– На иголке был яд. Либо ты расскажешь мне, кто тебя попросил предложить обыск, либо через час умрешь. – Что? – Алиса уставилась на меня. – Ты сумасшедшая? Что это за яд? – Не скажу, – ответила я. – Можешь пойти к кураторам, но я все равно не скажу, какой яд использовала, и, пока они разберутся, противоядие уже не поможет. Собственно, у тебя есть десять минут, потом все будет бесполезно. Наверное, я выглядела страшно и убедительно, потому что Алиса всхлипнула. – Ну как, уже чувствуешь? – спросила я. – Да, он начинает действовать. Пока это лишь легкий дискомфорт, учащенное сердцебиение, но уже через четверть часа ты начнешь задыхаться, а через полчаса начнутся судороги. Неужели правда стоит того, чтобы за нее умереть? – Хорошо, я скажу! Скажу! – взвизгнула Алиса. Великая сила самовнушения! Стоит подумать, что отравлен, как начнешь чувствовать, что угодно. – Это Кэтти! Кэтти приказала попросить об обыске. – А сейчас ты пойдешь и скажешь об этом госпоже Киткин. – Нет! Нет, пожалуйста! – И Алиса разревелась, размазывая слезы по лицу. – Да. Или ты хочешь умереть? Она сорвалась с места. Я побежала за ней. Не хватало еще, чтобы действительно кому-нибудь рассказала. Но нет, студентка замерла перед дверью госпожи Киткин. Она громко постучала, а я отошла в тень. – Что случилось, Алиса? – Удивленная госпожа Киткин появилась на пороге. – Ты бледна, заболела? И попыталась коснуться ее лба. – Нет, нет. – Алиса снова разревелась. – Госпожа Киткин, это Кэтти подбросила Дее браслет, а меня попросила предложить обыскать комнаты на этаже. Простите, что не сказала раньше. Я просто боюсь Кэтти. – Ничего, деточка. – Госпожа Киткин обняла ее за плечи. – Не надо плакать. Главное, что мы теперь знаем правду. Иди к себе, отдыхай, а я поговорю с Кэтти. Алиса закивала и, как только двери в комнату куратора закрылись, подбежала ко мне. – Довольна? Дай мне противоядие! – потребовала она. Я протянула ей заготовленную склянку с обычной водой, и Алиса залпом выпила жидкость. – Теперь я не умру? – жалобно спросила она. – Нет, – ответила я. – Но если откажешься от своих слов, подобная ситуация станет не последней. И пошла прочь. Да, справедливость восторжествовала, и с меня снято клеймо воровки, только почему от этого не легче? Почему я чувствую себя так, будто искупалась в грязи? Наверное, потому что это так и было. Чем я лучше тех, с кем воюю? Выходит, ничем, и от этого больно. Боль разъедала изнутри, хотелось сесть, обнять колени руками и плакать, но я не раз обещала себе, что слез больше не будет, и собиралась держать слово. Вернулась в свою комнату, разложила письменные принадлежности и принялась переписывать конспект, а внутри все еще бушевала буря. Писала до самой ночи, затем легла, но сон не шел, и только ближе к утру удалось уснуть, поэтому едва заставила себя подняться. Без пар куратора Нэйтона занятий было не так много, и около полудня я уже освободилась. Вот только чем себя занять? Вчера переписала все, что пропустила за неделю. Пойти в библиотеку? В эту минуту меня сильно толкнули плечом. Кэтти! – Ты, мразь, – зашипела она, пользуясь тем, что в коридоре мы были только вдвоем. – Думаешь, ты у нас особенная и тебе все можно? Так вот, как бы не так! Я тебя в порошок сотру, слышишь? Будешь сопли собирать по всем углам, если еще раз вякнешь. – Вижу, госпожа Киткин решила не сообщать госпоже эо Лайт о том, что это ты украла браслет, а не я, – ответила спокойно. – Ничего. Если еще раз хотя бы косо посмотришь в мою сторону, я исправлю это недоразумение. Поняла? – Ты не посмеешь! – Еще как посмею. Мне терять нечего, а вот ты можешь в любую минуту вылететь из колледжа. И что с тобой будет после этого? Я и так скажу – ничего хорошего. Поэтому советую не попадаться у меня на пути. И я прошла мимо ошарашенной Кэтти. Если в ее голове есть хоть