– Ты не похожа не себя. Не пахнешь собой. Я не смогла сдержать улыбку, хотя видела, как это сердит его. Но мне нравилось, что он, босоногий, стоял у окна – рубашка, наполовину выпущена из штанов. Эту сторону Уэста я видела всего лишь мельком. Я сделала шаг к нему, длинный подол потянулся за мной по полу. – Буду счастлив, если больше никогда не увижу на тебе эти идиотские платья, – наконец проговорил он с улыбкой. – Ладно. – Потянувшись, я поочередно расстегнула пуговицы, материал ослаб и сполз с моих плеч. Уэст наблюдал, как платье спадает к моим ногам зеленым облаком. Надетый на мне чехол под платье был таким же нелепым, как и само платье. Подвязанный крохотными белыми атласными ленточками, которые завязывались на бантик на моих бедрах. – Так лучше? – Лучше, – признал он. На мгновение показалось, что мы не в Пойме Сегсей. Будто мы никогда не были в Безымянном море и не встречались с Голландией. Но улыбка Уэста пропала – он думал о том же. Я задумалась, не желал ли он теперь принять совершенно другое решение на барьерных островах той ночью. Я освободила его из-под власти Сейнта, но затащила в Безымянное море и отдала Уэста на милость Голландии. Почти потеряла «Мэриголд» и видела, что из-за этого стало с ним: Уэст больше не мог контролировать события. На его скулы опустились тени, отчего на мгновение Уэст стал похож на призрака. Я сжала зубы, мое сердце екнуло. Под злостью извивался страх. Я боялась, что он был именно таким. Что он подписал контракт, потому что хотел быть тем человеком, которым его сделал Сейнт. Я могла бы любить этого Уэста. С темным прошлом. Но я не могла привязаться к нему, если он снова возвращался к той жизни. – Мне нужно кое-что спросить у тебя. Он скрестил на груди руки, будто собираясь с силами. – Давай. – Почему ты подписал контракт? Скажи правду. – Я не знала, как правильно задать вопрос. – Потому что испугался, – мгновенно ответил он. – Чего? – Действительно хочешь знать? – Да. Он моргнул, вдруг меня охватил страх от его предстоящих слов. – Испугался, что ты можешь захотеть то, что она в силах дать тебе. Что я буду не в силах даль тебе никогда. – Я с трудом сглотнула, увидев вспышку ранимости в его глазах. – Я не хочу, чтобы ты работала на Голландию, потому что боюсь, что ты не вернешься в Узкий пролив. Ко мне. На меня нахлынули эмоции. – Мне не нужно то, что есть у Голландии. Мне нужен ты, – мгновенно ответила я. – Она никогда не сможет дать мне то, что сможешь дать ты. Его щеки вспыхнули. Честный ответ давался ему нелегко. – Я тоже не хочу, чтобы ты работал на Голландию, – продолжила я. – Не хочу, чтобы ты снова становился тем человеком. – Мне не придется, если завтра все пройдет по плану. – Даже если не пройдет, я не хочу, чтобы ты работал на нее. – Я сделала шаг к нему. – Фейбл, я уже подписал контракт. – Мне все равно. Обещай мне. Даже если нам придется оставить «Мэриголд». Даже если придется начать все заново. Его желваки напряглись, взгляд встретился с моими глазами. – Хорошо. – Поклянись, – попросила я. – Клянусь. Я облегченно выдохнула, бурлящее вокруг меня напряжение наконец ослабло. Но Уэст выглядел несчастным. Он потер ладонями лицо, беспокойно качаясь на ногах. Мне оно знакомо – чувство, что тебя загнали в ловушку. Никакого выхода. Да, я тоже его ощущала. – Мой отец признался, что худшую ошибку в своей жизни он совершил, когда разрешил Изольде подняться на борт своего корабля, – медленно проговорила я. Вдруг Уэст поднял взгляд, будто прекрасно знал, что я собиралась сказать дальше. – Возможно, он сожалел, что любил ее, – прошептала я. В каюте повисла