Лоисса… Интересно, как она себя чувствует и многое ли помнит из вчерашнего? Нужно поговорить с ней, как только представится возможность. А заодно выпустить из комнаты Милорда. Вдруг умница-кот отыщет еще какие-нибудь следы зелья? В дверь робко постучали. Я открыла и обнаружила в коридоре Мелию, растерянно переминающуюся на месте с подносом в руках. Посторонившись, впустила ее внутрь. – Завтрак для миледи, – сказала она, водружая поднос на столик. – Милорд пока в поместье, но сказал, что есть не будет. А после утреннего… Мне подумалось, что и вы не спуститесь. Так что я… Клара-то сегодня вам прислуживать не сможет, вот. – Спасибо, Мелия. – Забота горничной тронула, но конечно же без проверки ни к чему из еды прикасаться не стоило. Я мельком покосилась на столик, проверяя, не забрал ли лорд в запале еще и мои приправы. После тяжелого, слишком реального сна одна мысль о циндрийских специях вызвала тошноту, однако другого способа уберечь себя от отравления у меня попросту не было. – Как Лоисса? Женщина только вздохнула. – Спала, когда я уходила. Да оно и к лучшему. Милорд-то наш сегодня особенно разошелся. Как с вас начал, так и остановиться не может. – Она робко взглянула на меня. – Вы, когда милорд в город уедет, спуститесь к нам да осмотрите дочку, хорошо? А то боязно мне, а лекарей-то теперь… Она не договорила. На несколько мгновений взгляд Мелии задержался на моем лице, словно она хотела добавить что-то еще, но не успела я открыть рот, как служанка отвернулась. Оставила поднос и молча вышла из комнаты, торопясь покинуть гостевое крыло – да и весь второй этаж – прежде, чем кто-либо заметит ее присутствие. Похоже, что лишний раз привлекать внимание лорда Кастанелло сейчас не хотелось никому. * * * Выждав, когда стихнут голоса и шаги в коридорах, я посчитала, что лорд все же уехал, и решилась заняться поисками следов дурмана и злоумышленников. Предположений было два: либо кто-то из обитателей поместья сам являлся зельеваром и готовил запрещенные зелья здесь же, либо их приобретали на стороне, а значит, следовало искать тех, кто имел возможность выбираться в город или получать все необходимое от торговцев и извозчиков. «Лорд Кастанелло», – билась навязчивая мысль, подогревая мою обиду за утренний скандал. Но одновременно что-то мешало мне вот так просто взять и обвинить во всем супруга. Казалось, будто именно этого от меня и ждали, умело сводя все ниточки к нужному варианту. Иметь любовниц – хоть мне и неприятно было это признавать – не преступление. Равно как и использовать сильнодействующие средства, чтобы справляться с душевным недугом. Другое дело, если для того, чтобы склонить девушек к любовным утехам, в ход шло дурманное зелье, а опасные препараты применялись не для облегчения приступов, а для убийства. Подхватив Милорда – кот, сегодня чувствовавший себя значительно лучше, просился на волю, – я тихо спустилась вниз. Начать решила с холла у лестницы, где ночью заметила лорда Кастанелло. К тому же отброшенное Лоиссой зелье должно было лежать неподалеку, и стоило отыскать его до того, как слуги начнут уборку. Если какой-то шлейф дурмана и остался в воздухе до утра, ни мне, ни Милорду учуять его не удалось. Кот казался совершенно спокойным, не рвался даже в защищенную артефактом таинственную комнату – а если где и могла быть подпольная лаборатория с запрещенными зельями, то лучшего места нельзя было и придумать. Пока Милорд скреб лапой по закрытой двери в малую гостиную, намереваясь, вероятно, устроиться в своем любимом кресле, я на ощупь обыскала темное пространство под лестницей. Сначала показалось, что кто-то уже успел забрать флакон раньше меня, но вскоре пальцы нащупали гладкий стеклянный бок. Пузырек закатился в щель между половицами, и мне стоило больших трудов вытащить его оттуда. Воровато оглянувшись и убедившись, что поблизости все еще никого нет, я сунула лекарство в