Глава 62 После того как Эми Кайе покинула зал суда, ей потребовалось около сорока минут, чтобы уложить все в голове. Слишком уж много времени, и ей это не нравилось. Однако же меньше, чем идет один эпизод «Танцев со звездами». Размышлять она начала с того, отчего вдруг Дэнсби впал в такую ярость, когда она решила снять все обвинения с Мелани Баррик. Мало того, что он просто злился — в свете его будущего переизбрания это никак не играло ему на руку, и что бы подумала о таком поведении партия, и что насчет того, что с обвиняемыми нужно быть объективным, и так далее — но, можно сказать, он был просто вне себя. Ей никогда не доводилось видеть, чтобы Дэнсби был настолько озабочен уголовным делом. Потом она подумала о хранилище улик. Кто, кроме заместителей шерифа, имел к нему доступ? Разумеется, сотрудники прокуратуры Содружества округа Огаста. Следующая мысль была об отпечатке пальца, которого не было в базе. Сама Эми там еще как фигурировала. Как и другие прокуроры. Все, кто тем или иным образом был связан с правоохранительными органами, в итоге оказывались в этой базе данных. За одним исключением Денди Дэнсби, который любил при случае засветиться перед объективами камер, но никогда не посещал места преступления, никогда не пачкал рук тяжкой работой следователя. Его приверженность к округу Огаста была понятна. В конце концов, кто до Аарона занимал должность адвоката Содружества? Его отец. Прикрывал ли старший Дэнсби своего сына? Этот вопрос пока оставался открытым. А вот хронология нападений прекрасно вписывалась в биографию Дэнсби. Три изнасилования с 2002 по 2003? Тогда он заканчивал старшую школу. Бессистемные случаи с 2004 по 2010? Он учился в колледже, затем в юридической школе. Затем в 2011 году он вернулся домой, и изнасилования начались одно за другим. Дэнсби не вернулся в офис после суда, так что Эми беспрепятственно проникла в его сошедшую со страниц «Южной жизни» обитель и позаимствовала там кое-что, на чем могли остаться его отпечатки. Потом отвезла все это в офис шерифа; Джастин Херцог с радостью согласился ей помочь. Ядовито улыбаясь, он подтвердил, что найденные отпечатки совпадают с отпечатками субъекта Б и субъекта из номера 307. Эми предположила, что в конечном итоге с помощью государственной криминалистической лаборатории ей удастся подтвердить: ДНК Дэнсби также была обнаружена и под ногтями Ричарда Кодури. Впрочем, с юридической точки зрения у нее на руках и так были все козыри. Она позвонила судье Роббинсу, который уже успел пропустить три порции скотча, но тем не менее он без колебаний согласился подписать ордер на арест Аарона Дэнсби. — Мне этот сучонок никогда не нравился, — заплетающимся языком проговорил он. Затем Эми отнесла аккуратный пакет — результаты отпечатков пальцев и ордер — Джейсону Пауэрсу, найдя его аж на девятнадцатой лунке поля для гольфа. Когда она обо всем рассказала ему, по его лицу разлилась широченная улыбка. Он сразу же набрал номер начальника полиции Стонтона Джима Уильямса, который, в свою очередь, немедленно дал отмашку на выезд группы быстрого реагирования. Именно с их помощью они и рассчитывали атаковать резиденцию Дэнсби. После этого Эми выступала скорее в роли зрителя, нежели участника: последовала за группой и наблюдала издалека за действиями этого пестрого человеческого салата, облаченного в различную униформу и носящего всевозможные знаки отличия. Периодически она получала оперативные сводки: например, что Дэнсби забаррикадировался в доме с младенцем и прочее. Последнее сообщение она получила, когда медленно проехала мимо патрульной машины. Переговоры, похоже, зашли в тупик. Эми откинулась на спинку кресла, не мешая законникам выполнять свою работу. Затем подошла к патрульному автомобилю и увидела, что внутри сидит Мелани Баррик. — Что она здесь делает? — спросила Эми одного из копов. — Вероятно, внутри находится ее ребенок, — ответил тот. — Она пыталась проникнуть в дом. Понадобилось четверо патрульных, чтобы удержать ее. А что делать с ней дальше, мы пока не знаем. Он кивнул в сторону машины. Мелани Баррик была прикована наручниками к заднему сиденью. Ее ребенок. Ну разумеется. Ребенок, чью мать лишили родительских прав вскоре после рейда. Сын Дэнсби. Вот почему он заставил Ричарда Кодури подбросить ей в дом похищенные наркотики. Он старался как можно сильнее очернить Баррик, чтобы ей ни за что не удалось вернуть мальчика себе. Как же Дэнсби удалось убедить социальные службы отдать ребенка именно ему? Впрочем, по всей вероятности, это было не так уж сложно. Достаточно было назвать адрес на престижной Догвуд-роуд и перечислить своих родственников, носящих ту же фамилию. — Сколько она