— С тобой только так, — бросает она, ни на миг не задумавшись. Я смеюсь, радуясь тому, что сегодня она отвечает мне не только коротко односложно. Быстро переодевшись в шорты, выхожу из спальни и обнаруживаю, что она выносит на улицу две тарелки. Вечер теплый, приятный. Закат над сверкающей голубой водой наполняет небо оттенками розового, оранжевого и желтого. Я наливаю вино, а знойный ветерок касается моей кожи. Здесь так хорошо. Почему я раньше никогда не проводил время на террасе? Я не могу толком вспомнить причину. Просто… был занят. Но я изменю это, чтобы наслаждаться каждым мгновением с Кили. Она сидит рядом со мной, смотрит на воду и потягивает вино. — Хорошо провел день? — Скорее интересно. Бритта извиняется за то, что накричала на тебя. У нее сейчас сложный период в жизни. Я смутно беспокоюсь о том, сделает ли Макайо предложение Бритте и как она ответит. Мысль о том, что мои родители разводятся, тоже меня раздражает. Я просто не могу беспокоиться еще о чем-то. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы подготовить Кили к отвлечению, которое Грифф не может себе позволить… и при этом выяснить, как изменить ее правило отсутствия секса. — Возможно, я добился некоторого прогресса в том важном деле, о котором говорил тебе. — Да-а? Я закидываю в рот первый кусочек, и все мои вкусовые рецепторы тут же кричат о вечной любви. Тут овощей больше, чем я съел за последний месяц, но они все свежие и хрустящие. И на вкус, и на вид это потрясающе вкусно. Может, Кили и права — я слишком редко обедаю дома, а никакие рестораны такого мне не предложат. — М-м, это великолепно. Она горделиво улыбается. — Теперь ты можешь говорить, что любишь тофу. Я поперхнулся, пытаясь удержать еду во рту. — Что за черт? — Не думай. Просто жуй. И расскажи мне про сделку. Мы еще немного разговариваем. Я наслаждаюсь вкусом, пока отвлекаюсь от мысли, что ем свернувшееся в творог соевое молоко. Я показываю Кили несколько фотографий поместья и рассказываю, что узнал о его владельцах. — Мне кажется, панорамные снимки, масштабные вечеринки и стримы на YouTube — в корне неверная стратегия, — размышляю я вслух. — Это уникальное поместье, от одного только вида дух захватывает. Но не думаю, что стоит давить на размеры и величие, чтобы убедить покупателей. Скорее наоборот. Она смотрит на фотографии в моем телефоне, а затем делает глоток вина. — Точно. Это проигрышный вариант — выставлять напоказ поместье, прославлять его от имени двух слащавых наследников, которые даже при жизни матери не понимали ее решения жить там. Вот оно. Кили выразила словами то, что подсказывали мне инстинкты. — Поэтому сценарий, который я обычно использую для шейхов, европейских бизнес-магнатов, азиатских высокопоставленных лиц и членов королевской семьи, не тот, который стоит задействовать сейчас. — Да, он не подойдет для двух скорбящих достойнейших брата и сестры, — она качает головой. Я вызывающе смотрю на нее. — А мне-то казалось, ты ничего не понимаешь в бизнесе. — Не понимаю. Зато понимаю в людях. И, учитывая все, что ты сказал, эти двое хотят, чтобы все поскорее закончилось, причем желательно огромной суммой на их банковском счете. Готова поспорить, эти деньги будут вложены в бизнес, что-то в стиле «мы чтим семейное наследие». В ее словах есть смысл. Мне стоило подумать об этом раньше. Я разбираюсь в бизнесе… но я никогда не думал, что разбираться в людях столь же важно. Я продаю дома. Я делаю деньги. Это не о людях. Но, может, поэтому Грифф успешнее меня в продажах. Он хорошо читает людей. Смотрит, слушает, обращает внимание. Вот почему я никогда не мог понять, почему он совершенно не понял меня, когда ушел, не сказав ни слова. Почему он не понял, что я люблю его и никогда бы не предал его? Почему он подумал, что я способен на такой обман? Не то чтобы я не ублюдок. Ублюдок. Но если бы я хотел угробить отношения с близким человеком, я бы не бил в спину — я не трус. Я бы ударил по лицу. — Ты права. Это многое объясняет. Мне нужно рассказать Робу и Бритте, — я беру в руки телефон. — Сначала ужин. Нет ничего хуже остывшего гороха. — И тофу, — ворчу я. Она смеется. Искрящийся звук. При тусклом свете дня ее кожа сияет теплыми оттенками. Меня тянет к ней, словно я был в кромешной тьме, а сейчас лечу к свету. — Окей, — я продолжаю есть, — Кстати, спасибо, что