Слишком поздно Северин понял, что сейчас произойдет. Он изогнулся, накрыв своим телом лиру, прежде чем литая рука Руслана метнулась вперед, схватив его за горло. Северин отбивался от него, молотя его кулаками и пытаясь вырваться. Он хрипел, ловя ртом воздух, но золотая хватка Руслана обладала нечеловеческой силой. – Я думал, мы сделаем это вместе, Северин, – сказал Руслан, – но теперь вижу, что доброта сыграла со мной злую шутку. Мне не нужна твоя помощь. Он схватил кинжал, все еще висевший над его головой. Нет, – мелькнула в голове Северина отчаянная мысль. Северин пытался повернуть голову, приказать святилищу лиры восстать и защитить его. Даже сейчас он по-прежнему ощущал ритм чего-то необъятного и божественного, пульсировавшего в его жилах, когда он сжимал пальцами струны лиры. Это мое, – сказал себе Северин, когда Руслан вытащил лиру из-под его жакета. Я владею этим чудом. Лишь Северин знал, как выглядит лира, когда на ней играют, блики света отражались от струн, переливаясь многоцветием красок, пульс звезд притаился в сияющих струнах. Руслан полоснул кинжалом по руке Северина, размазывая его кровь по своей золотой ладони. – Остановись… – прохрипел Северин. Внезапно каменные стены вокруг них задрожали и покосились. – Ничего не выйдет, – попытался сказать Северин, но слова застряли в его горле. Несомненно, ничего не выйдет. Несомненно, в нем и в его воле по сути заключалось нечто, что наделяло лиру могуществом. Руслан провел окровавленными пальцами по струнам, и Северину не оставалось ничего, как наблюдать, как одна из тугих и сияющих струн прогнулась под прикосновением запятнанной кровью Северина золотой руки. Поначалу его охватило облегчение. Руслан не мог сыграть на лире, даже при помощи его крови. Однако кровь Северина на струнах все-таки сотворила нечто. До него донесся негромкий гул. Он расплывался вокруг, словно полоска чернил в стакане воды. Воздух вокруг них наполнился мерцанием. Деревья наверху задрожали, крошечные листья дождем посыпались на золотые ступени. Золотые кинжалы попадали вниз. Стоявшие рядом с ним мертвые солдаты Падшего Дома громко выдохнули и съежились. – Лайла! – вскричала Зофья. Нет, – подумал Северин. Он откинул голову, отчаянно желая увидеть ее. И заметил, что Лайла резко падает вперед, ее голова бьется о камни. – Это работает, – лихорадочно пробормотал Руслан. – Я знал. Северин отпихнул от себя ботинок Руслана и успел встать на колени, прежде чем Руслан снова схватил его. Северин завопил, но не расслышал собственного крика из-за оглушительного шума крови, раздававшегося у него в голове. Аромат апельсинов исчез, сменившись запахом слез. Весь мир сжался до картинки перед его глазами. Лайла распростерлась на земле, слабо шевелясь. Кровь лилась из ее носа и ушей, стекая по каменным ступеням. Гипнос приподнял ее голову. Энрике мрачно смотрел на Северина. Нет. Это совсем не то, что мне обещали. Лира действовала совсем не так, как он себе представлял, но все равно она принадлежала ему. И ее сила тоже. Он увидел, как Зофья рухнула на колени, схватившись за свое ожерелье, словно не веря глазам. Ее медальон Теската ярко сиял. – Подождите, – услышал он собственный голос. – Судя по всему, на лестнице есть вход в портал! Я смогу сыграть на лире и все исправить… Холодная тень накрыла его сверху. Руслан отшвырнул его от себя, истерично захохотав. Послышался оглушительный грохот, и Северин услышал, как каменные плиты со скрипом начали смещаться. Металлический вопль прорезал воздух, когда каменные автоматоны вдруг повернули свои головы. Пустые металлические сферы их глаз вспыхнули ярким светом. Громоподобный голос, на языке которого Северин не говорил, но, тем не менее, сразу его понял, заревел: Это не та рука, которой мы повинуемся, – воры. ВОРЫ. Автоматоны взмахнули руками, их каменные кулаки скрылись в лесной чаще потолка. Северин рванулся вперед, выхватывая лиру из рук Руслана, стараясь не задеть струны. Но, несмотря на это, порыв ветра ударил по сияющей поверхности инструмента, наполнив святилище пронзительной вибрацией струн. Оглушительный треск ветвей древних деревьев слился со скрежетом металла, и грязь и обломки посыпались на них с неба. – Держите Лайлу! – завопил Северин. – Впереди вход в портал! Оттуда мы сможем пройти на вершину