Неужели артефакт, годами защищавший лорда Кастанелло, не мог справиться со смертельной дозой яда? Или же он действовал недостаточно быстро, чтобы остановить кацин, уже распространившийся по организму? Поборов неожиданное смущение, я потянулась к пуговицам пиджака лорда. Стянула шейный платок, расстегнула жилет. Распустила шнуровку на горловине рубашки. Не удержавшись, провела пальцами по тонким полоскам шрамов, расчертившим широкую грудь, а после положила артефакт ровно напротив сердца. От контакта с кожей свечение действительно стало ярче. Затаив дыхание, я ждала. Тонкая золотая цепочка, на которой сейчас висел кристалл, найденный мною в детской комнате, охватывала шею лорда, уходя куда-то за отворот рубашки. Я вытащила бесполезную обманку. Разряженный артефакт был заключен в кокон со сложным плетением нитей. Оправу по периметру украшала россыпь мельчайших, едва заметных кристаллов. Я поднесла ее к глазам, стараясь разглядеть как можно внимательнее. Отчего-то показалось, что крохотные камни излучают неяркий свет. Быть может, оправа тоже являлась частью защитного артефакта? Если я верну кристалл на цепочку, даст ли это лорду дополнительный шанс? Стараясь не отнимать работающий артефакт от груди милорда, я аккуратно просунула его между тонкими золотыми нитями. Острый конец кристалла вошел в оправу с едва слышным скрежетом и тут же прочно зафиксировался с помощью встроенных креплений. Я вновь прикоснулась к шее супруга, проверяя пульс. Сердце почти не билось. Неужели уже слишком поздно? К горлу подкатил горький ком. Мысли, отчаянные, беспомощные, затопили сознание. Что я могла сделать? Я ведь почти ничего не понимала в артефактах, да еще и столь сложных. Залитое в полый кристалл зелье каким-то непостижимым образом защищало носителя, и это было для меня совершенной загадкой, так что же я… Ответ пришел неожиданно. Зелье. Я могла улучшить, усилить его. Если бы только нашелся способ… «Нажать на крышечку и вправо до щелчка, – раздался в голове бесплотный призрачный голос. Сейчас я едва слышала мальчика, наверное, кто-то в сторожке дал ему успокоительное. Сердце болезненно сжалось от мысли, что еще с того момента, как Бренци похитил меня, сын лорда вынужден был чувствовать, как медленно умирает от яда его отец. – Так мама всегда делала. Спасите… – мне показалось, будто я различила что-то, похожее на всхлип. – Спасите папу». Я мысленно поблагодарила мальчика и почувствовала легкое ответное прикосновение разума ребенка к моему сознанию. Он понял, что я услышала его. Поверил, что я могу помочь. Закусив губу от напряжения, я проделала все, о чем он говорил. Крохотные кристаллы в оправе заскрежетали, острыми гранями, точно скальпелем, отсекая кусок вставленного внутрь артефакта. Раздался щелчок. Осторожно, чтобы не расплескать ни капли драгоценной жидкости, я вынула остатки артефакта из оправы. Теперь, когда полый кристалл лишился герметичности, можно было воздействовать на заключенную внутри жидкость. Я слегка коснулась ее своей магией, оценивая, насколько хорошо сделано противоядие. Создавая защиту для своих близких, леди Элейна – теперь я была уверена, что кристалл создала именно она, – не поскупилась на самое лучшее зелье, которое только можно найти. Связи между компонентами оказались достаточно плотными и почти не оставляли возможностей для усиления исцеляющего эффекта. Но я была обязана попробовать. У меня остались считаные секунды. Я чувствовала, что лорд Кастанелло почти пересек черту, после которой вытащить его из когтей смерти станет уже невозможно. И я раскрылась полностью, без остатка, выплескивая всю свою магию в несколько капель зелья, зажатого между ладонями. Я вспомнила, как лорд притянул меня к себе, ослабляя действие брачного браслета, и как согрело меня его прикосновение. Вспомнила взгляд, каким он смотрел на меня, когда я пообещала помочь Милорду-коту. Как капли воды стекали по изрезанной шрамами широкой груди, рождая в моем теле какой-то нервный трепет. Вспомнила плащ, укрывший меня холодной ночью после пожара. И то смутное, пока еще неясное теплое чувство, что рождали в душе мысли о супруге. Я безумно хотела, чтобы лорд Кастанелло остался жив, и вплетала эти мысли, это отчаянное желание в исцеляющее зелье. В глазах потемнело. Я почувствовала, что еще капля энергии, и сознание оставит меня. Слишком многое произошло за последние сутки, и я истратила куда больше сил, чем могла себе позволить. Еще три удара сердца я не прекращала воздействовать на зелье, максимально усиливая его. А после, чуть приподняв голову супруга, аккуратно влила жидкость ему в рот. Дернулся кадык: лорд все же сумел бессознательно сделать глоток. Казалось, прошла вечность, прежде чем его грудь едва заметно приподнялась и опустилась. Он снова дышал. Под моими нервно трепещущими пальцами пульсировала, набирая силу, жилка на шее супруга. Я с облегчением откинулась на спинку кресла. Из груди вырвался смешок, больше похожий на стон. Получилось. У меня получилось. По щекам текли слезы, и сдерживать их не осталось никаких сил. Лорд Кастанелло был жив. * * * Ресницы лорда затрепетали. С видимым усилием он открыл глаза и тут же приподнялся на кровати, порываясь встать. Я еле успела надавить супругу на