выслушала. Она кивает. — Так… если я собираюсь сводить твоего брата с ума, мне надо знать о нем больше. Я тоже киваю. К делу. Я уважаю это, даже несмотря на мое желание выстраивать более личные отношения. — Грифф ненавидит, когда его называют Гриффин. Он на три года младше меня, но очень на меня похож, почти как двойник. Но я куда симпатичнее, конечно, — я улыбаюсь. — Не сомневаюсь, — она закатывает глаза. — Какой он? Мое неумение разбираться в людях ставит меня в тупик. — Эм… — Чем ему нравится заниматься? Хобби? Что он больше всего ценит? Какие у него цели? Я хмурюсь. Три года — значительный срок, за который можно многое в своей жизни поменять. После его ухода я постарался стереть о нем воспоминания, запрятав их в маленькую коробочку со ржавым замком. — Как и мне, ему нравится добиваться успеха. Он куда лучше сходится с людьми, потому что умеет делать дружелюбное лицо и общаться с тобой так, как будто вы лучшие друзья. Но под этой маской скрывается безжалостный ублюдок. Как и я, он идет по головам. Ценит упорную работу и все, что эта работа преподносит в результате — деньги, успех, красоту… Догадываюсь, что его главная задача — обставить меня. — Так чем он тогда отличается от тебя? Хороший вопрос. У нас было примерно одинаковое воспитание: мать, которая не знала, как воспитывать двух буйных мальчиков, поэтому просто забила, и засранец-отец, который выжимал из нас максимум. — До его ухода Грифф был самым верным ублюдком, которого только можно представить. Он любит всем сердцем, на полную мощность — открыто и резко. Ему плевать, что кто думает. Если только этот кто-то не отец. — Это тебя беспокоит? Я пожимаю плечами, доедая последние кусочки. — Не думал об этом. Я не любил. Любовь делает тебя уязвимым, слабым, поэтому я оставил затею найти любовь и любить. Не знаю, поступал ли так же Грифф. Мой ответ чертовски напугал Кили. — Кто внушил тебе, что любовь — это слабость? — Дражайший отец. Если считаешь уродом меня, тебе стоит с ним познакомиться. Она хмурится, явно не желая этого делать. — Думаешь, Грифф любил Бритту? — Готов поклясться, что любил, но по итогу это не имело никакого значения. Уверен, он думал, что Бритта, будучи моей ассистенткой, все это время была со мной в секретном сговоре, чтобы облапошить его. Но она понятия не имела, о чем речь. Я поручал ей некоторые задачи, связанные со сделкой, но никогда не сообщал деталей. Она ничего не знала. — Ты прав. Ему стоило сначала разобраться во всем, но если твой отец научил тебя презирать любовь… — Не просто презирать. Он советовал нам обоим с детства извлекать уроки из его ошибки и жениться только в том случае, если женщина из богатой и уважаемой семьи с хорошей родословной. А любовь не приносит ничего. Она лишь надевает на человека ахиллесову пяту, которую враги могут использовать против нас. Она с ужасом смотрит на меня, мне даже становится стыдно за мое воспитание. Большинство просто завидует. Большой дом, закрытый комплекс, лучший школы, всевозможные новые игрушки, гаджеты, поездки, деньги, возможности. Все эти проблемы людей первого мира. — Все было не так плохо… — А звучит иначе, — возражает она. — Так его брак с твоей матерью был… несчастливым. Я усмехаюсь и делаю глоток вина. — Не был. За все эти годы у отца было больше любовниц, чем галстуков в гардеробе. — Ты не злишься на него за это? Интересный вопрос. — Не знаю. Так вышло. Я не одобряю его действий. Я думаю… — вздыхаю, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, как все обстояло в моей семье, — Впервые я узнал о том, что он ходит по женщинам, в восемь лет. Я очень хорошо написал тест по математике, который он запретил мне заваливать. После школы, вместо того, чтобы просто пойти домой, я убедил маму друга, с которым мы тогда много времени проводили вместе, в том, что мне нужно поехать к отцу в офис, сказав, что это чрезвычайно важно. Когда я зашел в его кабинет, я увидел секретаршу на коленях перед его массивным креслом, покачивавшейся на его коленях. Они быстро отскочили друг от друга, — я закрываю глаза, вспоминая, как сильно тот день ударил по мальчику, которым я тогда был. — От ее помады на его члене осталось кольцо. Кили задерживает дыхание. — И что ты сделал? — Мама моего друга довезла меня до дома, но я убежал в парк поблизости и спрятался. Вернулся домой только около полуночи.