тишина, исчезли все звуки, доносившиеся из деревни и с моря. – Спрашиваешь, чувствую ли я то же самое? Я кивнула, мгновенно жалея о вопросе. Он будто изучал меня взглядом, пытаясь решить, что же ответить, мог ли доверяться мне. – Иногда, – признался он. Но меня не охватила боль – хотя я была уверена, что она настигнет меня, – потому что Уэст не отвел от меня взгляда, когда сказал правду. – Но это случилось не той ночью на Джевале, когда ты попросила довезти тебя до Сероса. Все началось задолго до этого. Для меня. Я взглянула на него – в глазах застыли слезы. – Но что, если… – Фейбл. – Он подошел ко мне, поднес к моему лицу руки и запустил пальцы в мои волосы. От его прикосновений по моей коже пронесся жар, и я зашмыгала носом от того, что он наконец прикоснулся ко мне. Его губы были в сантиметре от моих. – Ответ на этот вопрос всегда будет одинаковым. Несмотря ни на что. – Его руки крепче обняли меня. – Ты и я. Его слова прозвучали как клятва. Но от них в моей груди зародилась печаль, как семя, дающее жизнь цветку. Я понизила голос, ожидая, что его губы прикоснутся к моим: – Как долго ты сможешь так жить? Его рот приоткрылся, и Уэст страстно поцеловал меня – казалось, что в каюте совсем не осталось воздуха. Затем с его губ слетело дрожащее слово: – Всегда. Мои пальцы смяли его рубашку, я притянула его к себе, и в это же мгновение исчезла вся та пустота, которая протянулась между нами минуты назад. Уэст тоже это почувствовал. Это проявилось в том, с какой жадностью он стал целовать меня. Как его пальцы развязывали бантики нижнего платья, пока оно не спало по моим бедрам. Мои губы растянулись в улыбке. Босыми ногами я перешагнула через облако шелка на полу, и Уэст повел нас к кровати. Я легка на стеганые одеяла и притянула его к себе так, чтобы растаять в его жаре. Закинула ноги ему на бедра и, задрав его рубашку, прикоснулась подушечками пальцев к его коже. Дыхание Уэста сбилось, он прижался ко мне всем своим телом. Губы Уэста целовали мне шею, затем его теплый рот прикоснулся к мягкой впадине под моей ключицей, затем переместился к груди. К горлу подступил жалостный стон, когда я выгнула спину, пытаясь приблизиться к нему. Уэст понял, чего я хотела. Его руки медленно опустились к моим ногам так, чтобы он смог ухватиться за мои бедра, и затем со стоном придвинул меня к себе. Вдруг все испарилось, как легкий порыв ветра над морем. Голландия, Сейнт, собрание Торгового совета, полуночник, Роты. Возможно, это наша последняя ночь на «Мэриголд», наша последняя ночь с этой командой, но что бы ни случилось завтра, мы плыли туда рука об руку. Ты и я. И впервые я поверила ему. Тридцать восемь Над умиротворенной Поймой Сегсей звенел портовый колокол, словно предзнаменуя что-то, а я стояла у окна, наблюдая, как над причалами стелется туман. Уэст убрал за уши непослушные пряди волос. Все его внимание было приковано к пуговицам на его куртке, а я вспоминала то, как он выглядел вчера вечером в свете горящих свеч – его кожа отливала бронзовым оттенком в теплом свете. Я все еще чувствовала на себе вес его тела, и от воспоминаний мои щеки порозовели. Но Уэст совсем не смущался. Только выглядел более спокойным. Безмятежным. Я медленно сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Будто прочитав мои мысли, Уэст поцеловал меня в висок. – Готова? Я кивнула и подняла платье с пола, куда скинула его прошлой ночью. Я готова. Уэст пообещал мне, что даже если Роты предадут нас, он не выполнить условия контракта Голландии. Даже если мы лишимся «Мэриголд» и проведем остаток своей жизни на ржаных полях или на рифах Джевала.