– И я ничего не могу с этим сделать. Я смотрела в любимые глаза и тонула в них, я держала его за руки и молила Вселенную, чтобы он продержался еще немного. Если девиране скоро будут здесь, у нас ведь… есть шанс? Но Аэдо медленно начал «уплывать». Веки опускались, как будто он изо всех сил боролся с сонливостью, взгляд сделался мутным, сонным… Я обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к его губам. – Пожалуйста. Пожалуйста, будь со мной. И в этот момент сильное тело Аэдо обмякло, глаза закатились. Закусив костяшки пальцев, чтобы не заорать в голос, я положила пальцы на его шею, туда, где прощупывается пульс. Что ж, сердце все еще билось, но очень медленно, так медленно, словно каждое сокращение давалось ему с огромным трудом. Что-то кольнуло в висок, но я отмахнулась от этой пустяковой боли, как от надоедливой мухи. Опустившись на колени перед замершим в кресле Аэдо, я смотрела и смотрела на него и боялась отвести взгляд. Мне казалось, что, как только я отвернусь, он тут же умрет. Или вообще исчезнет, как будто его и не было в моей жизни. И запоздало поняла, что это девиранин запрашивает разрешение на связь. «Его нужно уложить, ему нужен покой», – прилетели разноцветные буковки и слова с ошибками. – Ты можешь говорить на языке Альянса? – Плохо. Легче… писать. – Оказывается, и голос вполне человеческий. Артикуляционный аппарат девиран, похоже, почти не отличался от нашего. – Я не смогу его поднять, – выдохнула я, продолжая цепляться за безвольные руки Аэдо. «Тебе не надо. Я вам должен. Я не знал… про взрыв». – Верховный стор тоже, судя по всему, не ожидал. «Да, он умер. Исчез из моей сети. И информационного следа тоже нет его». Я подвинулась, когда девиранин все-таки поднялся с кушетки и подошел к Аэдо. Но прежде, чем пытаться его перенести, он проделал какие-то странные пассы рукой, касаясь то своего лба, то груди, то лба и груди Аэдо. «Что ты делаешь?» «Клятва», – пришло сообщение без пояснений. Я не стала уточнять. И мне не пришлось ничего делать, поскольку девиранин подключил к процессу MR-12, а мне даже стало немного стыдно оттого, что я совершенно забыла о нашем кибербионике. «С этими мы тоже торгуем, – девиранин кивнул в сторону MR-12. – Мне интересно, откуда образ представителя этой расы появился в пределах Альянса?» * * * Время тянулось медленно, так медленно, что на стену хотелось лезть. Где эти чертовы девиране? Почему не летят? Где застряли? А может быть, принц солгал, лишь бы его отвязали от кушетки? Я уже не знала, что и думать. Сидела на полу рядом с кушеткой, только место на ней теперь занял Аэдо, а черный силуэт девиранина почти заслонил панель управления. Я видела, как серые нечеловеческие руки погрузились в прозрачную, словно разбухший от воды желатин, массу, видела, как куда-то внутрь системы управления транспортом устремились световые импульсы, как будто шедшие прямо из тонких пальцев девиранина. Дальше… Я не очень следила. Постоянно щупала запястье Аэдо, там, где тонкие синие вены, и до тошноты боялась не ощутить там биения пульса. Но в какой-то миг я в очередной раз бросила взгляд на широкую обзорную панель – и внутри явственно пробился тонкий и колючий ледяной росток самого настоящего ужаса, неподвластного рассудку. Космос, край «Содружества», дрейфующие обломки девиранских кораблей – все куда-то исчезло, а на нас стремительно надвигалось нечто огромное, заслонившее собой полмира. Оно походило на колючую рыбу-шар, блестящую разноцветными сполохами. Гигантский шар, размером, наверное, не уступающий Луне, и он, вращаясь, катился прямо на нас. Я невольно втянула голову в плечи и еще крепче уцепилась за руку Аэдо. Похоже, вот они, девиране… Бросила быстрый взгляд на принца: он замер над панелью управления, но, почувствовав мой взгляд, обернулся и кивнул. «Не бойся. Императорский