немного ума, она отстанет. А если нет, я выполню свою угрозу. Не факт, что это окажется действенным, но я и так слишком долго терпела, больше не собираюсь. Вместо того чтобы заниматься, легла спать и проснулась только вечером. Сходила на ужин, лениво поковырялась ложкой в овощном рагу, отставила тарелку. – Ты не заболела? – обеспокоенно спросила Лонда. – Нет, просто отвыкла от еды, – ответила я. – В карцере не кормили. – Ужас какой, – пробормотала Таисия. – И ведь всем было понятно, что ты не виновата! Почему они тебя не выслушали? – Правда никому не нужна, – сказала я, пожав плечами. Отыскала взглядом Кэтти. Она и не смотрела в мою сторону. Вот и хорошо. – Я пойду, что-то совсем есть не хочется. Отнесла тарелку и пошла обратно в общежитие. Несмотря на восстановленную справедливость, легче не стало. Я уже сворачивала в коридор, отделявший центральный корпус от женского общежития, когда заметила знакомую фигуру. Куратор Нэйтон вернулся. Видеться с ним не хотелось, и я поспешила, надеясь успеть раньше, чем он поравняется со мной, но не вышло: так торопилась, что споткнулась и едва не упала, но куратор Нэйтон с легкостью меня перехватил и поставил на ноги. – Смотрите под ноги, Дея, – холодно сказал он. – Добрый вечер, куратор Нэйтон, – ответила я. Стало стыдно, что не хотела даже здороваться. Уверена, он это заметил. Подняла глаза. Нэйтон выглядел нездоровым. Может, из-за этого и отсутствовал? Но спрашивать было невежливо, поэтому я опустила взгляд в пол и все-таки сбежала в спасительный коридор. Ничего, увидимся завтра на занятиях. Сердце билось быстро-быстро, я почти добежала до комнаты, спряталась за дверью и упала на кровать. Он вернулся. Да, обида никуда не делась, но я была рада, что снова начнутся занятия. Хотя Нэйтон ведь считает меня воровкой. И пусть! Повернулась носом к стене. На удивление быстро уснула, а утром в девять уже стояла у аудитории, где должна была состояться индивидуальная лекция. На этот раз Нэйтон был на месте. Он сидел за столом и перебирал бумаги, но, заметив меня, отодвинул листы. – Доброе утро, – пробормотала я, присаживаясь за парту. – Здравствуйте, Дея. При свете дня бледность Нэйтона стала еще заметнее, но, конечно, я промолчала. Вместо этого приготовилась конспектировать лекцию. – Я хотел бы кое-что прояснить прежде, чем мы начнем занятие, – огорошил меня куратор. – Воровство браслета. – Я его не брала! – Я понимаю. Как и то, кто это мог сделать. Но доказательства… – Этот вопрос уже решен, – поторопилась я ответить. – И настоящая воровка призналась. – Интересно, почему мне об этом не сказали? – нахмурился Нэйтон. – Видимо, госпожа Киткин не хочет шума, а я все равно уже отбыла наказание. – Улыбнулась грустно. – Так зачем снова начинать разбирательства? Однокурсницы и так понимают, что браслет я не брала. А если нет, пусть их судит светлый Инг. – Понимаю ваше решение, – кивнул Нэйт. – Рад слышать, что ситуация разрешилась. Жаль, что она вообще возникла. Мне тоже было жаль, но этого я уже не сказала, потому что началась лекция. А еще немного грели слова, что куратор Нэйт не сомневался в моей невиновности. Но почему он тогда не вмешался? Вопрос остался открытым. – Сдала! Я вылетела из аудитории и кинулась на шею Лонде, а затем и Таисии. – Ура! – закричали девчонки в один голос и принялись меня обнимать. – Это надо отпраздновать! И повод был замечательный. Сегодня я сдала последний экзамен, и теперь официально становилась второкурсницей – самой юной из всех в истории колледжа эо Лайт. За минувшие два месяца моя сила выросла, и к теоретическим занятиям добавилась практика. Прежде всего, медитации, чтобы научиться управлять большими потоками силы. Увеличились и физические нагрузки – два раза в день у меня были тренировки под бдительным присмотром куратора Нэйтона. И вот наконец экзамены