Честно говоря, мне уже было наплевать. Я обрела семью с Уэстом и после всего случившегося поняла, что ни на что бы на свете не променяла это. На палубе нас ждали Уилла, Падж, Остер, Хэмиш и Кой, которые распрямили спины, как только мы вышли из прохода. Тру стоял на носу корабля, подбрасывая в воздух монету и ловя ее на лету. Я подошла к правому борту и перекинула через него платье. Зеленый шелк стал развеваться на ветру и приземлился на аспидно-голубую воду. Уэст был прав. Голландия не понимала, что из себя представлял Узкий пролив. Она думала, что власть и богатство способны открыть ей путь в Серос, но она недооценивала нас. Там была жизненная сила, которая объединяла людей, рожденных на побережье. Людей, которые плавали в тех водах. Людей из Узкого пролива, которых невозможно подкупить. Но более того, Голландия недооценивала меня. Я наблюдала, как платье тонет в воде, исчезает под белой пеной. Неважно, как сильно Голландия пыталась вырядить меня. Я не моя мама. – Уверены, что не хотите, чтобы мы пошли? – спросил Падж, явно обеспокоеннный от того, что мы с Уэстом будем встречаться с Торговым советом в одиночку. – Я не хочу, чтобы кто-то из вас был рядом с Голландией, – ответил он. – Что бы ни случилось, готовьтесь отплывать с наступлением ночи. И отпустите ребенка, – он кивнул в сторону Тру. Я взглянула на Коя, затем на остальных. – Даже если вам придется отплыть без нас, отвезите его домой. Хэмиш кивнул, но на лице Уиллы читалась явная тревога, когда она посмотрела на нас. Уэст обнадеживающе кивнул ей, но пользы от этого не было. Она молча полезла на мачту. – Она в порядке, – сказал Остер. – Увидимся через пару часов. Первым спустился Уэст, за ним полезла я. Мы направились к выходу из порта, и я еще раз оглянулась на «Мэриголд», по-своему прощаясь с ней. Округ совета располагался внизу того же холма, на котором возвышался «Вульф и Энгель». Он скрывался за бронзовыми арочными входами, украшенными ветвистыми лозами, на которых красовались гербы пяти гильдей: торговцев самоцветами и рожью, мастеров-парусников, кузнецов и корабельщиков. Самых влиятельных людей на воде и на суше. Пирс поддерживали толстые балки, вырезанные из пропитанного маслом красного дерева, на них были вырезаны такие же гербы, как и те, что украшали входы. Уэст не отставал от меня, когда я слилась с нарядными людьми, направляющимися в округ. Я с легкостью подмечала торговцев из Узкого пролива по волосам, взлохмаченным морским ветром, и одежде, выделяющейся на фоне ярких и накрахмаленных нарядов. Все люди плыли вперед, к огромным открытым дверям. Голландия стояла в ожидании у входа, засунув руки в перчатках в меховую накидку. Заметив нас, она нахмурилась. С кислым выражением лица она бросила взгляд на мою одежду, когда мы приблизились к ней. – Это еще что такое? – Если бы я надела то смехотворное платье, никто бы не поверил, что я ныряльщица, а уж тем более торговец, – пробормотала я. – Раз ты хочешь подкупить Торговый совет Узкого пролива с помощью меня, то я не могу выглядеть как солтбладка. Она насмешливо улыбнулась. Поняла, что я права, но была совсем не в восторге от этого. – Я утоплю ваш корабль к закату, если хоть кто-нибудь из вас встанет на моем пути. – В ее серебристых глазах не мелькнуло и намека на злость. – Поняла? – Поняла, – ответила я. – Вот-вот начнется, – поговорил за мной мягкий голос. Я обернулась и увидела возвышающегося надо мной Хенрика Рота. Вокруг его шеи был повязан сливовый галстук-бабочка, лицо гладко выбрито. Я попыталась прочитать выражение го лица, отчаянно надеясь, что он ничего не разрушит. – Что ты здесь делаешь? – прорычала Голландия. Хенрик захватил большими пальцами подтяжки под его пиджаком. – Решил приехать и посмотреть на представление. В его улыбке виднелось что-то тревожное. Будто в любой момент его губы обнажат клыки. – Мне туда нельзя без перстня торговца или торговой лицензии, – проговорил он. – Так что решил, что ты пригласишь меня как своего гостя. Было заметно, что Голландия взвешивает «за» и «против». Она может отказать и опасаться скандала – который вскроет ее связь с Хенриком – или согласиться и опасаться того же скандала, который может произойти уже внутри. В любом случае она проигрывала. Голландия сделала шаг к нему. – Только попробуй что-нибудь устроить, живым с этого пирса не уйдешь. – Согласен, – улыбнулся он. Голландия сердито выдохнула и повела нас ко входу. – Они со мной, – мягко проговорила она, пока мужчина у дверей рассматривал ее перстень. Он кивнул в ответ, бросив взгляд на Хенрика. Мужчина узнал его, что предстояло сделать еще многим. Внутри со стропил свисали