- Нет, это не так. - Именно так. - Не в том возрасте, когда мы можем контролировать зачатие, не тогда, когда два человека соглашаются всегда быть вместе, жить мечтами, несмотря ни на какие обстоятельства, которые могут встать на пути, и жить без детей. - Мы никогда не говорили, что всегда будем без детей, - сказала она. - Ты права, но мы говорили, что обсудим это, когда наше мнение изменится. А мы ничего не обсуждали, - ответил он. - Мы делаем это сейчас, - произнесла она, и ей показалось, что все это происходит не с ней. Он должен прийти в себя и осознать, что это прекрасно. Он должен. - Как долго… - Примерно тринадцатая-четырнадцатая неделя. - Такая уйма времени… - начал он. - Для нас, чтобы привыкнуть к этой мысли, - закончила она поспешно. - Почему ты мне не сказала раньше? Ты должна знать уже давно. Почему ты ничего не сказала? - Я не была уверена… - Но даже если подозревала? - У нас никогда не было времени поговорить. Тебе вечно надо было куда-то идти, мне вечно надо было куда-то спешить… - Она хотела показать, что оба одинаково виноваты в том, что не нашли времени друг для друга. - Но это так важно. Ты могла сказать мне… - Я пыталась несколько раз, но мы начинали говорить всякую чепуху про Саймона и Мод, и ты говорил об этой своей поездке, и затем было это ограбление, потом вечером перед отлетом ты ушел на встречу… Тебе надо было идти, я знаю это. Так проходили дни. Или мне надо было написать тебе письмо? - Пожалуйста, не будь такой легкомысленной, умоляю тебя. - О нет, я не легкомысленна! Мы пришли сюда, чтобы спокойно поговорить. Я замучилась пытаться говорить дома, когда ты не хотел слушать меня, а здесь нас не прерывают. - Так никто не знает? Твои мать и отец, мои родители? - спросил Нил. - Конечно они не знают, - сказала она правду. Он кивнул, будто бы смущенный собственным вопросом. - Я понимаю, извини. Мне не следовало спрашивать этого. Она почувствовала себя виноватой, ведь он не знал, что она рассказала Джеральдин, а Том и Джун сами догадались… Но это неважно, даже вполовину не так важно, как выражение его лица. Кэти потянулась, чтобы взять его за руку, но он отодвинулся. - Понадобится время, чтобы привыкнуть к этому, - умоляюще произнесла она. - Время не совсем то, что у нас есть, милая. - Что ты имеешь в виду? - спросила она, и ее собственный голос прозвучал словно издалека. Но она уже угадала ответ. - Ну, нам надо принять решение. - Он никогда так не выглядел: ни тогда, когда сообщил могущественным Митчеллам о том, что женится на дочери обслуги, ни в судебных заседаниях. - Решение? - переспросила она, чтобы выиграть время. Повисло долгое молчание. - Мы договорились, что у нас не будет детей. - Нил старался говорить спокойно. - И мы до сих пор не намеревались, но… -сказала Кэти. - Но, к счастью, есть время все изменить. - Он посмотрел на нее: на лице застыло напряженное выражение, глаза были холодны. - Ты хочешь, чтобы я сделала аборт? - спросила она. - Я хочу, чтобы мы обсудили это. - Мы вместе маршировали в демонстрации «Женщины имеют право на выбор», - проговорила она. - Ты помнишь тот день? - Конечно помню, и это именно то, о чем я говорю. Это твое право на выбор, - уверил Нил. - Право женщины, - тихо произнесла Кэти. Пауза затянулась. Он смотрел на нее. - Ты хочешь сказать, что это не наше общее дело? Что этого хочешь ты, а не мы? Где же мое право выбирать, быть или не быть отцом, скажи мне? - Говоря все это, он дрожал. - Все совсем не так, Нил. - Именно так! - воскликнул он. - Тогда ночью на площади Синтагма мы договорились быть вместе навсегда и что у нас не будет детей… Мы решили это, никто никого не заставлял… - Мы не подразумевали, что это навсегда, - сказала она, - это случилось, только и всего. - У нас есть время, много времени, чтобы решить все сейчас. - Я тебе не верю, - с ужасом произнесла Кэти. - Я не чудовище, мы вместе сделали это; конечно, я не виню тебя за это… Это и моя ошибка тоже… Но есть возможность изменить это, все исправить. И потом, если мы захотим ребенка позднее, тогда это должно быть так, чтобы мы спланировали вместе и согласовали. - Разве ты совсем не рад? Разве ты хоть немного не доволен, что… - Голос ее прервался. Она хлопнула себя по животу, он резко изменился и шагнул к окну. - Это нечестно, Кэти, это еще не наш ребенок. Не говори так об этом. Это еще нечто, что может стать ребенком, и ты знаешь это. Кэти ничего не могла сказать. Крошечный кусочек сандвича, который она съела, застрял у нее в горле, и она задыхалась от этого. У нее почти кружилась голова от того, что открывалось перед ней: Нил даже не хотел обсуждать, как они справятся с ребенком. Он вообще не хотел ребенка. - Скажи что-нибудь, пожалуйста, не сиди просто так, скажи что-нибудь, - попросил он, стоя спиной к ней и глядя в окно. Но сказать надо было так много, а она не могла говорить. - Ты знаешь, что работа, которую мне предлагали, зависела от того, будут ли у нас дети? - Я не верю тебе, это безнравственно и незаконно - предлагать такую работу и принимать ее. Ты бы первый сказал так, - упавшим голосом проговорила она. - Давай взглянем по-другому, я уже сказал им, что мы не планируем завести детей, и это был решающий фактор в мою пользу. Установилось еще более долгое молчание. - Мне нужно подышать свежим воздухом, я пойду в сад ненадолго. - Не ходи, пожалуйста, - попросила она. - Голова сейчас взорвется. Мне надо побыть одному и прогуляться, я задыхаюсь. - Не оставляй меня, только не сейчас! - Я не оставляю тебя, - раздраженно произнес он. - Мне просто надо подышать свежим воздухом. Он подошел к ней и чмокнул в щеку. - Я не уходил бы, но я шокирован. Мне нужно время, чтобы обдумать это. Я никуда не убегаю и скоро вернусь. И он ушел. Она видела, как он гуляет по тропинкам, проходит под араукариями с поднятой головой, кусая губы, такой яркий и привлекательный. Кэти сидела в номере отеля, который казался таким прекрасным, когда они зашли сюда всего какой-то час назад. Лед позвякивал в ведерке под бутылкой вина, а по ее лицу текли слезы. Она никак не могла поверить, что такое вообще возможно, но знала, что неважно, сколько часов они проведут за обсуждением, когда он придет назад успокоившийся и более рациональный. Она не предаст ребенка, которого носит. Это не могло произойти в более неудобное время, но не в этом дело. Это больше не теория, не вероятность, не поправка к Конституции. Это ее ребенок. Казалось, что за окном заметно потемнело, когда Кэти услышала, как открывается дверь в комнату. Но она понятия не имела, сколько времени Нил отсутствовал. Он выглядел теперь совершенно по-другому, сел напротив нее за маленький столик и, хотя он успокаивающе улыбался, она почувствовала себя клиентом в адвокатской конторе. - Кэти, если у тебя будет ребенок, кто за ним станет приглядывать? - спросил он. - Я, конечно. - А работа? - Я все устрою. - Ее голос прозвучал взволнованно. - Ты не можешь брать ребенка на кухню, чтобы он был там весь день. - Нет, но всегда найдется выход. - Какой выход? Няня?