— А вот для Кольки у тебя время нашлось. Или ты с ним опять любовь крутишь? — Ни с кем я ничего не кручу, — отмахнулась Настя и добавила грубо: — Отвали, а? Мне сейчас немножко не до тебя. — Конечно, — взвился Димка. — Ты же теперь богатенькая! Своя хата! Родственники — бандюки. Сидел там около тебя мужик. Вон по телеку передали, что его родной отец и дядька в девяностые беспредел творили в городе. Столько народу из-за них пропало… А ты с ними в десна бахаешься… — Что за чушь ты несешь? — фыркнула Настя и отключила вызов. Она снова попробовала смотреть новости. Но тот репортаж уже закончился, и шел сюжет о ремонте школ района. — Вот же блин, — тихо ругнулась она, жалея, что из-за Димки пропустила важную информацию. Поэтому, когда телефон зазвонил снова, она не глядя щелкнула на кнопку с зеленой трубкой и пробурчала недовольно: — Да, Дим… — Анастасия Васильевна, — пророкотал из трубки незнакомый бас. — Редакция журнала «Барометр». Можете прокомментировать сегодняшние события? — У меня умерла бабушка, — отрезала Настя. — Сегодня ее похоронили и… — А как же ваше родство с кланом Легатовых? — перебил журналист. — Как вы относитесь к тому, что, будучи родственницей одного из значимых лиц криминала, ваша бабушка обучала детей в школе? — Вы с ума сошли, — охнула Настя и собралась добавить еще пару ласковых, когда в дверь постучали. — Настя, открой, — потребовала Бэлла. — Весь мир сошел с ума, милая девушка, — панибратски заявила трубка. — Но мы этого так не оставим! Общественность должна знать правду, и мы подаем заявление в Следственный комитет… — Но… — изумилась Настя, отпирая дверь и впуская Бэлку. — Но… — Кто это? — резко поинтересовалась родственница. — Журналисты? — и протянула руку. — Дай-ка мне трубку! — И взяв Настин сотовый, холодно осведомилась: — Представьтесь, пожалуйста. — А с кем я говорю? — заорал мужик из трубки. — Я — адвокат Анастасии Тарасовой, а вы кто? — Зачем вам? — Я готовлю иск в суд с требованием материальной компенсации за моральный ущерб самой Насте и ущерб репутации Дины Васильевны. Примерно на пять миллионов. Готовы заплатить? Человек хмыкнул в трубку и не попрощавшись отключился. — Сейчас не время разговаривать с незнакомцами, — устало бросила Бэлла и предложила: — Пойдем чаю попьем и решим, что сможем предпринять. Олег Курбатов внимательно прослушал местные новости по всем каналам и даже умудрился записать сюжет, где странный обрюзгший тип вещал о страшном времени, где сестра вора в законе учит в школе детей. И никто, совершенно никто не удосужился проверить. — То-то Бэлла к ним в гости таскалась, — пробурчал Курбатов и снова уставился на экран, где теперь по ступенькам спускались Настя и семейство Легатовых. Он остановил кадр новостной программы и всмотрелся в знакомое личико. — Настенька, — прошептал он. — Ты такая красивая, что в платьице, что без. Я все о тебе знаю, девочка. Скоро мы встретимся и не расстанемся никогда. Я увезу тебя далеко, никакой Кайман не найдет, — он подошел к экрану и погладил увеличенное в десятки раз лицо девушки, ставшей наваждением и болью. Олег с трудом справился с диким желанием ворваться в соседний дом и, забив до смерти его обитателей, вытащить оттуда Настю Тарасову и отвезти ее в Подмосковье, где в небольшом дачном поселке его дядька скупил почти всю землю. — Никто и никогда не найдет тебя, любовь моя, — прошептал он, оглаживая Настину голову, застывшую на экране плазмы. — Ты только моя, девочка. Только моя. Курбатов прошел к бару и, плеснув в стакан ничем не разбавленного джина, уселся в кресло. Горькие глотки обжигали горло и давили слезы из глаз. — Настенька, — пробормотал Олег и будто снова увидел тонкую красивую девочку на выпускном вечере, когда на городской площади собрались выпускники всех школ города. Это время Курбатов ежегодно считал законным сезоном охоты. Он надевал белую рубашку и дешевые брючки, а еще вешал через плечо красную ленту — «Выпускник» — и свободно вливался в нарядную и возбужденную толпу, ежегодно принимавшую его за своего. Нехитрый маскарад помогал высматривать очередную жертву, благо лицо так и не завелось солидной порослью, а гибкая фигура походила на мальчишескую. Только взгляд выдавал возраст, но легко прятался за чуть затемненными очками без диоптрий. Эдакий отличник, бродивший среди выпускников и присматривающийся к веселым девчонкам. Олег придавал значение всему в образе будущей жертвы. Во-первых, мейк-ап. Слишком агрессивный говорил сам за себя, поэтому Курбатов останавливал выбор на нежном макияже. Такая девчонка ждет романтики и принца. И на первых свиданиях Олежка старался обеспечить сказку по полной программе. А чем не принц? Белый мерс — многим только одного автомобиля бывало достаточно. Да и сам хорош собой. Личико смазливое и нежное. А уж в