- Ого, и на моей улице праздник наступил - симпатичные молодые мужчины сами напрашиваются ко мне в квартиру, - засмеялась Джеральдин. - Приезжай в воскресенье утром, посмотрим, что можно сделать для тебя. В Гленстаре царила идеальная чистота. Вокруг был разбит садик, скамейки и беседки регулярно перекрашивались, повсюду блестели латунные детали, в дверях маячил привратник. Том подумал, сколько же нужно платить каждый год за такой сервис. Затем он приказал себе не думать о том, сколько может стоить та или иная вещь. Именно так поступали его родители, а ему такое поведение не нравилось. Уроки с Джеймсом Берном выматывали его до предела. Он организовал картотеку, завел гроссбухи, предупредил о том, что следует сохранять все рецепты и детали, касающиеся оборудования, чтобы он мог учитывать ежегодную амортизацию, объяснил, что клиент должен платить напрямую официантам, чтобы избежать проблем с налогами. Было так странно слышать, как мистер Берн разговаривает. Том отчего-то обрел уверенность в том, что никакие финансовые трудности и налоговые проблемы им больше не страшны. Три февральских заказа были выполнены практически безупречно. Он искал новых клиентов, назначил встречу в воскресенье с Джеральдин О'Коннор, чтобы решить, к кому с какой стороны искать подход. Джеральдин выглядела потрясающе: в темно-зеленом бархатном костюме, волосы еще слегка влажны после купания. В гостиной витал аромат кофе. На длинном столе напротив дивана были разбросаны утренние газеты. Они провели около часа, изучая список клиентов. - Гостиница Питера Мерфи… туда соваться бесполезно, они сами обеспечивают себя едой. Садовый центр не захочет тратить деньги, напьются теплым белым вином, и все. Агентство недвижимости… возможно, я пошлю им меню и письмо, в котором напишу, что оригинальные канапе обеспечат им небывалый приток клиентов. Надо дать людям то, что бы они запомнили, что-то яркое и необычное. Том с обожанием глядел на нее. Она никого и ничего не боялась. И откуда в ней эта уверенность? - А вот это вполне может состояться. - Она протянула ему листок с адресом агентства по импорту. - У них там полно одежды, может быть, даже есть какие-то шмотки от твоего брата, он мне как-то раз говорил об этом. Контора легальная, никакого черного рынка. Я скажу им, что им надо к вам приглядеться: им нужна вечеринка. Пообещаю, что к ним придут закупщики из «Хейвордса». - А для «Хейвордса» мы можем быть полезны? - с надеждой спросил Том. - К сожалению, нет. Мы с Шоной Бэрк обсуждали это не раз. Понимаешь, у них есть свое кафе, и им нет смысла заказывать еду на стороне. - Да, понимаю. - Он слегка сник. Том считал, что их работа будет выгодна и для Марселлы. Если он сумеет правильно организовать дело и встать на ноги, то и Марселла будет выглядеть в лучшем свете. Однако у него оставались кое-какие сомнения в собственных силах. Они еще раз просмотрели список имен. Фармацевты - возможно, образовательная контора - без шансов, организаторы литературного конкурса имели свои контакты, у иностранной компании денег не было… Тому очень нравилось, как хладнокровно Джеральдин ведет дела. Она воодушевленно расписывала Тому все выгоды от клиентов, хотя вряд ли они ее вдохновляли на самом деле, говорила, что общаться по этому поводу они должны только у нее дома, чтобы никто из персонала не смог разносить слухи. Она держалась так непринужденно - он не знал больше таких женщин. Она не была похожа ни на свою сестру Лиззи, которая вечно сомневалась, ни на Кэти, которая окончательно свихнулась на том, чтобы доказать Ханне Митчелл, что она успешная женщина. Джеральдин не была похожа на его собственную мать, которая видела вещи только с плохой стороны и во всем полагалась на силу молитв. Не походила и на Шону Бэрк, которая всегда выглядела печальной и усталой. Он вспомнил, как Джо спрашивал его, откуда у Джеральдин деньги на то, чтобы купить агентство, но такой вопрос он никогда бы ей не задал, хотя роскошь ее квартиры и ее готовность помочь им в их затее наводили его на определенные мысли и вызывали желание поинтересоваться. Он никогда