там пробыла? — спросила Эми. — Не в курсе. Но вывели ее оттуда совсем недавно. Им пришлось из уважения к мертвым прервать разговор: в машину скорой помощи грузили прикрытое накидкой тело Клер Дэнсби. Затем Эми попросила впустить ее в патрульный автомобиль. Мелани Баррик определенно заслуживала хоть какой-то компании. — Привет, — тихо сказала Эми, садясь рядом с Мелани. — Что тут творится? — требовательно спросила та. — Аарон заперся в комнате. У него ваш сын. По ту сторону двери стоит переговорщик. Аарон сказал, что ваш сын пострадает, если кто-либо попытается туда проникнуть. — Так он выставил какие-то требования или… — Не знаю. В дом меня не пустили. Пока что, как я понимаю, ведутся переговоры. И я не в курсе, требовал ли он что-то конкретное. — И чем все это может кончиться? — Мы не знаем. Снайперы наготове, плюс группа быстрого реагирования, которая только и ждет сигнала. Но это на крайний случай. Сейчас нам просто нужно набраться терпения. Все надеются на что ваш ребенок останется жив, и мы сможем вытащить его оттуда. Баррик еще раз взглянула на дом. — Извините за… э-э… — сказала Эми, кивая на наручники, в которых были стиснуты руки Баррик. — Да, — ответила та. — И вы меня тоже. — Мне очень жаль, что я не догадалась обо всем раньше. — Да и мне тоже потребовалось какое-то время. Так что не стану вас винить. Какое-то время обе молча смотрели на особняк. — А есть другие дети, чьим отцом он стал? — спросила Баррик. — Вроде бы в округе Огаста — нет, — ответила Эми. — Впрочем, еще несколько минут назад я даже не знала о том, что он имеет какое-то отношение к вашему сыну. То, что у Аарона Дэнсби могли быть и другие дети, — этакая странная, но большая семья под началом отца-насильника — наверняка не пришло бы в голову ни одной женщине. Вскоре к патрульной машине подошел почти лысый мужчина в темной униформе и бронежилете. Эми почувствовала, как ее охватывает паника. Что-то произошло? Что-то непоправимое? Что-то такое, что отныне будет постоянно преследовать Эми и навсегда разрушит жизнь сидящей рядом с ней женщины? Мужчина представился Мэттом Эззеллом, полицейским из Стонтон-Сити, и пояснил, что именно он и есть переговорщик по вопросам о заложниках. Безошибочно расценив ошеломленный вид женщин, он начал с новостей, которые им требовалось узнать в первую очередь. — С ребенком все в порядке, — сказал он. — Слава богу, — сказала Мелани, кладя руку на сердце. — Мы периодически задаем Дэнсби вопросы. Иногда он отвечает, иногда нет. Если честно, вряд ли мы добьемся от него чего-то вразумительного. — Так чего же он хочет? — спросила Эми. — Вот для этого я и здесь, — сказал Эззелл, затем пристально взглянул на Мелани Баррик. — Он хочет говорить только с вами. Сказал, что больше не будет разговаривать ни с кем. Глава 63 Гарантировать мне полную безопасность никто не мог. Минимум четыре раза во время своего монолога Эззелл повторил, что Дэнсби, уже убивший одну женщину, вполне может пытаться просто подманить меня поближе, чтобы добавить еще один труп в свою коллекцию. Мне было все равно. Алекс был в опасности. Это разбивало любые аргументы, которые предъявлял переговорщик. Когда в итоге я убедила его, что меня не переспорить, он снял с меня наручники и проводил к дому. Полицейские, которые до этого всячески препятствовали моему нахождению внутри, теперь расступились, словно Красное море перед иудеями, хотя их лица были напряжены, а по цвету — белее крахмала. Войдя через парадную дверь, я взглянула налево. Диван и плед, некогда безобидно белые, теперь были забрызганы кровью. В воздухе витал резкий запах пороха. — Так что же мне делать? — спросила я, на секунду задержавшись внизу лестницы. — Попытайтесь заставить его говорить, — ответил Эззелл. — Дайте ему понять, что наиболее разумным с его стороны будет сдаться по-тихому. — Это вы идите и давайте ему понять, — ответила я. — А я собираюсь вернуть себе своего сына. — И мне было плевать, по-тихому это будет сделано или нет. — Называйте его Аарон, — продолжил Эззелл. — Это заставит его почувствовать, что вы были с ним близки. Если он разговорится, попытайтесь поощрить его. Пока он говорит, он ни в кого не выстрелит. Попытайтесь наладить с ним контакт. Попробуйте убедить его в том, что вы — его лучший друг, что он вам нравится. Возможно, так он быстрее сдастся. Я, однако, не думала, что для Дэнсби сдаться значило то же, что для Эззелла. Чуть поодаль стояла Эми Кайе. Прежде чем начать подниматься по лестнице, я обернулась к ней. — Если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы Алекса вернули Бену, — сказала я. — Бен — его настоящий отец. Это единственное, чего я хочу. Ясно? — Да, — ответила Эми.