Признаюсь честно, сначала мне тяжело давался этот эпизод, поскольку мы с Хичкоком уже успели подружиться. Но стоило лишь вспомнить встречу с бродячими собаками, когда я сбежал от композитора Леонида Исаевича[24], и всё пошло как по маслу. Я прямо-таки вжился в образ своего героя, выгнул спину, распушил хвост и зашипел, точно Змей Горыныч. Бигль не на шутку испугался, он и правда прижался к ноге Ирмы и крикнул: «Эй, Сократ, полегче, ещё не хватало, чтобы ты мне нос поцарапал». – Браво, – воскликнул режиссёр и захлопал в ладоши. – Звери, да вы гениальные актёры. Очень убедительно сыграли. У меня не было ни капли сомнения, что вы – заклятые враги. Незаметно репетиция подошла к концу, и Павел Сергеевич объявил: – На сегодня всё. Пока наряжают ёлку, у вас есть время отдохнуть. Вечером начнём подготовку к новогоднему представлению. Признаюсь честно, к концу прогона я был выжат как лимон. Казалось бы, от чего? От привычных действий, но совершённых миллион раз. Ох и нелёгкая актёрская работа, уж лучше всю жизнь провести в космосе. Глава 10 В фойе театра вовсю кипела работа. Рабочие соорудили посреди зала круглый пьедестал, напоминающий сцену в центре которого стояла огромная ёлка. Рядом с ней я чувствовал себя ничтожной букашкой. Когда Тарантино рассказывал, как он свободно расхаживал по её веткам, я решил, что кот привирает. Ведь даже представить не мог, что она может быть такой большой. По ней не то что ходить, на ней запросто можно жить. Её даже ёлкой язык не поворачивается назвать, это целая ель! Такую захочешь повалить – не повалишь, не то что маленькое деревце, которое ставили мои родственники в нашем доме. Стоило только рядом с ним пройти, как оно тут же заваливалось на бок. Вы бы слышали, сколько потом неприятных слов сыпалось в мой адрес. – Сократ, гад ты такой, неужели ты не можешь ходить мимо ёлки и не трогать её? – ругалась Татьяна Михайловна. Не отрицаю – с игрушками и гирляндами играл, но к самому дереву не прикасался. Ох уж эти ёлки, прямо беда с ними. Однажды, когда я был ещё совсем ребёнком, дождика наелся. Да-да, не удивляйтесь. Уверен, многие из вас, когда были маленькими детьми, небось тоже в рот тянули всякую гадость. Вот так же и я. Увидев, что у меня изо рта торчит кусочек блестящей мишуры, Татьяна Михайловна схватила меня в охапку и повезла к ветеринару, при этом всю дорогу поедом ела: «Сократ, только такому дурачку, как ты, может прийти в голову есть дождик. Вот сейчас врач разрежет тебе живот и будет вытаскивать всё, что ты слопал с ёлки». Помню, я тогда не на шутку испугался, чуть в обморок не упал, когда увидел врача. Думаю – ну всё, сейчас достанет кинжал и начнёт им махать, как Будённый саблей. Слава богу, в тот день всё обошлось благополучно, инородный предмет вышел естественным путём. А вообще, я заметил: эти ёлки в нашем доме всегда были страшно неустойчивые, точно неваляшки. То ли дело в театре. Здесь львом надо быть или тигром уссурийским, чтобы повалить её. Словно заворожённый я наблюдал, как на моих глазах обыкновенное колючее дерево превращалось в новогоднюю красавицу. Я раньше думал, зачем люди каждый год наряжают ёлку? Сначала суетятся, украшают, а потом ругаются и спорят, кто будет разбирать. Я всегда знал, что женщины в моей семье хитрые. Они выбирали себе самую приятную обязанность – наряжать ёлку а когда праздники заканчивались, хозяйка начинала доставать мужиков: «Пора вынести ёлку», причём твердила об этом по сто раз на дню, а у тех находилась тысяча причин, чтобы оттянуть этот момент. То пусть постоит до Рождества, то до