она у меня. — Не знаю, давай посмотрим… — протянула я и стала листать страницы. — На эту? Нет, у этой шея слишком длинная. На эту? Нет, эта толстенькая и кругленькая. Вот эта? Как думаешь? — показала я Мирелле, но та покачала головой. — Правильно, — согласилась я. — у этой слишком клюв длинный. Тогда… вот! Я ткнула в розовую чечевицу, оперение которой на рисунке по цвету совпадало с цветом платья Надины. Мирелла покосилась на рисунок и злобно запыхтела. Нервно долистала книжку почти до конца и ткнула в черного дрозда. — Нет, вот Надина. Надина заинтересовалась, встала и подошла к нам. Посмотрела на то, что предложила сестра, на то, что предложила я, улыбнулась и пошла обратно к кукольному домику. — Даже дрозд выглядит симпатичнее, чем твой зяблик. — Не зяблик, а зимородок! — Зяблик! — Зимородок! — Зяблик! Зяблик! — дразнила сестру Надина, как та недавно меня. — И вообще, я ласточка! Меня папа так называет! — Он всех нас так называет! — Меня чаще! — Неправда! — Правда! Правда! А ты вообще курица. Как и она! — ткнула она в меня пальцем. Стукнула со всей силы по домику, отчего тот зашатался и упал на пол. Из него вывалилась миниатюрная утварь, рассыпалась по полу. Мирелла развернулась и побежала вон. У Надины от гнева расширились глаза, она вскочила на ноги: — Ты! Ну, я тебе сейчас покажу! Надина побежала за Миреллой. А я занялась кукольным домиком. Подняла его и поставила на стол. Подумала о том, что по времени Розамунда уже должна была бы пройти собеседование, о чем можно так долго говорить? Найдут ли меня здесь? Наверное, должны пройти мимо гостиной. Я стала собирать высыпавшееся из домика содержимое. И пропала… Чего тут только не было! Резная деревянная и мягкая мебель, шторы на карнизах, ковры и люстры, посуда и предметы обихода, картины на стену, подсвечники на стол, еда и много другого, все как настоящее, только миниатюрное, не больше фаланги пальца. Когда-то я мечтала о таком домике, каждый раз с замиранием сердца проходя мимо витрины с игрушками. Но мне не покупали, и я сама мастерила из подручных материалов мебель и утварь. Каркас сделал мне друг, а всем остальным заполняла домик я сама. Потом я выросла. Но равнодушной к такой красоте не осталась. Теперь мне хотелось не играть, а просто владеть и любоваться, как произведением искусства. Ведь некоторые вещи — такие как миниатюрная фарфоровая посуда или резная мебель из дорогих пород дерева — были истинными шедеврами. Правда, и стоили чуть меньше настоящих. Несколько раз порывалась купить себе домик и потихоньку, продляя удовольствие, его обставлять, но каждый раз била себя по рукам. Я же не маленькая девочка! Но вот попался он мне в руки, и я поняла, что маленькая девочка до сих пор живет во мне. Я потеряла счет времени, и внешний мир для меня исчез. В чувство привел голос Надины за плечом: — Я кухню не так расставляю. — Извини, — отскочила я от домика, словно застуканная за преступлением. — Ничего, у тебя лучше получилось. У тебя был такой домик? — Нет. Такого не было. Был самодельный. Карнизами служили зубочистки, шторами и коврами — ткань от старых платьев, обоями и картинами — вырезанные иллюстрации из журналов. А посуду и еду лепила из чего придется. В ход шло все — пипетки и крышки от лекарств, глина и смола, застывший клей и мякиш хлеба. Надина покосилась и ничего не сказала, проверяла домик. — Ах, зеркало разбилось! И люстра сломалась! Ну, Мирка, я ей задам! — сжала кулаки Надина. — Да ничего страшного, я сейчас все подправлю. Смотри, у люстры крючок обломался. Сейчас другой сделаю. Будет покороче, но ничего страшного. — Я вынула шпильку из волос и на нее закруглила крючком кончик проволоки для люстры. Повесила. — А зеркало не разбилось, только кусок с краю откололся. Мы его закроем рамкой. Тащи бумагу. Или картон, да хоть ткань и краски. Сейчас починим. Надина принесла все сразу. Я вырезала из картонки рамку для зеркала чуть меньшего диаметра, чем само зеркало, раскрасила ее золотой краской. Приложила к зеркалу, закрыв скол. — На клей посадить, и готово. Видишь, даже лучше стало. Я намусолила рамку, чтобы она пока прилипла, и повесила зеркало на место. Посмотрела на реакцию девочки. — Да, красиво, — признала она, успокоившись. — А где жители этого домика? — поинтересовалась я. — Валяются, — махнула в сторону Надина. — Надоели. В одних и тех же платьях. Скукота. Новых кукол хочу. — Не легче ли платья поменять? — Где их взять? Модистке заказывать? — хихикнула та. — А сама? Не можешь сшить? — Нет, не умею. А ты умеешь? — А где мне было по-другому платья для кукол взять? А с одним, как ты говоришь, скучно. — И мне скучно! — раздался вредный голос Миреллы. — Надоели одни и те же игрушки. Она неслышно подобралась к нам, пока мы с Надиной занимались домиком. Умытая, переодетая в серое чистое платье и пригладившая, как смогла, волосы. — Хочешь, научу, будут разные каждый день? Хоть несколько раз в день. — Так не бывает! Магия? — Нет, не магия, — улыбнулась я. — Забава босоты. Нужна всего лишь бумага да карандаши или краски. И магическая губка, чтобы много бумаги не использовать. Я нарисовала на оставшейся бумаге силуэт куклы с лицом Миреллы и прической хохолком, как мы ей делали. Вырезала, перенесла на картон и приклеила. Получилась бумажная кукла. — Похожа, — одобрительно сказала маленькая вредина, заглядывая мне через плечо. — Ну вот, а теперь ты можешь рисовать для нее на бумаге любые наряды и менять. Ничего твою фантазию не сдерживает. Я вырезала из бумаги силуэт платья для куклы, сделала надрезы, чтобы можно было надеть, одела в платье куклу и разрисовала платье сначала одним узором, покрутила перед девочками, стерла магической губкой нарисованное, вызвав разочарованный вздох обеих, нанесла другой узор, показала, поймав восхищение в глазах обеих. — Круто! — одобрили обе. — Только зачем стирать было? То платье было такое красивое! — Можно не стирать, сделать новое, — согласилась я. — Тогда надо шкатулку, в которой будут храниться платья куклы, и много бумаги. Надина подвинулась, чтобы поближе рассмотреть, но Мирелла выхватила куклу и приложила к груди, закрыв руками. — Моя! — Сделай и мне такую, — попросила Надина. — Не делай ей! — приказала Мирелла.