карман. Милорд вопросительно мяукнул и перевел взгляд с меня на дверь, требуя помощи, и я, сдавшись, несколько раз дернула позолоченную ручку. Без толку. Комната была заперта изнутри, а стучаться отчего-то не хотелось. Выговоров на сегодня с меня было достаточно. Кот разочарованно отвернулся и позволил вновь взять себя на руки. Вместе мы обошли парадную часть дома, кухню, кладовую, неосмотрительно оставленную открытой, и комнаты прислуги, но кот оставался безучастным к нашей прогулке. Лишь один раз мне показалось, что Милорд задергался, пытаясь спрыгнуть на пол, но это было у двери, ведущей в спальню Мелии и Лоиссы. Из-за того что кухарку регулярно опаивали дурманом, запах кошачьей мяты в комнате девушки должен был быть особенно сильным, да только вряд ли это могло помочь мне отыскать место, где готовили зелье. Я тихо постучалась. Ответа не последовало. Заглянув внутрь, не увидела ни одной из служанок. Даже Лоисса, несмотря на свое состояние, куда-то пропала, только стакан с зеленоватым укрепляющим отваром стоял на тумбе между кроватями. Приказав голосу совести замолчать, я быстро заглянула в шкаф и выдвинула ящички в тумбе, но нигде не увидела никаких флакончиков с зельями или компонентов для дурмана. Обычные женские безделушки. Мысленно извинившись перед хозяйками комнаты, я поспешила вернуть все на свои места и выскользнуть вон. В чем-то лорд Кастанелло был прав: я действительно совала свой нос куда не следует. Но раз хозяин поместья легко отмел мои подозрения одним взмахом руки, оставалось только разбираться во всем самостоятельно. Завершив осмотр дома, я заключила, что если верить нюху Милорда, то нигде в пределах особняка не использовали и не изготавливали дурмана. Ни господин Сфорци, ни госпожа Ленс, ни тем более Клара и Мелия, живущие в доме, не могли отравить ни меня, ни Лоиссу. Впрочем, оставалось еще достаточно вариантов. Я хотела было вернуться к себе, но Милорд внезапно вывернулся из моих рук и, вильнув хвостом, скрылся в темноте неосвещенных узких коридоров. Я бросилась за ним. Кот легко ориентировался в темноте, а мне оставалось лишь надеяться, что без свечей я не заплутаю в хитросплетении поворотов и лестниц. Рука наткнулась на плафон осветителя, и я слепо зашарила по стене, ища выключатель. Раздался щелчок, но свет не загорелся. На ощупь кристалл в чаше плафона оказался холодным, энергии в нем не чувствовалось. Показалось даже, что накопитель треснул, словно бы что-то в одночасье разрядило его. Мне уже довелось побывать в этих коридорах пару дней назад, когда я сопровождала госпожу Ленс, раскладывавшую крысиную отраву. Экономка несла с собой подсвечник, хотя в неровном свете свечей я явственно различала закрепленные на стенах плафоны новейших осветителей. Разряженные кристаллы лежали в гнездах бесполезными стекляшками. – Вот как чувствовала, что так и будет, – пожаловалась тогда экономка. – И недели не проходит, а снова нужно вставлять новые. Мистика какая-то, миледи. Скажу Альберто, чтобы заменил. Выполнил ли тогда дворецкий просьбу экономки или нет, я не знала, но света в коридорах по-прежнему не было. Что-то зашуршало по подолу платья, и скользнувший к моим ногам кот потерся об обтянутые тонкими чулками лодыжки, продолжая звать за собой. Я потянулась погладить его, но кот увернулся и прыгнул вверх через ступеньку. Желтые глаза требовательно сверкнули в полумраке. Поначалу я не понимала, куда ведет меня своенравный зверь, но постепенно тоже стала ощущать в воздухе слабый аромат дурмана. Сюда мы с госпожой Ленс не заходили, поэтому сложно было сказать, появился ли сладковатый запах после той ночи, когда ко мне попали отравленные свечи, или же был здесь ранее. В отличие от парадных комнат, вряд ли эти коридоры часто проветривались, и запах мог держаться не один день. Возможно, некто, использовавший зелья, часто ходил именно этим путем. Конечно, коридорами могла пользоваться