— Думаю, произошла ошибка. — Он специально попросил тебя, говорит, семейные обстоятельства. Холден протянул мне трубку. — Надеюсь, это не твой отец, что было бы трагично для всех. Учитывая, что телефонный звонок был либо шуткой, либо предназначался кому-то другому, я не слишком беспокоилась о дорогом старом папе. Идеально, подумала я, случай ошибочной идентификации. Надеюсь, этот парень, кем бы он ни был, скоро найдет свою настоящую сестру. Взяв беспроводную трубку, я произнесла: — Алло. — Привет, — ответил мужской голос, — это Салли Шпиц? Я нахмурилась. Если он искал свою сестру, то откуда знал мое имя? — Да, это я, но думаю, вы ошиблись. — Нет, если это на самом деле Салли Шпиц, — сказал он, его голос звучал слишком радостно для кого-то находящегося в чрезвычайной ситуации. — Это Джон Пул. Я слышал о тебе много замечательных вещей. — Прошу прощения? — мне было знакомо имя, но не могла вспомнить, кто это. — Я иду в UNC с Уиллом. Лилиан заплатила мне двадцать баксов, чтобы я позвонил и сказал, что твой брат. Она сказала, иначе ты не будешь со мной разговаривать. — Она сделала это? Я подумала об усилиях, которые, должно быть, были приложены. Вытащить меня с первого урока, заплатить этому бедному парню, чтобы он соврал. Методы Хукер были как у Макиавелли. — Да, — ответил он. — Еще она сказала, что ты ненавидишь, когда тебя называют Шпиц, и свидания вслепую. Думаю, у меня есть только около тридцати секунд, и ты повесишь трубку. В общем, так. Мне двадцать, я Близнец, люблю все, что связано с бейсболом. Мой средний балл три и восемь. У меня дома есть питбуль по имени Брузер, и я без проблем могу встречаться со старшеклассницей, если только она не поклонница Метс и не из того европейского типа девушек, которые не бреют подмышки. Хочешь как-нибудь прогуляться? Меня разбирал смех. Он серьезно? Этот парень казался милым и все такое, но это было слишком неловко. Когда я закончу этот разговор, Хукер будет должна мне пожизненный запас Губерсов. — А Хукер сказала, что у меня есть парень? — спросила я. Он закашлялся. — Думаю, она забыла об этом. Полагаю, это значит «нет»? — Да, мне очень жаль, Джон. Было приятно поговорить с тобой. Ты великолепен, но теперь мне нужно пойти и придушить Хукер. Он засмеялся. — Приятно было поболтать с тобой, Салли. Не будь с ней слишком строга, хорошо? Она действительно думала, что мы поладим. О, могу поспорить. Когда я вернулась на немецкий, класс был уже пуст, но Хукер была там, поджидала меня. — И? — спросила она, когда я схватила книги. — Что? — пробормотала я в ответ. — Итак, за последнее время у тебя были какие-нибудь интересные разговоры, встретила кого-нибудь? Не заставляй меня умолять, Шпиц. Джон тебе понравился или как? Он отстой? Я говорила ему не быть таким. Я послушала ее, то, что мне уже было известно, подтвердилось, и уменьшило мое раздражение. На этот телефонный звонок много возлагалось. Хукер выглядела такой взволнованной, как будто ждала Золотую звезду или похлопывание по спине. Казалась, она гордилась собой, было неудобно расстраивать ее — Джон был… наименее отстойным парнем из всех, с кем ты пытался меня свести, — призналась я. — Он на самом деле милый, но… — Но что? — Хукер перестала исполнять в победном танце и опустила руки по бокам. — Если он не отстойный, и если ты считаешь его «милым», тогда в чем проблема? — Хукер, у меня уже есть парень. — Ах да, я забыла. Бекс, твой хороший друг, вдруг стал парнем, как так получилось? Я не оценила ее сарказм. — Замечательно, спасибо. — Знаешь, Джон был лучшим, что у меня было, — прокомментировала Хукер. — Он привлекательный, умный, у него приятный голос. Я думала, вы будете хорошей парой. — Спасибо, что думаешь обо мне, но… Хукер подняла руку. — Нет. Шпиц, думаю, ты не понимаешь. Она посмотрела мне прямо в глаза. — Я знаю, что ты с Бексом не по-настоящему. Я пыталась сохранить нейтральное выражение лица, но сомневаюсь, что мне это удалось. — Если бы вы