– С чего это такие вопросы? – С того, что, когда я была на первом и втором курсе, ты относился ко мне как к шкодливому ребенку. – А ты им не была? – Ну-у-у… возможно. Но сейчас я взрослая? – Взрослее, – не стал отрицать. – Тогда почему ты не рассказываешь мне о том, что было в папке Бастиана? – Потому что я еще твой опекун. И я контролирую нагрузку, которая на тебя падает. И выдаю тебе информацию так, чтобы ты не впала в очередной… м-м-м… приступ перегруза. – Какой заботливый. – Да. Ты, конечно, не обращаешь внимания на такие мелочи, но даже твой рацион – результат моей альтруистичной заботы о тебе. Поэтому выпей вина и оставь этот разговор на конец практики. С этими словами Кейман сунул мне в руки новый бокал и даже убрал куда-то пустой. Я не стала отказывать себе в удовольствии, сделала хороший глоток и закусила креветкой. Если напьюсь и полезу с пьяными поцелуями к Ленарду – пусть самый заботливый и краснеет. А если напьется весь третий курс и устроит оргию в ближайшей часовне… Так. Стоп. – Крост! – Что? Знаешь, поболтайся тут одна, детка, я должен поговорить с Ясперой. Ему все-таки почти удалось меня отвлечь: несколько секунд я наблюдала, как Ванджерия неспешно и с традиционно недовольным видом удалялась из гостиной. Но прежде, чем Кейман двинулся за ней, я как клещ вцепилась в его рукав. – Погоди! Что это значит? – Значит что? – Ты меня спаиваешь! – Да, конечно. Чтобы вероломно воспользоваться твоим беспомощным состоянием и… ну, раз вчера мы все же не переспали, то, наверное, с целью наставить двоек. Адептка Шторм, вы меня раскусили. – Ты ничего не делаешь просто так. И не позволил бы нам пить в условиях крайнего севера. В смысле, задницы мира. Здесь же повсюду твари! А у тебя несколько десятков выпивших адептов… Кейман, что ты задумал?! – Деллин, уймись. – Крост осторожно и почти ласково отцепил от себя мои пальцы. – Лучше пообщайся с Аннабет. Это, в отличие от выноса мозга директору, доброе и хорошее дело. А я занят. Приятного вечера. Голова кружилась, и теперь к головокружению добавилась неясная тревога. – Привет, – Аннабет, будто услышав наш разговор, бесшумно очутилась возле стола, – ты не против, если я возьму креветок? – Почему я должна быть против? – Ну, – она пожала плечами, – не всем нравится моя компания. Я хмыкнула, продолжая пристально наблюдать за гостиной. Что-то во всем этом смущало. Но что? – Не отходи далеко, – посоветовала я Аннабет. – На всякий случай. И не пей. – Почему? – Потому что это очень странный ужин. Сколько раз за все время в школе давали вино? Я помню только тот случай после стриптиза перед колдовскими дубами. И это на закрытой территории, в присутствии десятков магистров, в близости от корпуса стражи. А здесь? Четверо преподов, край земли, куча тварей и хлипкий домик. – Что-то я ничего не поняла. Ты считаешь, что магистр Крост… что он делает? – Не знаю. Но у него всегда были интересные методы воспитания. Тут задумалась и Аннабет, живо вспомнив историю с воровством. Когда чуть было не уволили Ленарда. Она столкнулась со специфическим манипулированием Кроста лишь однажды, а вот я могла назвать десятка два подобных ситуаций. И какова вероятность, что все не просто так? – Эй! Ренсен! Однокурсник нехотя оторвался от сыровяленого мяса и, одним махом допив вино, направился к нам. – Чего тебе, Шторм? Я не буду с тобой танцевать, я не зоофил. Делиться умозаключениями резко расхотелось. Правда, потом я решила, что еще меньше мне хочется сотрудничать с Ясперой или Ареном Уотерторном, но от этого не сбежать, поэтому пришлось умерить пыл и сказать: – Тебе ничего не кажется странным? Нам выкатили выпивки больше, чем положено, все преподы куда-то свалили. – Намекаешь на что-то? Все же он был изрядно пьяненький, как и все остальные, потому что говорил про зоофилию, а глазками шарил по вырезу моей рубашки, словно надеялся, что вот-вот в нем появится