и Лоисса, но даже это было больше, чем ничего. После длинной винтовой лестницы мы с котом оказались перед неприметной дверцей, из-под которой пробивалась полоса света. Милорд, бежавший впереди меня, вопросительно обернулся, предлагая мне открыть дверь. Я толкнула створку, впуская кота. Яркий дневной свет на мгновение ослепил меня, но я успела разглядеть серый хвост, тут же свернувший в сторону и скрывшийся за порогом ближайшей комнаты. Не задумываясь, заскочила следом. – Миледи? – услышала сбоку от себя раздраженный голос. Внутренне обмирая, медленно обернулась. Перед глазами все еще плясали разноцветные пятна, но лорда Кастанелло я смогла рассмотреть во всей красе. Вопреки моим чаяниям, после выговора слугам и выдворения незнакомой девушки из сторожки он не поспешил покинуть поместье и вернуться к привычным делам в городе. А сейчас, похоже, только что вышел из ванной комнаты. Капли воды стекали с влажных темных прядей на обнаженные плечи и соскальзывали вниз по рельефному торсу до пояса брюк. Взгляд против воли отметил, что лорд был отменно сложен и, по всей видимости, не гнушался физическими упражнениями. Но в глаза бросилось другое – сеть мелких и глубоких шрамов, покрывавших руки и грудь лорда. Некоторые были едва заметны, иные казались довольно свежими. Интересно, где же он получил столько ран? На груди лорда в золотой оправе покачивался кристалл, точь-в-точь как тот, что он забрал сегодня утром из моей спальни вместе с детской игрушкой. Сначала мне показалось, что лорду все же удалось отыскать пропажу, но супруг не спешил приносить извинения, поэтому я предположила, что разряженный артефакт занял место утерянного. Лорд успел вновь вставить его в оправу и носил, не обращая внимания на то, что кристалл теперь просто бесполезная безделушка. Но, быть может, дело заключалось вовсе не в невероятных способностях артефакта. Вдруг пропавшая вещь просто была дорога лорду как память о ком-то из далекого прошлого? Спохватившись, что слишком уж пристально разглядываю полуобнаженного мужчину, я поспешно отвернулась. Утро, начавшееся с того, что лорд Кастанелло беззастенчиво вломился в мою спальню и застал меня практически без рубашки, просто не могло иметь иного продолжения. – Что вам нужно в моей спальне, миледи? Я беспомощно озиралась, силясь отыскать кота и при этом обойти взглядом супруга. Зверя нигде не было, и мне оставалось только гадать, нашел ли он источник дурмана или просто заскочил проведать хозяина. – Милорд забежал сюда, а я хотела забрать его… – Что, теперь вы подозреваете в загадочных отравлениях и кота? – едко поинтересовался лорд. – Или натаскиваете его в сообщники в кражах? Полагаю, он гораздо охотнее предпочел бы ознакомиться с сортами дорогих сыров в кладовой, а не с моими сапогами. – Простите, милорд, я пойду, – смутившись, ответила я, понемногу пятясь в сторону двери. Супруг только хмыкнул. Пользуясь случаем, я огляделась вокруг. Покои хозяина дома оказались куда просторнее остальных комнат второго этажа. На небольшом столе лежали стопка газет и несколько писем, некоторые из них были вскрыты, а некоторые так и остались запечатанными. С нескрываемым удивлением я обнаружила среди других вещей мой самодельный нагреватель и баночку обезболивающих кристаллов, которые супруг отобрал у меня в ночь побега. Я понятия не имела, зачем лорд Кастанелло сохранил их, но испытала странное чувство гордости. Шкафов было два. Один, с деревянными дверцами, скорее всего, предназначался для хранения белья и одежды. Зато другой шкаф со стеклянными створками, стоявший рядом с письменным столом, вызывал живейший интерес. Помимо нескольких книг в нем обнаружился ровный ряд флаконов и бутылочек с разноцветными жидкостями. Лекарств было на порядок больше, чем обычно хранилось в доме, пусть даже удаленном от города и аптек. И отчего-то я не сомневалась, что большая часть из них сделана господином