— Отлично, — сказал Бен. — И еще кое-что, если ты не против. — А то. Ну, выкладывай. — Есть у тебя ствол, который ты мог бы нам одолжить? Я едва смогла поверить в то, что подобные слова исходят из уст моего мужа-пацифиста. Бен всегда презирал оружие. И постоянно твердил, что контроль над его приобретением должен быть всемерно усилен, ведь столько афроамериканцев использовали оружие, чтобы устраивать разборки друг с другом по всей Америке. Бобби Рэй сунул руки в карманы. — Ваще-то нет. — Нет? — непонимающе спросил Бен. — Ты только не трепись про это, — ответил Бобби Рэй. — Но у меня есть судимость. И если меня накрыли бы со стволом, то пиши пропало. Я просто втираю всем, что у меня полно этих железок, чтобы ко мне никто не лез. Два часа спустя мы впятером — Бен, Тедди, Венди, Бобби Рэй и я — кое-как втиснувшись в машину Бена, ехали по самому престижному району Стонтона. Мы решили подождать до захода солнца, чтобы наступившая темнота хоть немного прикрыла нас. Никакого огнестрельного оружия у нас не было, только камера. Мне даже не хотелось представлять, как отреагирует Дэнсби, если узнает, что мы прячемся рядом с его апартаментами. Дом, адрес которого нашел Тедди, находился на Догвуд-роуд, по обеим сторонам которой располагались добротные, просторные постройки. Резиденция Дэнсби была выполнена в стиле греческого модерна: красный кирпич в сочетании с высокими белыми колоннами. Находилась она на вершине небольшого холма. — Проедь чуть дальше, — сказала я Бену. — А потом припаркуйся где-нибудь на обочине. Не хочу, чтобы кто-то заметил нас. Бен так и поступил. — Ладно, и что у нас за план? — спросил меня Бобби Рэй, когда мы наконец остановились. Камера лежала у него на коленях. — Подобраться как можно ближе к этой хоромине. Ты только выставь увеличение на максимум. Если сумеешь заснять ребенка, считай, что твоя работа закончена. — Ты что, хочешь, чтобы я подошел к окнам и начал снимать? — Да, если тебе это по зубам. — Прости, но не пойдет. Я все еще на испытательном сроке. Я взглянула на Тедди. Заняться съемками я могла бы и сама, но Тедди был выше — вдруг окна окажутся слишком высоко. Да и удрать он смог бы гораздо быстрее, если это вдруг потребуется. Вдобавок он наверняка бы не закричал, увидев Алекса. — Понял, — ответил он. — Будь осторожен, хорошо? Не надо понапрасну рисковать. Если тебе покажется, что тебя засекли, тут же убегай. — Ну конечно. Но не похоже, что они подозревают о нашем визите. Бобби Рэй в двух словах объяснил Тедди, как обращаться с камерой. Затем мой брат вышел из машины, пересек улицу и вошел в соседский двор. После его ухода в машине воцарилось молчание. Никому не приходило в голову хоть что-то сказать. Я словно находилась в чужом теле, в чужом рассудке. Еще утром я проснулась в карцере, не имея в своем распоряжении ничего серьезнее зубной щетки, а теперь пыталась собирать доказательства, чтобы опровергнуть ужасный заговор, составленный против меня. Бен держал меня за руку. Как странно, что он вернулся. Я понятия не имела, как будет выглядеть наша дальнейшая совместная жизнь. Ведь он столько лгал мне, да и его карьера вдобавок рухнула. Но мы могли со всем этим справиться. Он все еще хотел быть моим мужем. Сейчас я понимала это как нельзя лучше. И я, в свою очередь, хотела остаться его женой. Может быть, этого окажется достаточно, чтобы мы смогли начать жизнь сначала. Мы опустили окна, позволив звукам ночи проникнуть в машину. Не так уж много их было. Где-то неподалеку тарахтел одинокий автомобиль. Верещала парочка сверчков. Вот и все. Но так продолжалось недолго. Прошло максимум три минуты, когда мы услышали рев двигателей. Мимо нас промчались три патрульных машины из Стонтон-Сити. Затем — полицейский фургон из того же Стонтона. Следом за ним — две машины полиции штата Вирджиния, потом еще несколько из офиса шерифа округа Огаста; а напоследок, довершая картину, — субару без опознавательных знаков. — Что за… — начал было Бен. — Тедди, — сказала я. Четверо из нас выпрыгнули из машины. Полицейские машины уткнулись носами в дом Дэнсби. Я буквально помчалась по его подъездной дорожке. Затем я услышала выстрел. Звучал он со стороны дома Дэнсби. — Тедди! — взвизгнула я и рванула изо всех сил. Ну как я могла позволить ему сунуть нос в это осиное гнездо? Что я за старшая сестра после этого? Выходит, вместо того чтобы прислушаться к здравому смыслу, я из собственного эгоизма отправила его под пули! Я пробежала всю подъездную дорожку Дэнсби, не останавливаясь и широко раскинув руки. Изнутри дома я слышала крики. Входная дверь была распахнута. Внутри застыли копы с оружием наизготовку. Еще больше полицейских было снаружи: они притаились за своими машинами. Затем я увидела какую-то тень, бросившуюся в сторону от дома. Это был Тедди, бегущий оттуда прочь. Внезапно в него уткнулись полдюжины стволов. Посреди всего этого хаоса копы не могли разобрать, друг перед ними или враг, так что рисковать не стали. Ночь наполнилась криками: — Руки вверх! Руки вверх! Стоять на месте! — Не стреляйте в него! — пыталась я перекричать эти вопли. — Это мой брат! Как будто они знали, кто я такая. Тедди поднял руки и упал на колени. Его живо взяли в кольцо трое полицейских, потом схватили его, каждый за что придется, и неуклюже потащили в одну из машин. — Тедди! — закричала я. — Тедди! И бросилась к нему. — О боже! О боже! — только и твердил он. Его сотрясали рыдания. Не перечесть, сколько раз мне доводилось видеть моего брата в расстроенных чувствах — как высоких, так и низменных, которые только могли быть у человека. Но никогда не видела его таким. То, что он пытался сказать, тонуло в истерических воплях: я не могла разобрать ни слова. Но наконец в промежутках между вздохами его речь стала проясняться. — Помогите ей. Ради бога, помогите ей. — Успокойтесь, сэр, — сказал один из полицейских, стоявший на коленях рядом с ним за патрульной машиной. — Кому надо помочь? — Он застрелил ее, — с трудом произнес мой брат. — Он застрелил ее. — Кто кого застрелил? — спросил коп. — Дэнсби. Он застрелил свою жену. Я наблюдал за ней в гостиной. Как только патрульные машины въехали на подъездную дорожку, он вошел в комнату и… Он выстрелил ей в затылок. Тедди поднес руки к лицу. Он уже не владел собой. — Ее голова, она… — вот и все, что он смог сказать. А потом он рухнул на дорогу, и его вырвало. Теперь я была рядом с ним, за той же машиной. — Тедди, — сказала я. — Это я, Тедди. Я положила руку ему на спину, надеясь, что это хоть немного облегчит его боль. — Срочно нужна медицинская помощь, — услышала я из приемника. — У нас белая женщина с ранением в голову. Дыхания нет. Пульса нет. — Сообщение принято, — отозвался диспетчер. Затем через статические помехи прорвался еще один голос. — Нам понадобится специалист, который умеет вести переговоры по заложникам. Подозреваемый забаррикадировался в комнате наверху. С ним находится ребенок. Он говорит, что пристрелит ребенка, если кто-нибудь попытается войти.