Глава двадцать вторая Проревела остаток дня и всю ночь. Не хотела ничего предпринимать, бороться, трепыхаться. Да что говорить! Жить не очень хотела. И если до ночи еще была надежда, что Ривотт вернется и объяснит происходящее какой-нибудь чудовищной ошибкой, то к утру и ее не стало. Он не пришел, значит, возразить было нечего и прогнала его справедливо. Теззи обнимала подушку, всхлипывала, глотала соленые слезы и хотела просто сдохнуть. Нет, с Ривоттом не было будущего с самого начала, но ей и в голову не приходило, что разрыв будет таким. Обидным, лживым и очень болезненным. Неужели оказалась плоха настолько, что не заслужила человеческого расставания? Тогда зачем пачкался, ныряя в ее постель? Просто из-за удобства? Забылась сном ближе к рассвету. Снился Ривотт: он смеялся, нежно обнимал и строил планы. Очнулась в слезах. Голова трещала, веки отекли, и по-прежнему хотелось только плакать. Привела себя в порядок, прихватила подаренный Сирингой кулон и спустилась завтракать. Сегодня надо выйти замуж, потом выдержать натиск разгневанного Белдона, под благовидным предлогом отшить Флокса и не сдохнуть к вечеру. Еще бы как-нибудь успеть подготовиться к завтрашней встрече в торговой палате. Насыщенный день, ничего не попишешь! Запихнула в себя остатки вчерашнего пирога, запила водой и принялась выбирать подходящую наряду шляпку. По-хорошему к каждому платью шло не больше двух уборов, но шляпки успокаивали, а Теззи страшно надо было хоть как-то прийти в себя. Немного отвлечься перед очередным бракосочетанием. Посмотрелась в зеркало и расстроилась еще больше. Раскрасневшаяся, припухшая, некрасивая, будто пила вчера весь вечер, а сейчас мучается похмельем. Ухмыльнулась и пристроила очередную шляпку на голову. Хотят получить ее силой? Пусть едят, что дают. Подъехала карета, и Теззи, навесив на себя дежурную улыбку, поспешила из дома. Страшно хотелось плакать, но раскисать при Флоксе не следовало. Поверенный был как всегда любезен: одарил вежливым поклоном, помог сесть в карету и велел трогать. Гортензии показалось вдруг, что вокруг пахнет сандалом с горьковатой ящериной ноткой, но она отогнала эти глупые мысли. Просто еще не отпустила Ривотта, вот и мерещится всякое. Оливсур молчал и вообще был на удивление тихим. Обычно он все-таки поддерживал беседу, а сейчас будто воды в рот набрал. Тишина угнетала Теззи, и она заговорила о первом, что пришло в голову. — Я смогу отдать вам деньги ближе к вечернему чаю, — заверила, мысленно прикидывая, сколько времени займет регистрация бумаги от князя, — выпишу чек. — Ничего страшного, — торопливо заверил ее мужчина, — зайду к вам на ужин. Теззи поежилась. Если только поесть… Большее в ее планы не входило. — Может, лучше прогуляемся? — предложила осторожно, но потом прикусила губу. Оливсур — женатый человек, вряд ли будет хорошо, если кто-то увидит их вечером вдвоем. — Я зайду, и мы непременно решим, что делать, — кивнул мужчина и, хвала небесам, не стал хватать ее руку. Теззи уставилась в окно и вздохнула. Зачем вчера прогнала Ривотта? Может быть, у него все-таки было объяснение выходке с бумагами… Хоть какое-то… Только небо знает, как дорого бы Теззи дала за это. Пусть бы не был мужем, но побыл рядом хоть немного… Поморгала, отгоняя подступившие слезы. Плакать нельзя! И думать о Мадсоне тоже нельзя! Не заслужил. Заснула к концу пути, и когда карета остановилась, Теззи не сразу сообразила, что делать дальше. Флокс помог ей выбраться и повел за собой в ратушу. Представитель градоначальника встретил их едва заметной улыбкой, и новобрачная, окинув еще сонным взглядом свидетелей, уткнулась носом в бумаги. Оливсур женился на ней по доверенности, и документов на подпись оказалось куда больше, чем когда они сочетались с Ривоттом. Сон не желал отпускать и, не особо утруждаясь чтением, Гортензия подмахивала все, что подсовывали. Наконец представитель градоначальника вручил им бумаги и отпустил восвояси. Оливсур отправился заверять еще какой-то документ, а Теззи спрятала свой комплект в сумочку и потопала к