– Хватит глазеть, – сказала девчонкам. – Доедайте быстрее, а то опоздаем на практикум. – Куда торопиться? – заявила Таисия, которая тоже пожирала глазами спутника Кэтти. – Нет, Дея, ты только взгляни! Да, парень был красив. И что? Мало ли на свете красивых парней? Но я, вопреки словам, тоже бросала взгляды в его сторону. А Кэтти и ее спутник как раз проходили мимо нашего столика. – Запомни, Эжен, – нарочито громко она ему, – вот так выглядит самое настоящее отребье. Я сжала кулаки, но Лонда опустила руку мне на плечо. А вот Эжен улыбнулся на слова своей иль-тере, и вся его красота мигом исчезла. Лопнула, словно мыльный пузырь. Я отвернулась. Мне ли привыкать к выпадам Кэтти? Пусть болтает, что хочет. Все равно! Глава 18 Нэйт Я ненавидел начало великой ночи. Для меня это время несбывшихся надежд, рухнувшей веры. Я родился в первый день великой ночи. Хайди вдруг собралась устроить праздник. Она заставила меня забыть о работе и остаться дома, сама заказала костюм, сама выбирала украшения для гостиной. Я молчал. Мне было плевать, что будет происходить и как. Мое дело – стоять и улыбаться, делать вид, будто все хорошо. Идеальная картинка идеальной иль-тере. Все понимали, что это спектакль – и принимали правила этого спектакля. Утром – если темень за окном можно назвать утром – я никак не мог проснуться. Наверное, потому, что не было света. Большую часть дней в году он мешал, а вот в великую ночь его не хватало. – Нэйт, дорогой, – Хайди уже стучала в двери, – ты проснулся? Хотелось укрыться с головой одеялом и спать, спать, но Хайди ведь не уйдет. – Нэйт? – Она застучала громче. – Просыпайся! – Я не сплю, – откликнулся на голос, и иль-тере тут же вошла в комнату, подлетела к кровати, даже не дав толком подняться, и повисла на шее. – С днем рождения, милый. – Хайди впилась в губы хищным поцелуем. – Спасибо. Я попытался увернуться, но не смог. – И что ты с утра хмуришься? – поинтересовалась она. – Беспокоишься, что прибавился лишний год? Я знал, что она не нуждается в ответе. И дело было уж точно не в моем дне рождения, а в том, что я предпочел бы находиться где угодно, только не здесь. Лучше на краю мира в полном одиночестве, чем посреди фальши этого дома. – Не беспокойся, тебе рано думать о старости, – щебетала Хайди. – У нас впереди еще множество лет, мой ай-тере. Вот это-то и пугало. Я выдавил из себя улыбку, чтобы Хайди отцепилась, и ушел в душ. Ставил на то, что она не будет меня дожидаться. Так и получилось. – Жду в столовой, – напоследок крикнула Хайди и ушла, а я включил прохладную воду и подставил лицо под струи, прогоняя остатки сна. Начинался самый долгий день в году. На завтрак конечно же пришлось тащиться лично, чтобы выслушать скупые поздравления товарищей по несчастью. Хотя, судя по сияющей физиономии Макса – для некоторых по счастью. Что глупый ай-тере влюбился в Хайди, знал каждый из нас. Он и не скрывал, и раздувался от гордости, что Хайди предпочитает проводить время с ним, а не с нами. Парни злились – конечно, не из любви к Хайди, а потому, что некуда было девать свою энергию, а я радовался. Чем меньше мы видимся, тем лучше. После карцера я почти не показывался дома, зато Хайди зачастила в колледж и целыми днями пропадала там. Впрочем, я занимался своими делами, она – своими. Мы стали меньше соприкасаться, и за это я был благодарен Максу. Вот и сейчас счастливый «соперник» восседал по левую руку от Хайди, а по правую пришлось сесть мне. – Праздничный завтрак! – весело объявила иль-тере и вонзила нож в омлет. Я ненавидел омлет, но кто меня спрашивал? Пришлось есть. – Я пригласила пятьдесят гостей, – тараторила Хайди. – Хотела больше, но сейчас великая ночь, в каждом доме праздники. Не стала навязываться. Ага, да конечно, так мы и поверили. Просто не захотела по каким-то личным причинам. – Но зато каких! Это, по-видимому, относилось к гостям. – Эти люди имеют огромный вес в обществе. Так что дружить с ними полезно, слышал, Нэйт? Нам же надо устраивать выпускников колледжа на работу. А завтра начнем подбирать ай-тере для третьего курса. Я ненавидел этот процесс. Каждый раз, когда мы приезжали на «фабрики», как в простонародье называли места содержания и тренировок будущих ай-тере, сердце сжималось при виде оборванных мальчишек и девчонок. И если девочек еще жалели – или пытались придать презентабельный вид, то парни зачастую выглядели жутко. Я видел, как там, внутри. Хуже только здесь. – Нэйт, милый, мы будто собрались не на праздник, а на твои похороны. – Хайди легонько шлепнула меня по руке. – Улыбнись. Я постарался изобразить улыбку, и Хайди отвязалась. Дотерпеть бы до завтрашнего дня! Станет легче, я в этом не сомневался. Только бы дотерпеть. – А еще будет живая музыка. – Иль-тере размахивала руками. – Нэйт, готовься