линкор». «Ты обещал», – напомнила я. «Обещание в силе», – прилетело в ответ. И, наверное, девиранин отдал команду транспорту, потому что – как мне показалось – мы стали двигаться гораздо быстрее, все ближе и ближе к жутковатым шипам, по которым то и дело проскальзывали ослепительно-белые молнии. Я вздохнула: похоже, от меня уже не зависело ничего. Все, что оставалось, – просто ждать и положиться на нечеловека, о котором мы, по сути, ничего не знали. Но в обзорную панель я все-таки смотрела: вот над шипами развернулось сверкающее полотнище, похожее на мыльную пленку, трепещущую на ветру, вот наш транспорт уже в опасной близости от этого странного объекта… вот окунается в него, словно ныряет под воду, потому что картинка за иллюминатором становится зеленовато-мутной… И в следующий миг – мы уже в огромном ангаре, садимся, и я вижу вокруг сотни транспортов, и боевых кораблей, и тонкокрылых челноков. – Как это получилось? – все-таки спросила я. – Где был шлюз? «Прокол пространства вместо шлюза», – пояснил девиранин. Он завершил посадку, я услышала, как тихо щелкнули выбрасываемые транспортом опоры. Девиранин окинул меня долгим и совершенно нечитаемым взглядом – по жемчужному сиянию в его глазах ничего не понять, затем посмотрел на Аэдо. – Вы… вы ведь ему поможете, правда? – мяукнула я, потому что… просто не знала, что говорить. «Я попробую, – ответил он. – Нас будут встречать, ничего не бойся». Потом девиранин вытянул руку по направлению к MR-12, и что-то произошло: если до сих пор кибербионик безмолвно стоял у стены, то после движения девиранина MR-12 вдруг поник и, словно брошенная кукла, сложился на полу. – Эй, – я возмущенно вскочила на ноги, – зачем?!! «Он не нужен, я его отключил». – Но… «Не нужен. Следуй за мной». – А как же?.. – Я указала на Аэдо. «Его транспортируют отдельно». Я быстро наклонилась к своему медиуму, коснулась гладкой щеки губами. На миг мне померещилось, что темные ресницы затрепетали, но уже в следующую секунду я поняла, что это всего лишь игра света. Аэдо по-прежнему был без сознания, и по-прежнему его будущее было слишком неясно. – Я бы хотела быть уверенной, что с ним все будет в порядке и что ты нас не обманываешь, – проронила, оборачиваясь. Девиранин нахмурился и указал мне на люк. «Мы выходим. И ты слушаешься меня беспрекословно, потому что от этого будет зависеть все». – Мне думалось, что благодарность за спасение будет выглядеть более дружелюбно, – хмыкнула я, но подчинилась. Внутри нехорошо екнуло, дурное предчувствие… Но что я могла сделать? У меня еще оставался бластер, но пускать его в ход сейчас было чистой воды безумием. И я, бросив последний взгляд на закрепленного на кушетке Аэдо, шагнула следом за девиранином к люку. Отсюда, с высоты транспорта, было видно, что нас встречают. Кто? Все те же крабокораллы, только эти были частично одеты. Частично – потому что только на гуманоидном корпусе красовалось некое подобие мундиров – темно-зеленых, с золотистыми застежками. И несколько фигур в темных балахонах, в тени капюшонов не видно лиц, но и света интерфейсов тоже не видно. Крабокораллы были традиционно вооружены посохами, и в руках «балахонов» тоже были посохи, они шли, опираясь на них, и навершия в виде полупрозрачных кристаллов тускло поблескивали в холодном белом свете. Наш принц решительно зашагал вниз по ступеням трапа, я молча последовала за ним. Прячась за широкими плечами девиранина, изредка и с опаской выглядывая, я наблюдала за встречей. Вперед вышел один из девиран, откинул назад капюшон: немолод уже, но и не дряхлый старик. Кожа темная, почти черная, а волосы заплетены в сложные тонкие косички и забраны в хвост. Крупный бриллиант во лбу огранен пирамидкой. И белый жидкий блеск в глазах, радужки нет, сплошное сияние. Мне показалось, что девиранин сперва