храма, я уверен! Мы просто должны идти дальше! Гипнос подхватил Лайлу на руки. Зофья и Энрике, пошатываясь, двинулись вперед. Северин успел лишь сделать один шаг вперед, как вдруг ступени начали осыпаться, и зиккурат содрогнулся. Издалека донеслись вопли Руслана о помощи, но Северин не оборачивался, глядя на ступени впереди. Деревья трещали и ломались у него над головой. Энрике отпихнул его как раз в тот момент, когда ветка размером с его тело рухнула на ступени. Запах раздавленных фруктов разлился в воздухе. Они так ослабели, что не могли идти к краю зиккурата, Северину пришлось опуститься на четвереньки и ползти. Разве не так идут навстречу Богу, – подумал он, едва не расхохотавшись. Я должен не идти, а ползти. Справа от него один из автоматонов ударил кулаком в каменный бок зиккурата. Камни ливнем посыпались, пролетев всего в нескольких сантиметрах от лица Северина. Воздух переполняли запахи крови и апельсинов, и, взглянув на свои руки, он увидел, что они окрасились в красный цвет. – Северин! Он устало взглянул на Зофью. Слезы текли по ее лицу. Голова Лайлы склонилась на грудь Гипносу. Он попытался поднять ногу, но его тело сотрясала дрожь. – Я… я не могу, – сказал он. Северин собрал в кулак остатки сил и, приняв Лайлу из рук Гипноса, прижал ее к себе. Даже сейчас, когда мир рушился вокруг них, она по-прежнему пахла сахаром и розовой водой. Он взвалил ее на плечо, придерживая одной рукой за спину. Внезапно до него снова донесся голос матери: Иди вперед, любимый, разве ты не хочешь узнать конец истории? Северин пополз, с трудом переставляя руки, волоча тело по грубо обтесанным ступеням. Энрике вдруг вскрикнул, соскальзывая вниз. Одной рукой Северин схватил Энрике за запястье, пытаясь затащить наверх, хотя его плечо сковала боль и что-то горячее и влажное хлынуло по его груди. – Я держу тебя, – воскликнул Северин. Защищаю тебя, – подумал он. Гипнос подскочил к ним с другой стороны, схватив Энрике за руку. Вместе они вытянули его. – Этот портал, – произнес Энрике. – Где он? Все эти штуки нас убьют… – Сияние все ярче, значит, портал совсем близко, – ответила Зофья. Северин поднял глаза. Шагах в двадцати от него воздух над самой верхней ступенькой мерцал от света. В следующее мгновение огромные кулаки автоматона обрушились на ступени рядом с ней. Зофья упала на бок. Теперь автоматоны оказались совсем близко, снова поднимая руки. Северин обернулся. Кровь залила каменные ступени. Руслана нигде не было видно. Северин уставился на сверкающие руки автоматонов, их склоненные к ним головы. Зофья подняла окровавленное лицо, ее голубые глаза сделались безумными, когда она взглянула на Северина. – Они собираются разрушить портал. Северин замер. На мгновение он представил, что произойдет. Теперь он понимал, почему те, кто построил этот храм, надежно спрятали его душу. Если портал будет уничтожен, уже невозможно будет сыграть на лире. И останется последняя возможность, как остановить автоматонов… И она в его руках. Он каким-то необъяснимым образом осознавал истину. Как только он сыграет на лире, все Сотворенное погибнет. Автоматоны остановятся. И Лайла умрет. Лайла зашевелилась. Он опустил ее на землю, не обращая внимания на деревья, обрушивавшиеся на каменные ступени. Странный пар, окружавший храм, наползал со всех сторон, как смертоносный туман, окутанные его пеленой автоматоны снова медленно начали опускать кулаки. Лайла взглянула на него, в ее черных, как у лебедя, глазах он увидел непокорный блеск. Она облизала черные от крови губы и улыбнулась. – Ты знаешь, что надо делать, – сказала она. – Лайла, прошу не заставляй меня так поступать. – Маджнун, – произнесла она. Сколько раз он мечтал о том, чтобы она снова назвала его этим именем? Но только не так. Лайла взяла его за руку. Ее кожа стала ледяной. Он опустил глаза. Гранатовый перстень исчез, потерявшись среди каменных обломков храма. Ступени снова задрожали. Лайла коснулась его щеки, и он зажмурился. – Я еще не покончила с этим миром, – сказала Лайла. Нежность захлестнула его, и Северин не сразу понял, что происходит, пока не стало слишком поздно. Лайла держала его за руку, а в следующий момент резко поднесла его ладонь к струнам божественной лиры. Северин вздрогнул, ощутив кончиками пальцев блестящие твердые струны.