остались позади. Лонда и Таисия сдали их еще пару дней назад, но мне ведь предстояло проявить знания по большему числу предметов, чем мои подруги. До сих пор не верилось, что удалось! Госпожа эо Лайт лично присутствовала почти на всех экзаменах, но даже она осталась довольна. Ура! А еще начиналась великая ночь. Впереди был мой день рождения. Я не собиралась праздновать, но все равно в душе жило ожидание волшебства. Мы с девчонками, весело переговариваясь, шли в столовую, когда Лонда сказала: – Кстати, в конце недели нас переселят на этаж выше, а наши комнаты займут первокурсники. – А куда переедет бывший второй курс? – спросила я, потому что с третьекурсниками мы за это время не пересекались. – Еще на этаж выше, – ответила Таисия. – Это мы живем с соседками по комнате, а третьекурсники делят комнату со своими ай-тере. В ближайшие дни каждый из них примет первую клятву ай-тере. – Наверное, это очень волнительно. – Лонда мечтательно закатила глаза. – Наверное. – Я пожала плечами, вспоминая о Теде. Как он там? А может, тоже был в этом колледже и стал ай-тере одной из выпускниц? Я могла только догадываться. – Хорошо, что у девчонок ай-тере всегда мальчишки, – хихикнула Лонда. – Может, повезет, и попадутся настоящие красавчики. – Мечтай! – фыркнула Таисия. – Сколько кристалл покажет, столько ай-тере и получишь. А я рада, что мы будем меньше видеть эту дуру Кэтти с ее прихлебательницами. – Ой, прямо меньше! – Лонда выразительно скривилась. – Уверена, она будет устраивать променады по нашему этажу со своим ай-тере, чтобы позлить Дею. Тем более столовая-то у нас все равно одна. Столовая – единственное место, где мы пересекались с третьекурсниками, но по форме нельзя было понять, иль-тере перед нами или ай-тере. Она для всех оставалась одинаковой. Я, как и девчонки, не сомневалась, что Кэтти будет хвастаться своим ай-тере на всех углах. Поэтому, несмотря на переезд, вряд ли мы будем меньше видеться. Действительно, вскоре нас переселили на этаж выше и выдали новое расписание. Оно вызвало во мне глухое разочарование: индивидуальных занятий с куратором Нэйтом в нем больше не было. Теперь моим куратором будет госпожа Киткин, как и у других девочек. За эти два месяца я привыкла к суровому Нэйтону. Да, после истории с браслетом осталось легкое чувство обиды, но оно постепенно истаяло, истончилось. Он был хорошим наставником и прекрасным педагогом, поэтому я жалела, что буду видеть его на лекциях лишь три раза в неделю. А еще у меня появилась соседка по комнате. Бойкая говорливая Сиара с шумом размещала свои вещи на полочках шкафа, а я смотрела на нее и думала, что вряд ли мы станем подругами. В аудиториях мы не общались, я была куда более замкнутой, а от ее постоянной болтовни сразу же начала болеть голова. На самом деле за минувшие месяцы я привыкла жить одна. Много к чему привыкла. Придется отвыкать. А на следующий день предсказания Лонды и Таисии начали сбываться: часть девчонок и парней с третьего курса явились в сопровождении ай-тере. Все они были одного возраста со своими иль-тере. Некоторые выглядели заносчиво, некоторые – потерянно, но, конечно, больше ничем не отличались от тех, с кем их связала магия, и я определила их тип силы только по тому, что никогда не видела этих ребят раньше. Кстати, обычно третьекурсники обедали чуть позднее нас. Они приходили, когда мы уже шли к выходу из столовой, но сейчас мы оказались в помещении одновременно. Я тут же заметила Кэтти. Она опиралась на руку красивого светловолосого парня. Мое внимание привлекла его прическа: не такие короткие стрижки, как у других мальчишек, а длинные волосы, заплетенные в косицу. – Красавчик, – шепнула Лонда. – Повезло же Кэтти. Кэтти, может, и да, а вот парню – нет. Хотя, возможно, их характеры окажутся похожи. Вон как свысока он смотрит на всех окружающих.