стеклянные фонари, отчего казалось, что потолок покрывают ряды множества солнечных кругов. Многие обратили внимание на меня и Уэста, пока мы шли вслед за Голландией. Шепот то и дело нарушал тишину. Голландия кружила между людьми в пышных платьях и костюмах, пока не дошла до огражденного прямоугольного участка, внутри которого друг напротив друга располагались два длинных стола, за которыми стояло по пять стульев. Толпа окружила их, заполнив все пространство в здании, но мое сердце сжалось, когда я поняла, на что все смотрели. Перед каждым стулом стояли чайники и чашки, сделанные Эзрой. Они полностью соответствовали задумке Голландии – изумительной формы и непостижимого великолепия. Сверкали грани каждого самоцвета, притягивая к себе внимание каждого человека в помещении. Над платформой возвышались многоярусные сиденья, отмеченные гербами и отличительными знаками торговцев. Голландия нашла свое место на ряду, расположенном ближе всего к столам. Я осмотрела все сиденья в поисках герба Сейнта – треугольного паруса, увенчанного гребнем волны. Но когда я наконец нашла его место, оно пустовало. За ним оказалось место Золы. Я посмотрела на Уэста. Его взгляд блуждал там же. – Видишь его? – вполголоса спросила я. Уэст окинул помещение внимательным взглядом. – Нет. Сжав руку Уэста, я развернулась и пошла по ступеням, ведущим к Голландии. Села рядом с ней и окинула взглядом пространство. Хенрик стоял у края платформы рядом с Уэстом, на его лице искрилось чувство искреннего наслаждения. Эзра не говорил, что Хенрик тоже будет здесь, поэтому если существовал план, по которому предавали и Голландию, и Сейнта, то мы о нем вот-вот узнаем. Подошла женщина с подносом в руках, на котором стояли бокалы кавы. Голландия взяла два бокала и передала один мне. Я вздрогнула от стука деревянного молотка по столу, люди мгновенно замолчали и прижались плотнее друг к другу, когда распахнулись двери на балконе. Друг за другом оттуда вышли мужчины и женщины, спустились по лестнице к столам и заняли свои места. Их новые костюмы и платья были украшены золотом и бархатом, на руках сияли кольца с драгоценными камнями. Торговый совет Узкого пролива. Даже под богатым убранством виднелись все необработанные края их души. Когда они сели за дальний стол, за ними последовал совет, представляющий Безымянное море. Их наряды были еще роскошнее. Собравшись, они сели на свои места. В тишине раздался скрип ножек стульев. Я вновь обернулась на место Сейнта. Оно все еще пустовало. Женщина, представляющая Гильдию кузнецов Узкого пролива, наклонилась к главе Гильдии корабельщиков и что-то прошептала, пока двое мужчин в белых перчатках наполняли перед ними богато украшенные чашки. Казалось, что чашки парят над столом, а Голландии явно нравилось такое восхищение. В этом и был смысл. Она слегка взболтала каву в бокале, наблюдая, как оба советника рассматривают приборы, отчего уголок ее губ приподнялся в улыбке. Она подготавливала почву для своего предложения. Снова раздался стук молотка. Со своего места поднялся глава Гильдии ржи из Безымянного моря. Отряхнув пальто, он повернулся к толпе. – Я рад поприветствовать всех вас от лица Безымянного моря и Узкого пролива на бьеннале Торгового совета. Входные двери пирса закрылись, перекрывая солнечный свет. Помещение затихло, мои ладони вспотели. Я осматривала все лица в толпе в поисках отца, высматривая его ярко-синее пальто. Сидящая рядом со мной Голландия была спокойна и ждала своего часа. – Сначала мы выслушаем новые деловые предложения, – раздался низкий голос главы гильдии, и все взгляды устремились к местам торговцев. Голландия не спеша встала и осмотрела помещение. Она получала удовольствие от происходящего. – Уважаемые советники, сегодня я бы хотела официально попросить вас о лицензии на расширение моего торгового маршрута из Бастиана до Сероса. Воцарилась оглушительная тишина, внимание обоих советов было приковано к моей бабушке. Первым заговорил глава Гильдии самоцветов. Он встал, держа в руке чашку. – Четыре раза за восемь лет вы просили о лицензии, а ответ всегда оставался одним и тем же. Следующей встала глава Гильдии самоцветов из Безымянного моря. – Успешная торговая компания Голландии принесла пользу и Безымянному морю, и Узкому проливу. Большинство драгоценных камней, которые продаются в ваших водах, подняли с морского дна ее ныряльщики. Мы поддерживаем ее просьбу, как и раньше. Как я и предполагала, Голландия держала на крючке не только капитана порта. – Чрезвычайно важно, чтобы торговцы Узкого пролива продолжали свою деятельность, – ответила глава Гильдии самоцветов Узкого пролива.