танцевать. Я видел, как хмурится Макс. Новой игрушке не нравилось, что Хайди вспомнила о старой. А мне было плевать. – Я съезжу в колледж, а потом… – начал я. – Никакого колледжа, – снова замахала руками Хайди. – Ты меня слышал? Обойдутся и без тебя. Ты мне понадобишься дома. Отдыхай и веселись. Это сложно сделать, когда Хайди рядом. Как я и предполагал, покоя мне не было. То она спрашивала, какое платье надеть, будто до сих пор не решила. То вертелась рядом, отвлекая от документов. – Нэйт, не куксись, – шептала, обдавая ухо влажным дыханием. – Ты такой зануда! И с каждым годом все больше, мой дорогой. Да уж, не дешевый. Учитывая, что за меня заплачено жизнью Элли. Я ведь понимал, почему все так произошло. И был уверен – без Хайди не обошлось. Она предлагала Элли любые деньги, но так и не смогла получить желаемого. Не думаю, что сама наняла убийц, но уж точно выжидала в сторонке, пока я останусь без иль-тере. Хотя могло быть иначе. Если бы я знал! Гости начали прибывать ближе к пяти часам. Я замер у лестницы памятником самому себе, нацепил дежурную улыбку. Перетерпеть. Как всегда. Почувствовать себя выставочным экспонатом или племенным жеребцом в стойле, которым хвастается хозяйка. Одиннадцать ай-тере тоже были поблизости: провожали гостей, развлекали беседой, пока хозяйка занята. Фарс. Глупый, дешевый фарс. – Хайди, дорогая, ты все хорошеешь, – восхищался господин эо Сит, который носил толстую золотую цепь, а на ней – минимум четыре подбородка. – А ты все так же льстишь мне, Дейв. – Хайди так и лучилась гостеприимством. – Нэйт, поприветствуй господина эо Сита. – Благодарю за ваш визит, – заученно отвечал я, и гость проходил в гостиную, а на смену ему приходил следующий. Снова и снова, раз за разом. Начинала болеть голова. Отсутствие внимания Хайди – это замечательно, но магический баланс не слышал доводов разума. Излишки силы давили, во рту уже несколько дней была сухость, как будто хочешь пить, но не можешь напиться. – Кажется, это последний. – Голос Хайди вернул меня в реальность. – Идем, Нэйт. Праздник только начинается. Она опустила руку мне на локоть и позволила проводить себя в гостиную. Заиграла музыка, послышались тосты – в основном за прекрасную хозяйку вечера, которая устроила праздник для глупого ай-тере, а он этого не ценит. Я кивал, как болванчик, снова и снова, пока не заболела шея. В итоге не выдержал и сбежал. Время клонилось к полуночи, гости и не думали расходиться, а я упал на кровать и таращился в потолок. Впрочем, мое уединение продолжалось недолго. В двери постучали. Значит, не Хайди. – Нэйт, ты здесь? – Показалась рыжеволосая голова. Дилан увидел, что не ошибся, и вошел в комнату. – Тебя хозяйка ищет, пора провожать гостей. – Не могла обойтись без меня, – буркнул я. – Так не могла же, – усмехнулся Дилан. – Не зли ее, а то достанется всем. – Ничего, Макс ее утешит. – Если бы я знал тебя чуть хуже, подумал бы, что ты ревнуешь, – издевался заклятый приятель. – Вот именно, но ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять: это не так. – Да уж. – Дилан выразительно скривился. – Но ты же понимаешь, что проще пойти и выпихнуть за порог этих толстосумов, чем справляться с последствиями гнева Хайди. Я задумчиво кивнул. Все я понимал, но вот принимать отказывался. Тем не менее поднялся с кровати и потащился вниз. Хайди окинула меня внимательным взглядом, недовольно искривила губы, но при гостях промолчала. И снова я играл роль болванчика: кивал, соглашался, был милым и обходительным, насколько «милым и обходительным» вязалось с моим внешним видом. Наконец последний гость переступил порог дома. Хайди тут же развернулась ко мне. – Ты сбежал с собственного праздника, – выплюнула она в лицо. Я молчал. Как в суде: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Поэтому я всего лишь смотрел на Хайди. – Но ладно, – вдруг подобрела она. – Иди за мной. На день рождения полагаются подарки. Я бы предпочел отказаться от ее милости, но, как и говорил Дилан, проще согласиться. Мы поднялись на второй этаж. Слышались голоса парней. Они над чем-то смеялись, а мне было не до смеха. Хайди толкнула двери моей спальни, огляделась по сторонам. – Такое чувство, что вошла в нежилое помещение, – поделилась она. – Здесь нет и капли тебя. Да нет. Было время, когда я не покидал эти стены месяцами, но оно давно прошло, а я остался. И неприязнь к моей тюрьме сохранилась, прошла за мной сквозь годы. Я ненавидел дом Хайди не меньше, чем ее саму. А она плотно закрыла дверь и развернулась ко мне. – Ну что, готов? – Иль-тере улыбнулась с предвкушением. – Готов, – ответил я. И так понятно, к чему. Решила забрать излишки моей энергии и поделиться своей. Можно было сделать это без дополнительных усилий, но зачем, если можно затащить меня в постель?