– Хм, тоже мне, нашёл развлечение! Что хорошего в том, чтобы нырять головой в снег, – хмыкнул я. – Не будь как Тарантино, ты же не такой древний, как он, – пристыдил меня пёс и предложил: – Если не хочешь прыгать в сугроб, можем к соседям сходить, у них коза живёт, я тебя познакомлю с ней. – А ты откуда её знаешь? – спросил я. – Так я же здесь не в первый раз, – сообщил он. – Мы часто приезжаем к Павлу Сергеевичу в гости, наши семьи дружат уже много лет. Надо же, и несмотря на этот факт в театре Ирма называет режиссёра строго по имени-отчеству Видимо, у людей принято соблюдать субординацию, когда дело касается рабочих отношений. – А-а-а, – протяжно произнёс я, – то-то смотрю, мальчишки общаются как закадычные друзья. – Пойдём, – снова позвал пёс, кивнув в сторону двери. – Слушай, а как ты к соседям попадёшь, там же забор между участками, – усомнился я. – Лично для меня он – не преграда. – Под ним есть щель, я в неё свободно пролезаю, – ответил мой друг. Хм, ещё одна промокашка. Я вспомнил Пуху, как она вылезла под забор и убежала за своей приятельницей овчаркой Ириской, а потом угодила в руки птицевода. Хорошо, я её нашёл, а то так бы по сей день сидела на верёвке и получала бы палкой по поводу и без. – А у них есть собака во дворе? – спросил я. – В том то и дело, что, кроме Апельсинки, никого нет, – ответил пёс. – Так козу зовут? – удивился я. – Ну да, – усмехнулся бигль. – Из хозяев у неё только дед с бабкой. Один раз видел, внуки к ним в гости приезжали, но это было давно. – Ладно, идём, – согласился я. Мне было любопытно, хотелось познакомиться с козой со странным именем Апельсинка. Интересно, почему старики её так назвали. Мы переместились в прихожую и уселись под дверью. Пёс громко гавкнул, призывая людей выпустить нас на улицу. На нашу просьбу откликнулся Лука, он пришёл следом за нами. – Куда это вы собрались? – спросил мальчик подбоченившись. – Ав, – снова попросил Хичкок. – Ну ладно, ладно, уговорил, – с улыбкой сказал парнишка и, пригрозив пальцем, произнёс: – Со двора ни шагу. Сократ, это касается прежде всего тебя. Лука распахнул перед нами дверь, и мы оказались на улице. В глубине двора стоял небольшой домик, похожий на баню, рядом с ним возвышалась большая куча снега. Пёс стартанул с крыльца и как ракета с разбегу влетел в неё. Вот умора! Через мгновение он выбрался из сугроба, отряхнулся, при этом громко фыркая, затем отбежал подальше и снова врезался в снежную кучу. Как же это смешно выглядело со стороны! Вот какие видео нужно выкладывать в «Инстаграм», а то вечно постят еду да селфи. Эх, жаль, что я не умею смеяться, похохотал бы от души. – Ты долго собираешься нырять в сугроб? – спросил я. – Пошли козу смотреть, а то все лапы здесь отморожу. – Ладно, идём, – согласился Хичкок. – Только ещё разок прыгну. Он снова сиганул в снег, спустя пару секунд вынырнул, как из воды, и побежал к тому месту, где была щель под забором. Пёс, предварительно расчистив снег, принялся в неё пролазить. Но, видимо, что-то пошло не так, он застрял, не имея возможности двинуться ни туда ни сюда. Голова его уже была в соседском дворе, а пятая точка торчала перед моим носом. Пёс отчаянно толкался задними лапами, но они только глубже зарывались в снег. – Сократ, помоги, сделай что-нибудь, – испуганно взмолился он. – Есть надо поменьше, – съязвил я. – Налопался так, что в щель не пролазишь. Я принялся подталкивать его боком, а пёс тем временем, жалобно скуля, с усилием упирался задними лапами, пытаясь протиснуть тело в дыру. Нам пришлось изрядно попыхтеть, чтобы вытащить его из ловушки. С горем пополам он всё же пролез в эту треклятую щель. – Фух, слава богу, вылез! Я уж испугался, думал, там и останусь, – раздался его голос с той