И когда я предложила ему какой-никакой выход, он не просто ушел. Он прямо сорвался с места. Я должна была выбросить его из головы. Не будет никакого проку в том, чтобы оплакивать его отъезд — только нервы зря тратить. Теперь шокирующий поступок Бена стал для меня еще одной частью прошлого, еще одной раной, которая будет медленно, но заживать. Я словно возвращалась в свое естественное состояние: сама по себе, и нет никого, от кого я бы зависела. Но я не была одинока. Что бы Содружество Вирджинии ни утверждало, Алекс оставался моим ребенком. А я все еще была его матерью. Ради Алекса я должна была оставаться сильной, чтобы ему не выпало такого же детства, как мне, чтобы спасти его от системы. Я не собиралась отказываться от него, как это сделали со мной мои собственные родители. 9 апреля приближалось. Забудь Бена. Забудь об Уоррене Плотце и «Даймонд Тракинг». Алекс и предстоящий суд, в ходе которого я могла бы отвоевать его, — вот что должно было находиться в центре моего внимания. Интересно, Тедди удалось что-нибудь обнаружить на той картинке, которую я отправила ему? Вроде бы он уже должен вернуться с работы. Я позвонила ему. Ответа не было. Приближался поворот на Деспер Холлоу, но я уже знала, что не поеду туда. Я решила отправиться к Тедди. Может быть, вместе мы могли бы выяснить, кем был этот человек со шрамом на видео. Дом, в котором жил Тедди, был огромным, уродливым, асимметричным выкидышем викторианской эпохи и находился в противоположном конце города, на одной из самых отдаленных улиц, навевая мысли о том, что здесь впору жить какому-нибудь безумцу из третьесортного ужастика. Я припарковалась и поднялась по бетонным ступенькам рядом с тротуаром, затем по деревянным ступенькам, которые вели к крыльцу. Тедди всегда говорил мне, что я могу запросто заходить, что его соседи знают: я его сестра, — и не будут беспокоиться. Но мне всегда казалось странным входить без предупреждения, поэтому я нажала на кнопку звонка. После непродолжительного ожидания один из его соседей, тот, который работал в офисе шерифа, подошел к двери, выглядя гораздо менее официальным в джинсах и без обуви, чем в униформе заместителя. — Привет, — сказал он, широко открывая дверь, чтобы впустить меня. — Привет, спасибо, — сказала я, быстро улыбнувшись в ответ, прежде чем подняться по лестнице в комнату Тедди на третьем этаже. Но он остановил меня, не успела я сделать хоть пару шагов в том направлении. — Если вы ищете Тедди, то его здесь нет, — сказал он. — Вы с ним разминулись. — О, — ответила я. — А он случайно не сказал, куда пошел? — Нет. Он был с этой цыпочкой. — Какой цыпочкой? — спросила я. Моему двадцатитрехлетнему брату, конечно, не стоило спрашивать у меня на этот счет разрешений, но я не знала, что у него появилась новая подруга. — Ну, с той, с которой он обычно встречается. Мне сразу стало плохо. — Венди? — пересохшими губами спросила я. — Да, вроде бы так ее зовут. Темноволосая, рост примерно по сих пор, — сказал он, поднимая руку почти до уровня моей макушки. — Горячая штучка, но, похоже, столь же опасная. — Да, это она. — Она жила у него последние несколько дней, — сказал он. — Они уехали минут пятнадцать-двадцать назад. Должно быть, он увидел, как поникли мои плечи, потому что добавил: — Конечно, это не мое дело, но… это из-за нее вы так беспокоитесь? Все так плохо? — Хуже некуда. — Я просто хотел… ну, немного помочь. Хотя, как я уже сказал, это не мое дело. Если он вернется, передать ему, что вы заходили? — Нет, — твердо сказала я. — Не нужно. Я спустилась по ступенькам и села в машину. Мне вспомнился наш разговор на парковке, когда он меня выручил и когда я — его старшая сестра-всезнайка — подумала, что, наконец, мы стали до конца откровенны друг с другом. — Ты еще видишься с Венди? — спросила я тогда. — Нет! — горячо ответил он. И я действительно поверила ему. А теперь понимала, что передо мной встал вопрос, который крайне меня беспокоил. О чем еще он солгал? Глава 26 Чья-то рука слегка сжимала ее бедро. В зыбкие секунды между сном и