еще что-нибудь интересное. – Провожу опрос общественного мнения. Не кажется ли тебе это подозрительным. Потому что объективно Ренсен – лучший, пусть иногда и придуривается или трусит. И если он сейчас скажет, что у меня паранойя, возьму еще бокальчик вина, сяду на диван и поболтаю с Аннабет. Не уверена, что готова зарыть топор войны, но после двух бокалов согласна хотя бы присыпать его земелькой. – У тебя паранойя, Шторм, – заключил Ренсен, смерив меня насмешливым взглядом. Жаль, что паранойя – не Санта-Клаус и не исчезает, когда в нее не верят. Я поднесла бокал к губам, все еще мучаясь сомнениями, а Ренсен потянулся за креветкой. И в этот момент окно рядом с нами разбилось, а запястье парня обвило длинное и тонкое блестящее от влаги щупальце. Аннабет завизжала, а я схватила со стола кулинарные ножницы, которыми вскрывали панцири лангустинов, и отчекрыжила щупальце одним движением. Его конец, обвивавший руку Ренсена, истошно задергался, но тут же вспыхнул пламенем – подключились огневики. – Позову магистра! – пискнула Аннабет и рванула к лестнице. Я не стала делиться мыслями, что вряд ли она кого-то дозовется, решив, что пусть сбежит куда подальше от самого пекла, которое сейчас здесь начнется. – Как они прошли щит?! – спросил кто-то в толпе. В разбитое окно уже лезла охапка щупальцев и усов, как будто целое стадо левиафанов пыталось проникнуть в гостиную через небольшой проем. Но это были не левиафаны. – Так-так-так. Надо вспомнить, как его убить, иначе он вскроет дом, как консервную банку, и полакомится нами. – Кто?! – истерично поинтересовался пьяный почти в дрова Корви. – Баон. – Баон?! Кто-то из числа умненьких содрогнулся, а Корви стошнило. Правда вряд ли потому что он вспомнил, что такое баон. Просто кому-то надо помедленнее жрать и поменьше пить. Дом затрясся, как будто рядом прыгало стадо мамонтов. – Это такая тварь, нечто среднее между слоном, медведкой и пауком. Здоровенная хрень на толстых ногах, с панцирем, из-под которого лезут длинные щупальца. – Насколько длинные? – спросила огневичка Шанен. – Ну… настолько, что он может лезть ими во все окна одновременно. Собственно, этим баон и занялся. Звон стекла заглушил остальные крики. Пока еще единичные щупальца тянулись к сгрудившимся посреди комнаты адептам. Тварь проверяла, кто прячется во вкусном домике и не опасно ли лезть внутрь. По конечностям швырялись огненными шарами и другой магией, поэтому пока что жрать нас не спешили. – Он сейчас сменит тактику, – предупредила я. – Под панцирем обычно живут мелкие стрилги. Если баон не может добыть еду, то он ложится неподалеку и выпускает на подмогу щупальцам стрилг. И тогда нам будет худо. – Откуда ты это знаешь, ты же на пары не ходишь?! – взвыл Ренсен. – Тебе серьезно это сейчас интересно? – рявкнула Шанен. – Знает – и молись, чтобы не напутала! Что будем делать и где магистр Крост? Корви, да прекрати ты блевать! – Давайте скормим его баону? Отстанет от нас, и никто даже не расстроится, – пробормотала я под стоны бедного перебравшего парня. Хотя тогда нам не зачтут практику. Тем временем Ренсен взял себя в руки, и, надо сказать, я с удовольствием отдала бразды правления. Никогда не хотела быть Фредом в Скуби-команде. – Ладно, ребят, без паники, – сказал Ренсен. – Аннабет пошла за магистром, и я… – Доступ на второй этаж перекрыт, – тут же объявила вернувшаяся Аннабет. Она ойкнула, когда ее лодыжку обвило щупальце, но прежде, чем я успела среагировать, довольно бодро заморозила его и разбила каблуком. Да, не лучшее время, чтобы задумываться о потенциале девушки, которую я знаю почти три года, но при этом ни разу не видела, чтобы она колдовала. – Крост закрылся от нас на втором этаже?! – удивился кто-то. – Или они там все уже мертвы? – Да ладно вам, мертвы, у них хорошая вечеринка. Очевидно же, что это экзамен, – сказала я. – Какой экзамен, он через неделю!