– Кто-то идет сюда, – говорю я вслух и снова подхожу к администратору. – Добро пожаловать в отель «Чистилище». Не позволяйте названию ввести вас в заблуждение, это отличное место для отдыха. Желаете зарегистрироваться? – Да, – говорю я неписю. – О, похоже, вы уже зарегистрированы у нас, мистер Кейн. Пожалуйста, вы можете продолжать пользоваться всеми удобствами… – администратор оглядывается, видит, что на нас никто не смотрит, и наклоняется ближе. – Выбирайтесь, мистер Кейн! Выбирайтесь отсюда, пока можете! Выбирайся. Кто-то приближается. Голос в голове пытается что-то мне сказать, пытается кричать на меня. «Выбирайся! Выбирайся! Выбирайся!» Я поворачиваюсь и смотрю на входную дверь отеля «Чистилище». «Выбирайся». «Когда окажешься внутри, выбирайся оттуда быстрее». Это сказала Молли. Молли сказала это перед тем, как умереть и попасть в Чистилище. «Выбирайся быстрее!» – Я должен выбраться, – говорю я себе, – должен выбраться отсюда. Кто-то приближается. Кто-то приближается. Это Игби! И воспоминания возвращаются. Под и Пандер, Игби, Сэм и Акими. И Кина. Не знаю как, но каким-то образом мои друзья узнали, что мы в беде, и идут за нами. Я забегаю в бар, где Малакай медленно покачивается в такт музыке один на танцполе. Я хватаю его и тащу в вестибюль. – Эй, Лука, расслабься. – Поторопись, – говорю я, таща его за собой. Я чувствую, как воспоминания снова исчезают, чувствую, как они пытаются ускользнуть, но сохраняю перед глазами образ Кины. – Что ты делаешь? – спрашивает Малакай с ноткой раздражения в голосе. Я останавливаюсь у двойных входных дверей и поворачиваюсь к нему. – Они идут за нами, Малакай, – говорю я, – Пандер, Под и Игби, все они. Они отправились искать Исчезнувших, а когда найдут, то отправятся в Чистилище, а отсюда уже не выбраться. – Пандер… – повторяет Малакай, и по его глазам я понимаю, что он узнал это имя, – и Игби… Боже мой, Рен! Лука, что мы наделали? Нужно уходить! – Неужели вы решили покинуть нашу маленькую общину? – раздается голос доктора Прайса за спиной. – Какого черта вы все время подкрадываетесь ко мне?! – взрываюсь я. – Мне очень жаль, – отвечает доктор, – но я услышал, что вы двое собираетесь уходить. – Верно, – отвечает Малакай все еще мечтательным, но уже более решительным голосом. – Но, господа, я думал, мы это уже обсудили. Ничего хорошего не выйдет, если покинуть Чистилище. – Но они идут за нами, – говорю я. – Кто идет? – спрашивает Этсетера Прайс. – Наши… – воспоминания снова исчезают. – Да к черту! – не выдерживает Малакай и бьет доктора ногой в грудь, отправляя его аватар к стойке регистрации. – Малакай! – восклицаю я, потрясенный действиями моего друга. – Заткнись, – отвечает он, хватает меня за запястье и распахивает двойные двери. На улице ничего нет, нас поглощает бесконечная тьма. День 1 вне чистилища Я чувствую, как кровь снова заполняет мои вены. Онемение проходит, когда жидкость стекает из капсулы. Я снова начинаю дышать, легкие в груди вздуваются, как воздушные шары на параде. Мне холодно, очень холодно. Капсула открывается, когда иглы выходят из моих бедер, и я падаю на пол, дрожа и пытаясь привыкнуть к этому реальному миру: ни пикселей, ни неписей, и я снова способен чувствовать. Рядом на полу лежит Малакай, он перекатывается на спину, крича от боли, и тянется руками к ранам, где раньше были глаза. Я подползаю к нему и кладу руку ему на грудь. – Малакай, – говорю я хриплым голосом, – ты в порядке? – Как больно! – кричит он, убирая руки, и я вижу разорванную кожу и плоть его пустых глазниц. – Мы можем вернуться в Чистилище, – говорю я, – давай вернемся. И сказав это, я задумываюсь, зачем мы вообще оттуда выбрались. – Нет, – рычит Малакай. – Но там безопасно, – говорю я, безуспешно пытаясь затащить его в капсулу. – Нет! – кричит он. – Это адское место. – В смысле? – недоумеваю я. – Это наше убежище. Теперь Малакай хватает меня. Он куда сильнее, чем может показаться, для молодого человека в болезненной агонии, только что вышедшего из криокамеры. – Нужно убираться отсюда. – Ты спятил! – отвечаю я, пока он тащит меня за собой. – Тебе не обязательно так мучиться! Никто не должен больше страдать! – Лука, подумай о своих друзьях, о людях, которые прошли с тобой через все это. Подумай об Акими, Пандер, о Поде и Кине. И снова в синапсах в моем мозгу всплывает память. «Да, надо выбираться отсюда быстрее!» – С этим местом что-то было не так, да? – спрашиваю я. Наконец, Малакай отпускает меня. Он лежит на спине, тяжело дыша, и кивает. – Да, с этим местом что-то неладное. Я запутался и сейчас не в состоянии соображать, но мы не можем туда вернуться. – Надо ухватиться за воспоминания о друзьях, пока не придем в себя, хорошо? – предлагаю я все еще задумчивым, рассеянным голосом, каким он был в Чистилище. – Да, – отвечает Малакай, из-за боли от вырванных глаз его голос звучит, как рычание, – нужно держаться за счастливые воспоминания. Мы лежим в тишине. Я начинаю повторять имена своих друзей снова и снова, чтобы не забыть, почему я покинул то место, которое сейчас мне кажется таким прекрасным. «Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, Кина». Я повторяю их имена снова и снова, пытаясь сохранить трезвость ума, чтобы не думать о моей комнате на шестнадцатом этаже, о музыкальной группе, играющей прекрасную музыку, об оставшихся там друзьях. – Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, К… – но в этот раз меня прерывает звук открывающейся криокамеры.