плечи, укладывая его обратно. Это было нетрудно: похоже, вся энергия лорда ушла на один резкий рывок. – Тихо, тихо, милорд, вам не стоит… – успокаивающе проговорила я. Лорд Кастанелло вновь попытался подняться, вяло отталкивая мои руки, но я проявила настойчивость и не позволила ему разом растратить с таким трудом вырванные у судьбы силы. – Миледи… – Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Казалось, лорд все еще не до конца осознал, что произошло и где он находится. – Бренци… Он не тот… не тот, за кого себя выдает. Я узнал… Быстрее… Я заставила его лечь. – Не беспокойтесь, милорд. Уже не нужно никуда торопиться. Мы знаем про Бренци. Подождите, сейчас я вам все расскажу. Я не отпускала плеч супруга, пока не почувствовала, как мышцы его расслабились. Лорд устало откинулся на подушки и медленно оглядел меня с ног до головы. Брови его чуть приподнялись от удивления, когда он заметил последствия аварии. Супруг потянулся было рукой к моему лицу, но замер, не коснувшись. – Что произошло? – хрипло и глухо спросил он. – Вы… – Вас отравили, милорд, – перебила я. – В вашем кофе была смертельная доза яда, и выжили вы лишь чудом. Он фыркнул: – Я помню смутно, но, кажется, кофе был просто ужасен. – Яд подмешали в сахар. – Да, кофе определенно горчил. – Лорд Кастанелло скривился так, будто вспомнил ужаснувший его вкус несладкого кофе. Я с трудом сдержала глупую улыбку. Суровый и строгий лорд Кастанелло – любитель сладкого. Кто бы мог подумать… Бренци мог. Разом помрачнев, я сбивчиво пересказала супругу события последнего дня, умолчав только о причинах, по которым Руджеро Бренци врезался в дерево. Некоторое время лорд задумчиво молчал. Я сидела, всеми силами стараясь держаться прямо. Усталость, которую я вытеснила на самый край сознания, навалилась на плечи тяжелым камнем. Из-за начинающейся лихорадки пополам с отдачей от брачного браслета и ощущением полной опустошенности внутренних магических резервов меня ощутимо трясло. Только сейчас я осознала, что артефакт все еще посылал по телу слабые болевые импульсы. – Руку, – проследив за моим взглядом, произнес лорд. Я вздрогнула. – Что? – Я сниму откат. Я замешкалась, вдруг осознав, что все это время прикасалась к лорду Кастанелло без перчаток. Теперь, в свете того, что случилось с Бренци, это казалось неосмотрительным, даже опасным. – Дайте руку, миледи, – нетерпеливо повторил лорд и потянулся ко мне сам. Чуть помедлив, я все же вложила свои исцарапанные, перепачканные пальцы в его раскрытую ладонь. И ничего не произошло. Моя странная, бесконтрольная магия никак не проявила себя. Я не провалилась в черные воды чужой памяти, не ощутила перетекающей от меня к лорду ментальной энергии. Прикосновение – обычное человеческое прикосновение – дарило тепло и удивительное чувство спокойствия и защищенности. Магия без магии. Лорд не был менталистом, не пытался подчинить меня своей воле. Но от этого контакта, кожа к коже, от взгляда, в котором, как мне показалось, сквозили беспокойство и искреннее желание помочь, отчего-то бросило в дрожь, а щеки предательски вспыхнули румянцем. Я поспешно отвела взгляд, чтобы не выдать внезапно охватившего меня волнения. Лорд едва ощутимо сжал мою руку. Задумчиво провел пальцем по тыльной стороне ладони, осторожно, почти ласково. Аккуратно подцепив браслет, приподнял его, обнажая обожженную кожу. Я поморщилась. Губы супруга сжались в тонкую линию. Выдохнув сквозь зубы, он нахмурился, и мою руку окутала приятно покалывающая теплая энергия. Почти сразу боль, расползавшаяся от брачного браслета вверх по предплечью, утихла. – Лучше? – Да, – прошептала я. – Спасибо, милорд. С минуту мы оба молчали. Лорд Кастанелло, погруженный в собственные тягостные раздумья, разглядывал мое запястье. Взгляд его был мрачен. – Эрлисия, Жиневра, Лоисса, вы… – Он вздохнул. Скольких еще близких лорду людей уничтожил бы сумасшедший зельевар, одержимый личной местью, прежде чем его удалось бы поймать? По горестной складке, пролегшей между бровями супруга, я почти физически ощутила, насколько тяжело давалось ему осмысление реального положения вещей. Под самым его носом годами скрывался убийца, а он не только упустил Бренци, но и не сумел исполнить долг хорошего супруга и стать для своих жен защитой и опорой. Лорд Кастанелло смотрел на меня, и каждая моя ссадина, каждый ушиб превращались для него в знак собственного бессилия. Это было невыносимо. Повинуясь внезапному порыву, я ободряюще сжала пальцы супруга. – Милорд… Лицо лорда вдруг изменилось. Выдернув руку, он тревожно спросил: – И Элейна? – Его голос дрогнул. Сердце кольнуло. Я обхватила себя руками, пряча ладонь, к которой только что прикасался лорд Кастанелло. – Нет, – покачала головой. – Его жертвами стали все остальные, но только не она. Думаю, Руджеро искренне любил леди Элейну, если, конечно, такие, как он, вообще способны на любовь. Мне показалось, он был одержим ею настолько, что… Наши жизни не имели значения. Месть – вот то единственное, что занимало Бренци. Супруг нахмурился. Я похолодела, подумав, что он может спросить, откуда же я столько знаю о безумце Бренци, и поспешила перевести тему: – Судя по тому, что вы уже знали, что Бренци опасен, Лоисса вам все рассказала.