стороны забора. – Давай перебирайся сюда. Я не стал рисковать, а то ещё, чего доброго, тоже застряну. Лучше через ограду махну, для меня это как под куст сходить. С ловкостью преодолев препятствие, я очутился в чужом дворе. – Слушай, может, есть какой другой способ вернуться назад? – спросил я. – Мне-то пофиг, а вот ты можешь опять застрять. – Вот осёл, – воскликнул пёс, – совсем забыл: к старикам во двор можно попасть через калитку, они её замыкают только на ночь. Я редко ею пользовался, потому что раньше без проблем пролазил в щель, а сейчас, видимо, немного поправился. Хм, забыл он. Я уж подумал, что придётся МЧС вызывать, чтобы его вытаскивать из-под забора, а он просто забыл. – Надо было и сюда так идти, зачем было мучиться? – недоумевал я. – Ну забыл я, – возмущённо сказал пёс. – Назад вернусь через калитку. Хватит бубнить, лучше иди за мной. Он пошёл в сторону сарая, который прислонился задней стеной к забору разделяющему два участка. – Легко сказать – иди, – промолвил я, с трудом пробираясь следом за Хичкоком по глубокому снегу. – Хочешь, забирайся на меня, я тебя довезу, – предложил пёс. Как отказаться от такого заманчивого предложения? Ещё никогда не катался верхом на собаке. Пёс лёг на снег, я вскарабкался на его спину, и наш караван двинулся по заснеженному двору. Я чувствовал себя всадником на пятнистом коне. Если бы в тот момент нас увидел кто-то из людей, думаю, он бы усомнился в столь устоявшемся утверждении: «Кошки и собаки – вечные враги». Никакие мы не враги. Я нормально уживаюсь со всеми собаками, при условии, если они адекватные. Вы же видите, какие миролюбивые отношения у нас с Хичкоком. За всё время нашей дружбы мы ни разу не поцапались. Один раз он попытался заглянуть в мою миску, но я сразу поставил его на место. Дружба дружбой, а еда врозь. Да и с Пухой я тоже дружу, правда, отношения с ней – это совсем другое дело, поскольку мы живём под одной крышей. Рыжей морде приходится постоянно напоминать, кто в доме хозяин. Мы с ней носители разных идеологий, мыслим по-разному. В отличие от меня, она считает хозяина богом и балдеет от этого. Я, наоборот, считаю, что бог в нашей семье – я. Родственники думают, что это они нашли меня в лесу, когда я был маленьким, на самом деле, это я их заприметил и осчастливил возможностью приручить меня. Когда родственники зарываются, их тоже зачастую приходится ставить на место, а Пухе почему-то это не нравится. Она считает меня наглым котом. Иными словами, дружба между собаками и котами – сугубо индивидуальные отношения. – Ох и тяжёлый ты, Сократ. – Хичкок тем временем остановился у приоткрытой двери сарая. – Слезай уже с меня. Я спрыгнул на землю и пошёл обследовать территорию. Прежде чем войти в сарай, надо убедиться, что нет никакой опасности. Воздух был удивительно чист, пахло деревней и дымком, что валил из трубы на крыше хозяйского дома. Из сарая приятно потягивало сеном. Сразу вспомнился наш посёлок, точно такие же запахи я чувствую, когда выхожу зимой на улицу. Не обнаружив никого поблизости, я просунул голову в приоткрытую дверь. Оценив обстановку внутри сарая, я уловил до боли знакомый аромат свежей рыбы. Вроде тут коза живёт, тогда при чём здесь рыба? А может быть, ею кормят Апельсинку? – Сократ, ты чего такой трусишка? – раздался сзади голос Хичкока. – Заходи, не бойся. – Я не боюсь, – ответил я. – Я не привык что-то делать с наскока. Сначала надо убедиться в безопасности, а уже потом начинать действовать. В сарае было две комнатушки с настолько низкими потолками, что казалось, если хорошенько подпрыгнуть, то можно запросто достать лапой. В первой у окна примостился деревянный стол, заставленный банками – склянками, бидонами и прочими ёмкостями. Над ним – полки