не будет настолько одержим деньгами, как большинство современных людей. - Скажи мне, почему ты корчишь такие странные рожи, Том? - Джеральдин внимательно наблюдала за ним. - Я думал о деньгах. Странная штука, но если ты за ними не следишь, то спокойно вылетишь в трубу. - Я понимаю. Деньги сами по себе не представляют особой важности, однако если ты их зарабатываешь или вкладываешь куда-нибудь, то вынужден притворяться, что они не значат для тебя много, однако глаз с них не спускаешь. - Черты ее лица ужесточились. Том промолчал. Он собрал свои записи и приготовился уйти. Выйдя на кухню, он увидел на столе ингредиенты для приготовления ленча. - День будет тяжелым? - спросил он. - Жду подругу на ленч, - сухо ответила Джеральдин. - Сначала ее надо будет накормить быстрозамороженными канапе, а потом можно болтать сколько угодно. - Почему же вы не попросили нас приготовить вам ленч? Это малость, которую мы готовы для вас сделать. - Знаю, Том. Кэти мне тоже говорила об этом. Вы очень милые, однако мне нравится думать о том, что я смогу приготовить что-нибудь вкусное своими руками. Шона Бэрк вышла из машины, увидела Тома и окликнула его. - У тебя есть телефон твоего брата в Лондоне? - спросила она. - Нет, только не ты! И что вы все в нем нашли? - простонал он. - Чистый бизнес, - проговорила она. - И потом, ты выглядишь гораздо привлекательнее его. В «Хейвордсе» весной будет проходить показ молодежной моды, а у него могут быть интересные наряды и всякие забавные шмотки. Купальники, белье, ну и все такое прочее. - Извини, Шона. - Он порылся в ежедневнике в поисках телефонного номера Джо. - Ты не помнишь номер? - Нет, у меня на такие вещи плохая память. Она кивнула. Том почему-то сказал: - Мы не созваниваемся, я не знаю почему. У тебя есть сестры или братья? Шона смутилась: - Ну… да, что-то вроде того. Странный ответ, однако Том не придал этому значения. Некоторые люди терпеть не могут рассказывать о своих семьях, например Марселла. Ее мать умерла, отец женился во второй раз и никогда особенно не интересовался жизнью дочери. С другой стороны, Кэти всегда было что рассказать о своей семье: она обожала Лиззи и Мотти. Кэти с легкостью обсуждала стервозность свекрови Ханны Митчелл, много говорила о своих братьях и сестрах в Чикаго, особенно о Марион, старшей сестре, которая преуспела в банковском бизнесе, однако совершенно ничего не смыслила в любви и которая сейчас выходит замуж за человека с киношной внешностью по имени Гарри. Она рассказывала о Майке, старшем брате, который всегда был диковат, неумеренно пил, однако в последнее время вроде бы бросил. И об Анне, которая волновалась из-за лишнего веса и вышла замуж за итальянца, с которым познакомилась в туристическом агентстве, где работала; и о Кевине, которому было одиноко в Штатах и который подумывал о возвращении в Ирландию. Четыре совершенно разных человека - Скарлеты в Чикаго. Кэти тоже здорово отличалась от них. Опрометчиво утверждать, что в семье все похожи. Посмотрите только на его собственного брата Джо, у которого, видимо, во всем теле нет ни одной фамильной косточки. Том забрался в фургон и помахал Шоне на прощание. Она стояла, не обращая внимания на мелкий дождик, и выглядела странно одинокой и беззащитной. Симпатичная девушка, но не сказать, чтобы красавица. Марселла всегда говорила, что Шона Бэрк могла бы стать настоящей красоткой, если бы научилась правильно краситься и сменила прическу на более современную. Ее волосы выглядели тусклыми и блеклыми, но у нее была приятная улыбка. В какой-то момент он подумал, а что, если это она поехала с Джо в тот отель? Почему бы и нет? Они оба свободны. Она не обязана никому ни о чем рассказывать. Надо перестать об этом думать. Она что-то сказала; он опустил стекло, чтобы слышать. - Я хочу сказать, что ты очень славный, симпатичный и добрый человек, Том, - повторила Шона. - И ни слова о моем чертовски верном инстинкте, который ведет меня по этой жизни, - засмеялся он. - Это и без слов ясно, - улыбнулась она. Марселла вернулась из салона красоты на следующий вечер и поделилась