выходу. Подождет Флокса на улице. Заодно и проснется. Самое важное она сделала: Патрак сегодня на ней не женится, даже если изойдет собственным ядом. Остановилась у двери и посмотрела на солнце. Начинался еще один жаркий день. День, который требовалось просто пережить. Больше ничего. Откуда-то пахнуло мятой, Теззи прикрыла глаза и повела носом, аромат казался удивительно приятным. Рядом остановилась карета. Новобрачная отступила на шаг, стараясь не мешать выходящему, но в дверях возник Стрихнос. Схватил Гортензию под подмышки и, будто куклу, затащил внутрь. Извозчик залихватски свистнул и дернул поводья. Лошади послушно побежали вперед. Теззи даже вскрикнуть не успела. Из-за зашторенных окон в карете царил полумрак, но ноздри обжигал знакомый лимонно-гвоздичный аромат, и Теззи пристально вглядывалась в пространство, страшась увидеть деверя и заранее вздрагивая то ли от холода, то ли от омерзения. От духоты мутило и страшно хотелось на воздух. — Куда мы едем, Белдон? — поинтересовалась она, еще не понимая, надо ли паниковать. — Узнаешь, когда доберемся, — отрезал мужчина и отодвинул штору. — Не вздумай кричать, будет только хуже, — красноречиво посмотрел на держащегося за пояс штанов Стрихноса. Ухмыльнулся, по-отечески качая головой: — Решили с Флоксом обмануть меня? Хорошо, мир не без добрых людей. А Оливсур и вовсе шельмец, решил угодить и тем, и этим… Но ничего, с ним я разберусь сразу, как закончу с тобой. — Не понимаю, — прищурилась Гортензия. Страх окончательно прогнал сон, и она судорожно размышляла, как сбежать. Можно было выпрыгнуть из кареты, к двери Теззи сидела ближе всех, но она никогда этого не делала и сейчас не могла решиться. — Он с меня тысячу плуток взял за писанину твоего княжича, — снова усмехнулся Белдон. — А сам под это дело решил тебе братца пристроить. Сколько запросил? Тысяч пять? Скотина… — Что за писанина? — Теззи попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. — Согласие на брак с тобой. Отец мелкотравчатого, конечно, не одобрил бы его порыва, вот я и решил, что эта бумага сгодится мне. Подразнить мою сладкую Гори… — Ах ты мразь! — Гортензия сжала кулаки: пусть потом над ней будут издеваться, но сейчас она начистит рожу этому павиану. Стрихнос опередил. Схватил в охапку и усадил к себе на колени. Через ткань юбки Теззи четко ощутила твердость его налитой плоти, и это охладило пыл. Страх победил злость. — Сейчас отвезу тебя в безопасное место и отправлюсь решать бумажные формальности, — будто насмехаясь, сообщил Белдон. — Пора взять ситуацию в свои руки. Тебе и закону веры нет. — Меня будут искать… — Между «будут искать» и «найдут» пропасть, Гори, настоящая бездна. Но ты не бойся: будешь хорошей девочкой, и я тебя не трону. До свадьбы… Стрихнос пошевелил ногами, заставляя пленницу поерзать у него на коленях. Теззи передернуло от отвращения. Мужчина довольно хмыкнул и мерзко хохотнул. Карета повернула и въехала в незнакомый двор. Слуга освободил колени и полез наружу. Теззи выбралась следом. Отвернулся на мгновение, и пленница поняла: сейчас или никогда. Побежала к выходу. Стрихнос нагнал сразу. Грубо сжал шею и повел обратно. Патрак тоже успел выйти из кареты. — Я же просил вести себя прилично, Гори, — упрекнул он. — Придется тебя наказать. Гортензия пропустила его слова мимо ушей. Судорожно скользила взглядом вокруг: надо бы бежать, но куда? Ровный, обнесенный низким забором участок без деревьев с нежилым строением в центре. Не похоже на драконюшню, но горьковатый запах выдавал присутствие ящеров. Частный загон? Тогда где дракон-обитатель и не думает ли Белдон, что оставить ее с ящером — хорошая идея? Внутри все похолодело. Мало ей угроз, еще и зубастые где-то рядом! Торопливо обогнули здание и попали во внутренний двор. Гортензия покачала головой. Вот и хозяин! Чуть поодаль на приколе с длинной цепью прогуливался знакомый ящер. Питомец управляющего ее драконюшней. На шкуре животного явно проглядывались пятна от яда Чучундры. Самец в яблоках… Неуравновешенный и плохоуправляемый. С таким не