бодрствованием Эми Кайе не могла с полной уверенностью сказать, то ли ей снится, то ли ее муж действительно сидит на краю кровати. — Эм… Эми… — позвал он. Она смотрела на него непонимающим взглядом, потом, наконец, в ее голове что-то щелкнуло: да, это действительно был ее муж. Униформы шеф-повара на нем не было, но луком от него пахло по-прежнему. Можно ли было почувствовать этот запах во сне? Нет. Значит, она не спала. — У тебя звонил телефон, и я увидел, что это был Джейсон Пауэрс, поэтому взял трубку, — тихо сказал он. Он продолжал прикрывать пальцем отверстие микрофона, но уже протягивал телефон ей. Эми схватила его, садясь: теперь она по крайней мере наполовину проснулась. Часы у ее кровати показывали 2:58. Если бы она проснулась окончательно, то наверняка поняла бы, о чем пойдет речь. — Алло, это Эми. — Ага, привет. Извини, что разбудил, — сказал голос в трубке. Тон шерифа был просто похоронным, в нем не было и тени присущей ему сердечности. — Нет проблем. В чем дело? — У нас тут изнасилование. Думаю, что это твой парень. Эми выругалась, пнув лежащую рядом с ней подушку. — Я объезжал окрестности, когда мне позвонили, — сказал он. — Полной картины пока нет, но жертва сообщила, что это был парень в маске, который все время шептал. Мы собираемся отвезти ее в больницу для экспертизы, но мне хотелось дать тебе шанс первой побеседовать с ней. — Где ты сейчас? Пауэрс продиктовал адрес: это было где-то на горе Солон. Находилась она в северной части округа Огаста, по крайней мере, в тридцати минутах езды от Стонтона. Эми не хотелось, чтобы ее опередили врачи, которые будут устанавливать факт изнасилования. Надо было брать ноги в руки. — Думаешь, найдутся вещественные доказательства? — спросила она. Ей не нужно было объяснять Пауэрсу, о чем шла речь. — Возможно. — Тогда ей нужно в больницу. Отвезешь ее в Огаста Хелс? — Я так и собирался. — Тогда порядок. Отправляй ее. А я поговорю с ней после того, как подготовят комплект для экспертизы. — Действуй, — сказал он и затем добавил: — Думаю, разговор с ней тебе понравится. — Ты это о чем? — спросила Эми. — Поймешь, когда увидишь ее, — ответил он и повесил трубку. Огаста Хелс, районная больница, находилась всего в пятнадцати минутах езды от того места, где жила Эми. Среди ее сотрудников были и такие, кого можно было с полным правом считать экспертами в области изнасилований. И хотя Эми могла приехать туда позже, во вторник, сейчас первоочередное значение имел сбор доказательств. Эми почувствовала себя неважно, облачаясь в брючный костюм и проводя расческой по волосам. Произошло то, чего она боялась все выходные, с того самого момента, когда почти вынудила Уоррена Плотца расцеловаться с баночкой спрайта. Вина Плотца была очевидной — даже слишком очевидной, пожалуй. Сидя напротив него, она буквально чувствовала, как его переполняет зло. Сейчас она перебирала в уме события последних дней. Может быть, стоило до самого упора давить на директора лаборатории Чапа Берлсона? Надо было засесть у него в кабинете и не уходить, пока не будут готовы результаты анализа. Все же она могла арестовать Плотца. Хотя действительно веских оснований для этого у нее еще не было. Но как только станет понятно, что обнаруженная ДНК принадлежит ему, то ни один судья, находящийся в здравом уме — и уж точно ни один судья в консервативно настроенном округе Огаста, штат Вирджиния — не станет к ней придираться. Она ведь могла столько сделать для того, чтобы нового нападения не произошло. Она просто должна была что-то сделать. Теперь Эми понимала, что совершенные ошибки навсегда врежутся в ее память. А сейчас оставалось только позволить совести медленно грызть ее, в то время как память услужливо напоминала о ее прошлых неудачах. Бросившись к двери, она мысленно дала обещание пострадавшей, всем будущим возможным жертвам и себе самой: она не успокоится, пока Уоррен Плотц не окажется под стражей, пока его не посадят под замок, чтобы он уже никогда не смог причинить вреда ни одной женщине. Последние ее слова мужу были: — Не жди меня.