выходных, а однажды Димка заявил: «Мам, а зачем её разбирать, скоро опять Новый год». Я тогда с ним согласился. И правда, к чему лишняя суета: поставь, убери и опять всё по новой. И так было каждый раз. Однажды, перед тем как уехать по своим делам, хозяйка не выдержала и повесила на ёлке записку. Я-то читать не умею, подошёл к ёлке, смотрю – бумажка висит. Думаю, может, мусор зацепился за ветку, хотел снять. В этот момент заходит Петрович и, не разобравшись, что к чему, давай на меня кричать: – Чего ты туда полез? Что ты забыл на ёлке? А я и не собирался на неё лезть, всего лишь хотел убрать бумажку. Петрович наконец заметил объект моего внимания, снял его с ветки и зачитал вслух: «Мальчики, мне надоело вам говорить о том, что пора вынести ёлку. Если к моему приезду дерево будет на месте, останетесь без обеда и чистых носков». Хозяин долго смеялся и в конечном итоге убрал из дома засохшее дерево и даже пропылесосил. Скажу вам по секрету: услышав текст записки, я обрадовался. Оказывается, я не один такой, кого за малейшую провинность Татьяна Михайловна грозится лишить еды. Кстати, а вы знаете, что традиция наряжать деревья на Новый год идёт ещё с языческих времён? Правда, тогда этот праздник назывался Новолетие и отмечали его в марте. В те времена украшали все деревья, кроме ели, поскольку наши древние предки считали её деревом смерти. А когда к власти пришёл великий реформатор Пётр Первый, он перенёс Новый год на первое января и идею наряжать ёлку позаимствовал у немцев. * * * Прости, дорогой читатель, опять меня унесло в дебри воспоминаний. Кому, как не тебе, знать, что я тот ещё любитель поразмышлять. Не зря же меня назвали Сократом. Возвращаемся в театр. Впервые в жизни я видел, чтобы вместо привычных игрушек ёлку украшали театральными масками и куклами известных персонажей из популярных мультфильмов. Среди них были: три поросёнка, зайцы, волк, лиса, лягушки, дед с бабкой и колобок, а также фигурки клоунов, гномов и даже пряники с шишками. На дерево повесили красные ленточки, блестящий дождик и обмотали километрами гирлянд. А потом рабочий вытащил из коробки колокольчики и начал их цеплять на ветки. Терпеть не могу эти игрушки. Мои женщины тоже любят их вешать на ёлку, именно они каждый раз выдают меня, потому как начинают звенеть в самый неподходящий момент. А может, их нарочно придумали для отпугивания котов? – Сократ, ты чего застыл перед ёлкой? Никогда не видел, как её наряжают? – спросил Лука и, махнув рукой, призывая следовать за ним, сказал: – Пошли с нами к портнихе. Я придумал для тебя и для Хичкока роли в новогоднем представлении, вам понадобятся костюмы. Это что же за роли такие, для которых нужны костюмы? По своему горькому опыту я знаю: если ребёнок говорит «Я придумал!», ничего хорошего не жди. Дети те ещё фантазёры, они даже в облаках могут запросто увидеть драконов, принцесс, рыцарей на белых конях и прочих известных и не очень персонажей. Лука вприпрыжку побежал по коридору в сторону лестницы, за ним ни на шаг не отставал Хичкок, я прервал свои наблюдения за процессом украшения ёлки и помчался следом. Думаю, у меня ещё будет время поближе познакомиться с новогодней красавицей. – Полина Афанасьевна, вы пошьёте костюмы для них? – с порога спросил мальчишка, кивнув на нас, когда мы вошли в швейную мастерскую. Портниха, как и говорил пёс, оказалась весьма габаритной. Не представляю, как она может забираться на стремянку и та до сих пор остаётся цела. Полина Афанасьевна склонилась над столом и чертила белые полосы на разложенной ткани кусочком мела