с различным хламом. В конце помещения ещё одна дверь, она вела с соседнюю комнату. – Чувствуешь, рыбой пахнет. – Хичкок поводил носом. – Ага, – кивнул я. Пёс подбежал к столу, хотел поставить на него лапы, но тот оказался для него слишком высоким. – Запах идёт отсюда, – убеждённо заявил бигль. Он встал на задние лапы и вытянулся в струнку, пытаясь заглянуть на стол, затем обратился ко мне. – Сократ, посмотри, что там? Я запрыгнул на столешницу и обомлел. Передо мной стоял садок со свежей рыбой. Судя по тому, что некоторые рыбёшки ещё трепыхались, их совсем недавно поймали. Вот это мы удачно зашли! – Здесь полно рыбы! – воскликнул я. – Эх, как жаль, что я не голодный, – вздохнул пёс. – Шашлыка так наелся, что на еду смотреть не могу. – Я тоже. – Пошли пока сходим к Апельсинке, а когда будем уходить, может, к тому времени проголодаемся, тогда и съедим по рыбёшке, – предложил Хичкок. В моей голове не укладывалось, как можно оставить продукт нетронутым. Сейчас не хочу есть, а когда проголодаюсь, буду вспоминать и жалеть, что не угостился рыбкой. У меня часто такое случается. Даже не знаю, как быть? И съесть не могу, и оставить жаль. Вот она – трудность выбора! – Бе-е-е! – вдруг раздалось из-за двери соседней комнатушки. – Это Апельсинка, она слышит, что кто-то пришёл, – сообщил пёс. Он встал на задние лапы, передними упёрся в дверь и толкнул её. – Заходи, я познакомлю тебя с ней. Каково же было моё удивление, когда мы вошли в хлев и оказались перед огненно-рыжей козой. Она с аппетитом жевала сено, а рядом с ней крутились три таких же козлёнка. Вот тебе раз! А Хичкок говорил только о козе. – Апельсинка, привет, – воскликнул пёс и удивлённо спросил: – Это что ещё за детский сад? – Привет, мой друг, – поприветствовала она. – Ты так долго не приходил в гости, что за это время я успела родить детишек. – Знакомься, это мой друг Сократ, – представил он меня. Коза смешно пошамкала челюстью, пережёвывая остатки сена, и приветственно кивнула. Я много встречал в своей жизни её сородичей, в нашем посёлке полно дворов, где живёт рогатая живность, но я никогда ещё не видел козу такого окраса. Видимо, поэтому ей дали такое имя. Шаловливые козлята резвились между собой, путаясь у матери под ногами. Глядя на них, теперь я в полной мере осознал значение выражения «скакать козликом». Коза то и дело отодвигалась от них, но они снова липли к ней. Наконец её терпение лопнуло, она сердито топнула копытом и строго сказала: – А ну-ка успокоились и отошли от меня. Вы разве не видите, ко мне гости пришли. Будете себя плохо вести, не получите обеда. Надо же, я думал, только люди чуть что, сразу грозятся лишить еды, а оказывается, козы такие же. Вот одного не могу понять, при чём здесь пища и наказание? Неужели таким путём воспитатели хотят добиться послушания? Мне кажется, это не очень эффективный способ. Козлята понуро склонили головы, ушли в дальний угол хлева и какое-то время стояли молча, искоса поглядывая на нас. Затем один из них, судя по всему, он был заводилой в их компании, принялся бодать двух других, тем самым приглашая их к игре, понятной только им. Так смешно было смотреть на них со стороны. Дети – они и в хлеву дети. – Слушай, а тебя так назвали из-за окраса шерсти? – задал я козе мучивший меня вопрос. – Да нет. – Она легонько стукнула копытом о пол. – Цвет здесь ни при чём. Просто я с детства люблю апельсины, поэтому Макаровна, моя хозяйка, так и назвала меня. – Тебе нравится есть апельсины? – недоумённо посмотрел на неё я. – Они же кислые, да и запах у них отвратительный. – Вовсе нет, они сладкие и пахнут очень даже приятно, – возразила моя новая знакомая. – Ну и вкусы у тебя. – Я покачал головой и спросил: – Как можно есть такую гадость?