сладишь, ни даром, ни кнутом. — Белдон, — попыталась достучаться до разума деверя, — не дури. Этот дракон агрессивен, а если со мной что-то случится, трахай — не трахай, даром ты не воспользуешься. — Успокойся, я привяжу тебя в полушаге от мальчика… Теззи стало окончательно не по себе. Что задумал этот урод? — Ты будешь забавно визжать и покрикивать, возможно, даже сопротивляться, а животное — рычать и пытаться дотянуться до тебя, чтобы сожрать. Незабываемое удовольствие для всех! — Не надо, Белдон, — Гортензия попыталась вырваться из захвата Стрихноса, но безуспешно. — Они не любят шума и суеты. Это опасно… — Конечно, — деверь остановился у столба, вероятно, отмечающего границу прогулок зверя. — Но меня раздражает твоя непокорность. Пора навести порядок. Кивнул Стрихносу и тот, на мгновение выпустив пленницу, полез в карман за веревкой. Теззи рванулась к выходу. Страх придавал решимости и сил. Мужчина сшиб с ног. Хватило одного сильного удара по спине, чтобы у Теззи перехватило дыхание. Вскрикнула и попыталась подняться. Стрихнос ударил еще раз и поволок обратно к столбу. Укусила, оцарапала его руку. Не помогло. Продолжил тащить ближе к загону. Лягнула по ноге. Исступленно, зло, со всей силы. Стрихнос взвыл, и к нему на помощь пришел Белдон. Теззи потеряла чувство реальности, ярость захватила тело. Казалась себе дикой кошкой: царапалась, лягалась, кусалась. Мало замечала, куда ее затащили обидчики. А потом услышала рык и, подняв голову, с ужасом поняла: они оказались слишком близко к самцу. Последнее, что увидела, прежде чем очередной удар выбил искры из глаз, — морду дракона в опасной, пугающей близости. *** Ривотт носился ошпаренным ящеренком. Сначала еще надеялся вернуться на ночь к Теззи: обижена она или нет — дело третье, а он соскучился и хочет быть рядом; но потом понял — просто не успеет. Действовать следовало быстро и бесцеремонно. Когда они с Алдро и Дарлитом вломились в дом поверенного, Оливсур чинно ужинал с семьей. Трапезу пришлось отложить ради серьезного разговора. Час с лишним Флокс объяснял тонкости происходящего и отвечал на вопросы. Ближе к концу разговора Ривотт понял: самое простое — изменить имя в брачной доверенности. Для этого следовало забежать всего к трем советникам. Была только одна загвоздка — бракосочетание назначили значительно раньше начала работы любого из городских советов. Наследник княжества Тлип выдохнул и решился побыть невоспитанным малым. Проедется по гостям. На главное представление опоздал, придется наверстывать лишними визитами. Крюк делал не зря — заехал к отцу Гортензии и взял у него письменно разрешение на брак. Оставалось теперь жениться любыми правдами и неправдами. Потом, когда его Теззи будет в безопасности, они разберутся и в законности притязаний Белдона, и в решении суда, и прочей дурацкой ерунде. Спал от силы пару часов. Советники не отказывали. Как можно было отказать наследнику княжества Тлип? Но никто из них не хранил печатей дома, и с каждым пришлось добираться до кабинетов. Закончил все точно к бракосочетанию. Как раз подтверждал личность после беготни со всеми формальностями, когда Оливсур женился на Теззи от имени Ривотта Мадсона. Рассчитывал поймать новобрачную сразу после церемонии: наверняка она и не прочтет толком документы, — но в одной из бумаг нашли ошибку и, спешно исправив, попросили подписать заново. Оливсур ожидал у выхода из кабинета градоначальника. Ривотт пообещал поверенному все возможные кары, если тот не сделает все как положено, и Флокс пришел отчитаться. Ривотт как раз собрался поинтересоваться, где супруга, когда в коридор вбежал подручный Хатиора: дознавателя пригласили приглядеть за происходящим. Замедляя бег, подручный закричал: — Они забрали госпожу Теззи! Ривотт подскочил, схватил его за локоть и уставился в глаза. — Кто они? — Не знаю, — выдохнул парнишка. — Запихнули в карету и поехали, господин Хатиор ищет, на чем устроить погоню. Ривотт отпустил подручного и помчался к выходу. Еще не хватало, чтобы его сладкая попала в лапы Белдона сейчас, когда