под линейку. Видел однажды, как дети в нашем посёлке такими мелками чертили квадратики на асфальте, а потом по ним прыгали. Они так задорно скакали, что я невольно засмотрелся и сам пустился по ним бегать, чем привёл детвору в неописуемый восторг. Они даже взяли меня в свою команду, правда, мне это быстро надоело, и я сбежал от них. Потом старый соседский кот просветил меня. Оказывается, эта игра называется классики. Кстати, я вам рассказывал про того кота[25]. Это тот юморист, что хотел устроить охоту на дятла, но он так врезал ему клювом промеж глаз, что тот кубарем слетел с берёзы. – Лука, разве мы с тобой сегодня уже виделись? – портниха с любопытством посмотрела на нас из-под очков. – Нет, – недоумённо вздёрнул плечом парнишка. – Тогда давай для начала поздороваемся, а потом обсудим вопрос, который тебя интересует, – предложила портниха. – Ой, простите, – извинился мальчик и поприветствовал: – Здравствуйте, Полина Афанасьевна. – Здравствуй, дорогой, – улыбнулась она и пальцем поправила очки, съехавшие на переносицу, а затем спросила: – Какая тебе нужна помощь от меня? – Понимаете, я и мои друзья, – он снова кивнул на нас и, спохватившись, представил меня: – Кстати, это Сократ, он с мамой играет в спектакле. – Я наслышана о нём, вот только ещё не довелось повстречаться. Спасибо, что ты познакомил меня с нашим новым актёром. Глеб рассказывал, они называют его акотёром, – сообщила портниха и с улыбкой добавила: – Здравствуй, философ. – Мяу, – ответил я, потоптавшись на месте. Полина Афанасьевна меня ещё ни разу в глаза не видела, зато уже мою новую кличку знает. В театре новости разлетаются быстрее, чем у Катерины на телефоне эсэмэски приходят. – Ты смотри, он и правда умеет отвечать на вопросы. Я думала, это очередная небылица от Антонины Степановны, – сказала портниха и с ухмылкой добавила: – Может быть, наша гардеробщица не такая уж и выдумщица. – А вы думаете, зря его в космос взяли? – спросил Лука и тут же ответил, указав пальцем на потолок: – Туда только умных животных берут. – Ясное дело, дуракам там делать нечего, – согласилась портниха и спросила: – Так какая помощь тебе нужна? – Понимаете, Полина Афанасьевна, наш Павел Сергеевич предложил, чтобы они вместе со мной принимали участие в новогоднем представлении. Он считает, что ребятам, которые придут в театр на ёлку, это должно понравиться. Я, как обычно, буду играть Симбу, сына Муфасы, костюм у меня есть, а вот у них нет, – сообщил парнишка и добавил: – Режиссёр отправил меня к вам и сказал, чтобы вы помогли нам. – А кого они будут играть? – спросила женщина, кивнув на нас. Её брови съехались у переносицы, а губы тронула лёгкая усмешка. – Мы с режиссёром решили, что Сократ будет играть суриката Тимона, а Хичкок – Пумбу. Стоп, стоп, стоп. Так дело не пойдёт. Хозяин привёз меня в театр играть в спектакле кота, на роль какого-то суриката по имени Тимон мы не договаривались. Перед командировкой в театр я предчувствовал, что припашут меня здесь по полной программе. Прямо как в воду глядел. Получается, теперь я буду играть аж две роли. Это чистейшей воды эксплуатация бесплатной рабочей силы. Глядишь, к концу командировки начнут задействовать и в других постановках. Чувствую, скоро стану нарасхват, вот что значит быть популярным акотёром. Надо требовать за дополнительную нагрузку лишнюю порцию корма и два часа отдыха. – Ав, ав! – возмущённо загавкал пёс, кружась вокруг мальчишки волчком. Судя по его реакции, ему тоже не хотелось играть Пумбу. – Хичкок, ты не хочешь быть бородавочником? – спросил Лука. – Тебе