с Томом удивительными новостями. Та женщина пришла к ним сделать прическу, маникюр, чистку лица и сказала, что в субботу у них была вечеринка, и там была прекрасная еда, просто замечательные поставщики. Том не мог в это поверить. Люди начали говорить о них, а они ведь едва начали свой бизнес! Он умирал от желания позвонить Кэти. Но сегодня они с Нилом повезли детей к их матери, навестить ее в психушке. Он скажет ей завтра. - Мы отпразднуем? - спросил он Марселлу. - Любимый, мне надо в спортзал, - ответила она. - Ты не могла бы… Всего на один вечер… Выпьем за богатых завсегдатаев «Хейвордса», которые сочли нас настоящими профессионалами. - Том, мы же с тобой договорились. Абонемент стоит очень дорого, мне следует ходить туда каждый день. - Конечно, - проговорил он, потом спохватился, что должен был говорить чуть помягче. - Ты абсолютно права. И, поскольку мы отличная кейтеринговая компания, скоро на наших мероприятиях ты сможешь блистать и позировать для именитых фотографов. - Тебя ждет потрясающий успех, - произнесла она, и ему показалось, что у нее на глазах блеснули слезы. - Я не просто так говорю… и ты это знаешь. - Я знаю. - И он действительно знал. Она желала ему только лучшего, с самого начала. - Конечно же, я знаю, - повторил он, притянул ее к себе, прежде чем она начала собирать в сумку свои спортивные трико и лосьоны для тела, и подумал о том, почему же она никак не поймет, что ослепительно красива без всех этих измывательств над собой. Позвонил Рики. У него были фотографии, которые им нужны, - шесть черно-белых высокохудожественных фото различных блюд, которые они собирались готовить. Он мог принести их завтра утром, если готовы рамки. Том сказал, что хочет узнать размеры фото, и потянулся за ручкой и бумагой. - Я собирался отдать их тебе вечером, но потом понял, что мы будем выглядеть идиотами, разговаривая о работе на вечеринке, - пояснил Рики. - На вечеринке? - Нуда, в новом клубе. - Я ничего об этом не слышал. - Ну, я говорил Марселле, она сказала, что вы оба придете. - Рики был озадачен. Том почувствовал, как участилось его сердцебиение. - Мы друг друга недопоняли, - промямлил он. - Конечно. Так вот, фотографии портретного формата. Я скажу тебе их длину, потом ширину. Твой папа сделает рамки, да? Рики продолжал распространяться о фотографиях, Том прилежно записывал цифры, однако делал это чисто автоматически. Он не мог поверить, что Марселла наврала ему, будто пойдет в спортзал. А как она объяснит свое позднее возвращение домой? Он чувствовал шок от предательства и едва слышал слова Рики. - Все, я пошел надевать свой модный прикид. Дурацкая идея - устраивать вечеринку в такое время. Еще никто толком не проснулся. Увидимся завтра, идет? - Конечно, Рики, спасибо тебе огромное, - ответил Том Физер веселому фотографу, который только что разбил его сердце. Он должен был назвать отцу размеры рамок. Картины нужно повесить на специальные планки с прорезями, и Джей Ти спрашивал, что надо делать. Пальцами, казавшимися тяжелее свинца, Том набрал номер телефона родителей, понимая, что сначала надо немного успокоить и приободрить отца, прежде чем он запишет размеры. Однако трубку взял совершенно другой человек. Это была женщина, страдающая от кашля. - Да?! - Извините! - начал Том. - Наверное, я ошибся номером. Мне нужны Физеры. - Это дом Физеров. Кто это говорит? - Том, их сын. - Старший родной сын? Может, вы оставите телефон, чтобы они потом позвонили вам? - Да они знают мой номер! - крикнул Том. - Сейчас они его не знают, - воскликнула женщина. - Да что происходит? Накатила новая волна страха. Том отлично слышал чьи-то голоса. Что-то должно было случиться. Женщина с неприятным голосом согласилась сказать ему, что там происходит, и он узнал, что у отца началась страшная боль в груди и мама выбежала на улицу, чтобы поискать помощи. Почти все соседи по крошечной улице пришли в Фатиму, и кто-то поехал в больницу, когда приехала «скорая», а кто-то остался готовить чай с бедной Морой, которая была не в себе и вообще не понимала, что происходит. - Можно я поговорю с ней?