улыбался, глядя на вернувшегося принца, но чем дальше, тем суровее делалось его лицо. На меня он и вовсе не смотрел, я была чем-то вроде бессловесной зверушки. И конечно же беседовали они, исключительно обмениваясь мыслепотоком. Я переминалась с ноги на ногу и думала лишь о том, что надо бы поторопиться, потому что неизвестно, сколько еще протянет Аэдо, но все не решалась прервать эту молчаливую беседу. Потом я поймала взгляд другого девиранина, он рассматривал меня хмуро – как будто я провинилась одним своим присутствием здесь. Ну давайте, хватит болтать… Обещал ведь… Беседа принца и встречающей стороны закончилась несколько неожиданно: в мою сторону резко выдвинулись крабокораллы, и я… не успела выхватить бластер. Мне в грудь ткнулось сразу два искрящих посоха – пока что просто искрящих. И в висок, там, где нейроинтерфейс, ввинтилась острая, до тошноты, боль. «Следуй за нами», – вот что мне передали, попросту сломав информационный барьер. – Нет, подождите… Подождите! – В отчаянии я схватилась за одеяние принца, вытянула шею, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Ты же… ты же обещал, гад! Как же твоя клятва?! Но он резко стряхнул мои руки и отвернулся, а потом и вовсе стал рядом с теми, кто его встречал. Рядом со своими, оставив меня в одиночестве. Я тряхнула головой. Что ж… Похоже, что и здесь меня обманули. И конечно же никто не поможет Аэдо, и мы оба здесь умрем, если только… если только я не смогу забрать нас отсюда. Я замерла, ощущая у горла холодок навершия одного из посохов. Нужно было… сосредоточиться. Продумать все до мелочей, а времени – совсем не осталось. Крутнувшись вокруг своей оси, я локтем все же выбила посох из рук одного из крабокораллов, поднырнула под посох второго… так, теперь – к трапу, быстрее, быстрее! И в то мгновение, когда я поставила ногу на первую ступеньку, мое тело охватила жаркая, дотла выжигающая сознание боль. Это было настолько… невыносимо, что я, хрипя, выплевывая кровавую слюну, извивалась, как червяк на полу. Кажется, кто-то что-то крикнул… а потом наступила спасительная темнота, мягкая, бархатистая. И мне казалось, что там я вдвоем с тем, кого любила. * * * Не знаю, сколько времени я пробыла без сознания. Но когда открыла глаза – с трудом, веки опухшие, словно подушки, – то поняла, что лежу на полу, высоко над головой – мягкие, смазанные очертания сводов потолка. По стенам россыпью бежали мелкие световые импульсы, невесомо разлетались, словно стая мошек у реки. Я кое-как села. Тело все еще ныло, а особенно болел позвоночник, по нему как будто электрические разряды гуляли, отчего то и дело непроизвольно подергивались руки. Знатно меня приложили в благодарность за спасение принца. И давно пора бы понять, что добрая инициатива всегда наказуема, и Аэдо должен был это усвоить, но… какого-то черта понесло его спасать девиранина, чтоб ему бриллиант в мозги вогнали! Тихо бурча ругательства, я сидела еще некоторое время, подтянув к груди колени и бессмысленно таращась в потолок. Мной овладела апатия. Зачем шевелиться? Зачем пытаться что-то сделать? Ведь теперь – все, действительно все. Они не спасут Аэдо. Они убьют меня. Мне казалось, что внутри что-то хрустит, ломаясь. Возможно, именно так и умирает надежда? И еще… так обидно, по-детски обидно. Мы его спасли. Он даже делал вид, что в чем-то кому-то поклялся. А в итоге… И мысли мои потекли вдруг в совсем ином русле. По щекам катились слезы. Я думала о том, что они сделают с Аэдо. Добьют? Или просто выбросят умирать в космос? А что, если, наоборот, увезут к себе, чтобы использовать для экспериментов? Эти размышления приносили физическую боль. Ныло где-то под грудиной. Если бы только моя боль помогла спасти Аэдо! Но все это – лишь глупые мечты доверчивой дуры. Похоже, на сей раз наша история действительно подошла к концу.