эта роль больше подходит, чем Сократу. Во-первых, ты крупнее кота, а во-вторых, какая тебе разница, кого играть, по сюжету они оба – мои друзья. Хичкок понял, что спорить бесполезно, всё равно будет так, как скажет мальчишка. Пёс сел на задние лапы и понуро опустил голову. Полина Афанасьевна с нескрываемой улыбкой наблюдала за общением мальчика и собаки. – Хорошо, я поняла задачу, – кивнула она и воскликнула: – Какие нужны костюмы? Давно смотрела этот мультфильм и уже не помню, как выглядели герои. – Я сейчас покажу. – Мальчишка вытащил из заднего кармана джинсов телефон, покопался в нём и, открыв картинки, продемонстрировал портнихе: – Для Пумбы надо сделать пятачок, клыки и на кончик хвоста кисточку, а для Тимона – пошить оранжевый жилет с чёрными полосками на спине, как на этих фотках. Час от часу не легче. Говорю же, если ребёнок сказал: «Я придумал», добра не жди. И самое главное – ничего не изменишь. Как решат, так и будет. Люди, опомнитесь, я не зебра, я кот. Хичкоку вообще не позавидуешь, уж лучше полосатый жилет, чем пятачок на нос и кисточку на хвост. – Ты сбрось фотографии мне на телефон, – попросила портниха и добавила: – Подумаю, что можно сделать. Пока Лука и Полина Афанасьевна обменивались снимками, пёс тяжело вздохнул и сказал: – Я же говорил тебе, что мы с Лукой любим этот мультфильм, я знаю всех героев. Понимаешь, бородавочник в целом неплохой парень, они вместе с твоим героем спасли Симбу, героя Луки, от верной смерти в пустыне, но что-то мне не хочется его играть. – Почему? – удивился я. – Между прочим, я тоже не в восторге от того, что мне придётся играть суриката. – Зря ты так говоришь, я бы с удовольствием сыграл Тимона, он очень смелый. Кстати, сурикаты даже змей не боятся и запросто охотятся на них. А вот моего героя выгнали из собственного стада, и знаешь за что? – спросил он, нахмурив брови. – За что? – поинтересовался я. – За то, что от него воняет, – ответил бигль и стыдливо потупил глаза. – Ты так говоришь, словно это тебя выгнали, – хмыкнул я. – Хичкок, ты меня удивляешь, вроде не первый день в театре, а всё принимаешь за чистую монету. Это всего лишь роль. – Да всё я понимаю, – грустно вздохнул Хичкок. – Просто мне постоянно достаётся играть того, кем я не являюсь. То трусливую собаку, теперь вот вонючего бородавочника. Роль не совсем удачная. – Ты забыл – мы в театре, – ещё раз напомнил я и успокоил его: – Относись к этому философски. Это не ты, а всего лишь твой персонаж. – Надо настроить себя, – сказал пёс. Он лёг на пол, положил морду на лапы и закрыл глаза. А я, пользуясь случаем, осмотрел помещение. Мой взгляд упал на противоположную стену, на которой висело деревянное приспособление для ниток. Ещё никогда в жизни я не видел такого количества катушек всевозможных цветов и размеров. Интересно, почему его так высоко подвесили, захочешь поиграть – и не достанешь. Сдаётся мне, это неспроста. Видимо, Тарантино, пока был маленький, грешил этим делом. В швейной мастерской было не хуже, чем в реквизиторской, столько всего интересного: коробочки, яркие ленточки, тесёмочки так и манили мой взор. Эх, я бы с превеликим удовольствием здесь малость пошалил. Пока я глазел по сторонам, портниха внимательно рассмотрела фотографии и сунула телефон в карман платья. – Павел Сергеевич сказал, когда будет первая ёлка? – спросила она. – Уже на следующей неделе, – вздохнул мальчик и добавил: – Сегодня вечером мы начинаем репетировать. – Лука, не переживай, мы всё успеем, – успокоила портниха. – Обещаю, твои друзья будут вылитыми Пумбой и Тимоном.