были вместе, ты сказала мне раньше. К тому же, ты бы так не нервничала рядом с ним. Судя по всему, она знает об этом. Хукер приподняла бровь. — Итак, готова признаться? Сделай это, и я позволю тебе сорваться с крючка. Мы больше никогда не будем об этом говорить. Да, и снова вернемся к свиданиям вслепую? Не выйдет, meine Freudin (прим.: в пер. с нем. Моя подруга). Я встретила ее взгляд и уверенно ответила: — Говоря бессмертными словами Дарта Вейдера, меня беспокоит недостаток веры. Не в чем признаваться. Я с Бексом. Конец истории. Она вздохнула. — Хорошо, но ситуация ухудшится, не успев стать лучше. Потом не говори, что я не предупреждала. И все действительно стало еще хуже. Во время обеда Хукер предприняла вторую попытку. В лице Бадди Марккоркла — второкурсника в галстуке с Могучей мышью (прим.: персонаж одноименного мультфильма студии 20th Century Fox) и апатичным взглядом наркомана. А еще он был помешан на руках. — Вау, у тебя такие сильные руки. Как у мужчины, — были первые слова, которые он сказал мне. Хукер позаботилась о том, чтобы я не смогла убежать, перебивая каждый раз, когда я пыталась прекратить разговор, и блокируя выход своим телом. Обеденный перерыв у Бекса был в другое время, и она этим воспользовалась. Десять минут от обеда, и Бадди уже измеряет, сжимает и даже нюхает мои пальчики, отмечая длину и округлость каждого. Но Бадди и его фетиш на пальцы — ерунда по сравнению с увлечением Террелла Фейнберга самим собой. Парень был великолепен: шелковистые каштановые волосы, идеальные зубы, потрясающее тело. И он знал это. Целых двадцать минут Террелл не переставая говорил о себе и не задал мне ни одного вопроса. Хукер снова была на посту, поэтому мне пришлось сидеть и терпеть заставляющие думать аргументы Террелла по поводу американских/европейских средств для ухода за волосами. Его голос был за последние. Я знала, что его фамилия в переводе с немецкого означает «прекрасный город», но на любом языке сочетание Террелл Файнберг должно переводиться как «Большеголовый». Оба парня отступали, как только я говорила, что мы с Бексом пара. Но я начала чувствовать себя подавленной. Почему они о нас еще не знают? После тщательного их осмотра до меня дошло: парень из колледжа, наркоман и парень, который не видел ничего, кроме своего собственного отражения. Отлично сыграно, Хукер. Отлично. Бекс провожал меня до каждого кабинета, держа за руку — мою руку! Но вскоре стало понятно — Хукер, как и следовало ожидать, это не впечатлило. Она наблюдала за нами, отслеживала наши движения, как хищная птица. Иногда я видела, как из класса появляется ее голова, чтобы закатить глаза. В следующий раз, когда мы с Бексом проходили мимо, она качала головой или вздыхала, долго и громко, что мы услышали. Дожидаясь Бекса у шкафчика, я думала над тем, что еще можно сделать. И тут из-за шкафчиков вышла Хукер. Я нахмурилась. Она пожала плечами, весь ее вид говорил: «Я ведь предупреждала». Бекс присоединился ко мне, казалось, его это забавляло. — Почему такое выражение лица? — Ничего особенного, — ответила я. — Хукер только что подослала мне для проверки трех парней, чтобы подтвердить, что наши отношения фальшивые. — Кто-нибудь заинтересовал? — спросил он. — Очень смешно, — пробормотала я в ответ, у меня все это в голове не укладывалось. Вспомнив про Хукер, я схватила Бекса за руку. Пока нельзя было сказать точно, но казалось, будто она издевается. Бекс прав. Потребуется нечто большее, чем просто держаться за руки. Бросающий вызов наклон головы Хукер прояснил это. Если мы не убедим ее до конца дня, все пропало. Пришло время повышать ставки. — Бекс, — сказала я, повернувшись к нему лицом. Безумие привело мой разум в единственное место, которое я никогда не позволяла ему зайти — просто не могла позволить зайти. — Не мог бы ты подойти сюда? Думаю, нужны радикальные меры. — Конечно, конечно, Сэл. Он оттолкнулся от шкафчиков и встал передо мной. — Что ты имеешь в виду?