Кауфманом. Впрочем, при беглом осмотре ничего, похожего на дурманное зелье, каким оно, как я полагала, должно было быть по цвету и густоте, я не увидела. Что ж, этого следовало ожидать. Лорд – если именно он использовал дурман – был не так глуп, чтобы хранить запрещенные средства на виду. Камин, когда-то, наверное, использовавшийся для дровяного отопления, теперь был оснащен сеткой с нагревательными кристаллами, чье ровное золотистое свечение отбрасывало теплые блики на ворсистый ковер, стены и резную мебель. Боковая дверь вела, по всей видимости, в спальню, и через тонкую щель виднелись спинка кровати и белеющие простыни. Лорд Кастанелло стоял напротив двери в ванную комнату, откуда и появился в тот момент, когда я так неосторожно ворвалась в его покои. Взгляд мой вновь остановился на нем, и теперь, когда глаза привыкли к свету, я подметила иные детали. Супруг выглядел изможденным, словно не спал уже не одну ночь. Отчетливо были заметны темные круги под глазами, паутинки ранних морщин разбегались к вискам, скрытым под влажными прядями черных волос. Лорд Кастанелло смотрел на меня внимательно и очень устало. «Я должна бояться его, – вдруг подумалось мне. – Он убил трех жен, прячет в сторожке что-то неведомое, скупает лекарства от душевных болезней. Его дом полон опасностей, интриг и недоброжелателей, только и ждущих удобного случая, чтобы уничтожить меня. Даже в доме Грэхема Ридберга, презиравшего женщин, я не чувствовала себя настолько лишней, настолько чужой. Но вот один его взгляд, такой спокойный и вместе с тем отчего-то мучительно грустный – и все доводы рассудка рассыпаются в прах. Я не хочу его бояться». – У вас все в порядке, миледи? – Тихий вопрос вывел меня из задумчивости. В голосе супруга не чувствовалось привычного сарказма, и всякое желание огрызнуться в ответ пропало само собой. Лорд смотрел на меня так, будто ему действительно не было все равно, и он действительно хотел помочь. На одно мгновение показалось, что если сейчас я расскажу ему все обстоятельно и спокойно, поведав, как развивались события от самого первого письма до найденного у Лоиссы лекарства, оттягивавшего сейчас мой карман, то он поймет и услышит, и, может быть, выросшая между нами стена недоверия наконец-то даст трещину. – Милорд… – начала я. В спальне что-то с грохотом упало на пол. Мы одновременно повернули головы. Дверь приоткрылась, и из комнаты с котом на руках вышла Лоисса. Выглядела она ужасно. Бледная как мел, с покрасневшими глазами и наспех собранными в пучок волосами, у висков мокрыми от пота. Она мелко дрожала и кусала губы, сдерживая слезы. Что заставило ее встать с постели и пойти в покои лорда? Я мельком бросила взгляд за спину Лоиссы и увидела смятую разобранную постель. Не похоже, чтобы служанка занималась уборкой. – Простите, милорд, миледи, – пролепетала Лоисса, смаргивая слезы. Лорд вздохнул. – Лоисса, – мягко сказал он, – я вижу, тебе нездоровится. Возвращайся к себе и попроси Мелию заняться сегодня обедом. – Благодарю, милорд. – Девушка присела, кланяясь. Я поморщилась от внезапно всколыхнувшейся в душе волны раздражения. Почему из всех обитательниц дома только к кухарке лорд Кастанелло был добр и снисходителен, а никто другой не мог избежать выговора? И что она делала в хозяйской спальне? Я провожала Лоиссу взглядом, пока девушка не скрылась в коридоре. – Кажется, вы искали кота, миледи, – напомнил лорд, оборачиваясь ко мне. – Почему бы вам не присоединиться к Лоиссе, а я, с вашего позволения, закончу одеваться? «Утром вы мне такого права не предоставили, милорд», – с досадой подумала я. – Конечно, – коротко ответила супругу и, круто развернувшись на каблуках, покинула покои вместе с их негостеприимным хозяином. * * * – Лоисса, постой! – Я догнала девушку у дверей, ведущих на хозяйственную половину. Схватила за плечи, разворачивая к себе. – Да постой же. Кухарка отвела взгляд.