Главное – найти выход из проклятого стального муравейника. Доктор – вот, кто всё знает. Надо прижать эскулапа покрепче, чтоб не сумел позвать на помощь громил-подпольщиков, да вытрясти всю информацию. Пусть покажет выход и объяснит, как добраться до чёртовых Стоков! А уж с влиянием Вируса как-нибудь да справлюсь. Он спрыгнул с койки и зашагал к выходу. И в этот миг дверь открылась. На пороге стоял Хома. Тот самый наркодилер с каторги, с которым Ким бок о бок мотал срок на Руднике... – Здарова, Легавый, – бывший сокамерник улыбнулся. Некоторых зубов у него не хватало. – Стосковался? Ларго попятился и заморгал, а Хома вытащил из глубин мешковатого серого балахона мутную бутыль. – Встречу отметить надо, дело говорю. – Наркодилер решительно шагнул в каморку, тесня Кима к койке. – А то ты белый, точно призрака увидал. Глава сорок шестая Ларго смотрел на Хому и не верил глазам. Да, это он. Определённо он. Тощий, длинный, несклёпистый наркодилер в обвисших засаленных штанах. Ким часто вспоминал его, ведь этот крепко сидящий на ультронее тип был его единственным другом там, откуда не возвращаются. Лео не в счёт… – Ну? – хмыкнул Хома. – Что обмер? Тару тащи – бахнем, как следует. – Т-ты… – выдавил Ларго и сглотнул ком, вставший в горле. – Ты… откуда здесь взялся? – Откуда-откуда… – Наркодилер сам начал шарить по каморке в поисках кружки. Одну обнаружил на ящике, который служил прикроватным столиком. Эмалированная кружка Шестьсот сороковой… Она пила из неё чай. Тот самый, с апельсиновой цедрой, которым Кима угостила Персефона. Ларго заваривал драгоценные листья, накрывая кружку блюдцем со сколотым краем, а потом они с мелкой врединой болтали, наслаждаясь терпким ароматным напитком… Хома повертел кружку в руках, понюхал и брякнул: – Сойдёт. Он плеснул туда самогона, а у Кима со дна души поднялась неясная муть. Такая токсичная, что он почувствовал тошнотворный привкус страха во рту. – Пей, – скомандовал Хома, протягивая кружку. Сам он вознамерился хлебнуть прямо из бутылки. – Откуда. Ты. Здесь. Взялся? – спросил Ларго, чеканя каждое слово. Наркодилер фыркнул и уселся на край узкой койки. – Оттуда, откуда и ты, – последовал ответ. – Через заброшенный коридор Штольни. Как всё просто… – Ты один из них? – Ким чувствовал, как напрягся каждый мускул. Нервы превратились в натянутые струны, по которым пустили ток. Он хорошо понимал, о чём спрашивал. Но… знает ли Хома, что ответить? – Так же, как и ты, – Наркодилер сделал глоток, сморщился и крякнул. Похоже, долговязый вёл речь о Сопротивлении… но у Ларго захолодели руки. Он один из них, но не один из нас. Он чужой. Он враг. Он… – Да перестань ты уже, сейчас башка лопнет! – выдал вдруг Хома и снова присосался к горлышку. Сука! Надо задержать его и позвать на помощь. Ким бросил взгляд на дверь. Получится? – Только попробуй. – Долговязый продемонстрировал щербатую улыбку. – Рискни здоровьем, Легавый. – Ты читаешь мысли? – Читаю, – сказал Хома, буравя его красными от наркоты глазами. – Мысли читаю и много чего ещё умею. И ты научишься, когда вернёшься. Дело говорю. А теперь пей, не томи. Ларго скрежетнул зубами. Он знал, что делать. Выплеснуть пойло в рожу носителю Сайруса, вырубить его прямым джебом и рвануть в коридор. Добраться до сигнальной кнопки и… Хома кинулся на него первым. С рычанием наркодилер вцепился Киму в глотку и принялся душить. Ларго ухватил бывшего товарища за запястья, норовя высвободиться, но тот только крепче сжал узловатые пальцы. Хома впечатал его в стену, лишая возможности дышать. – Ты будешь слушаться, – выцедил он чужим голосом. Голосом Сайруса Вика! – Не в этой жизни! – Ким локтем сбил руку Хомы и этим же локтем двинул ему в нос. Нарокдилера шатнуло в сторону, и Ларго зарядил долговязому слева. Бывший сокамерник опрокинул ящик, но удержался на ногах. Каким-то образом в его руках оказалась та самая бутылка с загадочным мутным пойлом, и Хома обрушил её на голову Киму. Увернуться удалось не до конца: комната дёрнулась перед глазами, уши заполнил звон, а в нос ударил едкий запах. Но Ларго остался в сознании. Он танком попёр на бывшего друга, орудуя кулаками. Удар в челюсть, следом – по почкам, в солнечное сплетение, в печень. Ким теснил Хому в угол. Не уйдёшь, сука! Они громили уютную каморку, пока Наркодилер не споткнулся о матрас Шестьсот сороковой. Падая, долговязый вцепился в штору и с треском сорвал её с самодельных петель. Ким набросил занавеску на голову сокамерника и стал затягивать. Хома захрипел. Задёргался. Он брыкался, пока Ларго душил его. Краем глаза Ким заметил, что дверь в каморку приоткрыта. Наверное, кто-то из них толкнул её в запале драки. – Сюда! – заорал Ларго, придавливая собой бьющегося в конвульсиях Наркодилера. – Сюда! Он здесь! Здесь Вирус! Сюда! Кто-нибудь! Скорее! Хома чуть не вырвался. Чуть не сбросил его. Он больно лягнул Кима в чувствительное место и едва не опрокинул, но помощь пришла. И пришла вовремя: удар бутылкой по голове даром не прошёл – Ларго чувствовал, что силы тают, как снег на солнце, которого он никогда не видел. Дверь распахнулась, и Ким различил фигуру. Низкий рост, широченные плечи и сложение, как у бульдозера… Доктор! Это же Доктор! Ну всё, держись, проклятый Вирус! Лысый эскулап вихрем ворвался в каморку и подлетел к нему. – Здесь Сайрус! – Ким охрип от криков. – Носитель Вируса проник в Сопротивление! Надо сказать Персефоне! Надо сказать всем! Срочно! Он вдруг осёкся. Здоровенная короткопалая пятерня легла на плечо. В глазах Доктора мелькнула тревога. Но не та тревога, которую Ларго ожидал там увидеть. Эскулап смотрел на него с какой-то малопонятной жалостью. – Здесь Вирус… – Голос дрогнул. Ким кивком указал на Хому, завёрнутого в штору, точно в кокон. – Он пришёл ко мне… Пришёл за мной. Он хотел… – Сбавьте обороты, детектив Ким, – примиряюще сказал врач и сдёрнул занавеску. Вместо Наркодилера под ней обнаружился видавший виды покрытый пятнами матрас. – Здесь никого нет. Никого, кроме вас. *** Ким сидел и пялился в пустоту. Доктор накинул ему на плечи плед, а в руки сунул чашку горячего травяного отвара.