все почти закончилось. Хатиор как раз подъехал к двери на каком-то задрипанном экипаже. Ривотт прыгнул в повозку, и они помчались вперед. Лошади не ящеры — уступают в скорости, плавности хода, в общем, совсем не то. Ривотт приподнялся на сиденье, удерживая указанную дознавателем карету в поле зрения. Будь он на драконе, нагнал бы беглецов сразу, а копытные будто без толку мельтешили конечностями. Чуть не потеряли карету, когда та свернула в узкую улочку и вовсе пропала из виду. Пришлось замедлиться и смотреть в оба, чтобы понять, за каким из заборов скрылись похитители. А потом они услышали крик, и Ривотт не помня себя побежал на звук. Не думал ни о чем: не прикидывал, сколько похитителей и их намерения. Не оценивал шансы, просто бежал на помощь своей Теззи. Послышался ящериный рык, и у Ривотта перехватило дыхание. Что, во имя небес, там происходит? Обогнул здание и увидел, наконец, неразбериху тел. Двое мужчин пытались не дать подняться Теззи с земли, а слева прямо на эту человеческую кучу нацелился ящер. Зверь был то ли испуган, то ли разъярен, и совершенно не собирался мириться с чужаками на своей территории. Ривотт подскочил к куче и замахнулся ногой. От всей души прошелся по роже Белдона и, воспользовавшись замешательством, выдернул Теззи. Отскочил на пару шагов. Оглушительно свистнул. А потом еще раз. Этот звук сводил драконов с ума, а мерзавцам давно пора получить по заслугам! Зверь испуганно встрепенулся, заревел и начал беспорядочно топтаться на месте. Совершенно не разбирая, есть ли кто-нибудь у него под ногами. Ривотт подхватил Теззи на руки и поспешил отойти за столб. Послышались крики, рычание и звуки борьбы. Мужчины пытались убраться с дороги обезумевшего животного. — Не вздумайте лезть, — охладил подбежавшего Хатиора Ривотт, — рискуете погибнуть. Ящер слишком испуган. Хорошо, если выдержит цепь! — Но я должен помочь! — возразил дознаватель. Ривотт только пожал плечами. Рипсалис — взрослый мужчина и волен делать, что хочет, а его сейчас больше волнует Теззи. Жена покорно лежала в его руках и встревожено смотрела, едва улыбаясь разбитым ртом. Вроде досталось ей несильно, но выглядела все равно измученной. — Как ты? — поинтересовался он, унося ее еще дальше от ящера. Скоро зверь придет в себя, но, если цепь порвется, лучше не стоять у него на пути. — Могу идти сама, — заверила Теззи так холодно, что у Ривотта внутри все перевернулось. — Отпусти! Повиновался. Осторожно поставил ее на землю, но из объятий не выпустил. Готов был подхватить на руки снова, если супруга не устоит. Сжимал ее хрупкое тело, вдыхал розовый аромат и радовался хотя бы тому, что его не гонят. Мир вокруг перестал существовать, казалось, были только он и его любимая нежная Теззи. Жена положила голову на его плечо и разрыдалась. Плакала громко и навзрыд, будто, наконец, великий бог разрешил пореветь, пока есть время. Ривотт не мешал, целовал ее волосы и щеки, гладил по спине и осторожно прижимал к себе. — Как хорошо, что ты пришел, Отто, — выдохнула она, шмыгая носом. — Клянусь, Теззи, — начал торопливо, — я писал ту бумагу. Сейчас не могу ее найти, но Флокс, если надо, подтвердит… — Не верю больше Флоксу, — усмехнулась Гортензия. Посмотрела в глаза и осторожно погладила по щеке. Снова шмыгнула носом. — Патрак сказал, что Оливсур продал ему бумаги. Прости, обидела тебя зря. Но мне было так плохо… После слушанья… Чувствовала себя загнанным зверем. Думала, ты бросил меня специально. Ривотт осторожно расцеловал ее щеки, ровно там, где текли свежие слезинки. — Больше не оставлю тебя одну… Никогда… — шептал он между поцелуями. Теззи не сопротивлялась, лишь сильнее сжимала его плечи. — Люблю тебя, сладкая моя… — И я люблю тебя, Отто, — отозвалась она в унисон. — Сильно-сильно. Понимаю, мы не можем быть вместе, но так хочу хотя бы чуть-чуть. — Т-с-с… — Ривотт осторожно коснулся губами ее губ. — Мы можем быть вместе. И я безумно хочу этого. Если, — тут он тяжело проглотил застрявший в горле ком, — если ты готова взять меня без княжеского титула и привилегий…