сочетании с мерсом и цветами! Девки млели от внимания и частенько отдавались на первом свидании. После мейк-апа второе место, по мнению Курбатова, занимала грудь. Маленькие сиськи и огромные сисяндры Курбатова не интересовали. Только второй или третий размер груди. И по этому, самому строгому критерию Олег никогда не отклонялся. В-третьих, красота. Лицо, фигура и, наконец, платье. Девицы в брюках в конкурсе жертв участия не принимали. Затем наступал черед личного обаяния. Олег запросто знакомился с несколькими девчонками, вешал на уши лапшу о неземной красоте и любви с первого взгляда. Просил телефон, а потом через пару дней перезванивал. Настю Тарасову он заметил тоже на выпускном шесть лет назад, когда уже насобирал контактов и расставил силки. Но увидев девчонку с неумелым макияжем и в голубеньком платьице, остановился как вкопанный. Внутри что-то торкнуло и заставило… нет, не подойти познакомиться как обычно, а следить издалека, не приближаясь и не теряя из виду. Уже когда занялся рассвет, Курбатов довел свою новую мечту до самого дома. А Настя в накинутом на плечи пиджаке одноклассника обнималась с высоким крепким парнишкой и ничего не заметила. Месяц Олег следил за каждым ее шагом, провожая до университета, а потом обратно. Пару раз даже столкнулся с ней в студенческой толпе, ощутив, как на секунду к нему прижалась упругая грудь. Идеальная и пока недосягаемая. Еще через полгода он «случайно» познакомился с Настей и даже погулял с ней в парке, не смея прикоснуться, дабы не спугнуть раньше времени… — Ну ничего, — пьяно вскинулся Курбатов и снова воззрился на изображение на экране. — Теперь, моя заинька, я подготовлюсь серьезно. Никакой Кайман не поможет. — Он скосил взгляд на часы и решительно ткнул в сотовый. — Привет, Карась, — хмыкнул глумливо. — Спишь, что ли? И когда собеседник что-то пробормотал, Олег перебил раздраженно: — Заработать хочешь? Или опять съедешь с темы? Глава 8 Следующим утром Настя отправилась на работу на такси. Только так получилось избавиться от гиперопеки Ильи и Бэллы. — Жаль, что Егор уехал рано, — всплеснул руками Легатов и добавил негромко: — Я сегодня больным притворился, а сыну целый день производством рулить. — Притворился, как же, — хмыкнула Бэлла. Но и без того было понятно, что Илья Семенович всю ночь не спал. Да и кому спалось. — Может, ты тоже сегодня дома останешься? — с надеждой в голосе поинтересовалась Бэлла, не желая отпускать от себя Настю. — У меня отпуск закончился, — пролепетала та и, обняв удивленных хозяев, поднялась наверх одеваться и краситься. Бэлла тем временем вызвала такси. Всю дорогу до работы Настя размышляла о вчерашних репортажах. Словно кто-то пообещал награду самому ушлому журналисту, что умудрится вылить побольше грязи на Дину Васильевну Тарасову. Настя чувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота. «Кто и за что решил поквитаться с покойницей? — в который раз задалась она вопросом. — Наверное, кто-то из учеников. В каждом выпуске находились обиженные и оскорбленные. Кто-то предлагал деньги за оценки, а Тарасова не брала, кто-то просто считал себя умнее и достойнее и на уроках пытался изгаляться над учительницей. Таких Дина выпроваживала из класса, а в следующий раз вызывала к доске и гоняла по всей теме. Поэтому желающих покрасоваться на ее уроках обычно не находилось. Она бы сама догадалась, кто поднял волну фекалий, — мысленно усмехнулась Настя. — А мне, что думай, что гадай на кофейной гуще, все равно не пойму. Зато дядя Илья обещал подать в суд на СМИ и отсудить моральную компенсацию за поруганное имя бабушки. Хотя ей от этого не легче!» Настя сморгнула слезы, норовившие выкатиться из глаз, и тупо уставилась в окно. Такси подъезжало к старой промзоне. Раньше тут работали заводы и фабрики. А теперь на месте цехов и административных корпусов появились новенькие бизнес-центры, да и сама промзона обросла со всех сторон спальными районами и совершенно неожиданно оказалась чуть ли не в центре города. Она сунула таксисту стольник, но оказалось, что Бэлла расплатилась за проезд карточкой. Настя выбралась из машины и тут же позвонила родственнице поблагодарить. — Спасибо, Бэлла, — промямлила она в трубку. — Еще чего, — усмехнулась та. — Я настояла, мне и платить. Хорошего дня, девочка! — И вам тоже, — воскликнула Настя. — И дяде Илье! Она на автомате приложила электронный ключ к входной двери, а потом вошла в офис. Бэлла еще раз предупредила о журналистах и добавила настойчиво, что вечером лучше ехать на такси. А если Настя откажется, то за ней приедет Егор. — Ой, не надо! — испугалась она. — Я такси вызову! Бэлла хохотнула и, еще раз пожелав хорошего дня, отключилась. За разговорами с теткой Настя не заметила, как на нее косятся коллеги. Кто-то презрительно, а кто-то с любопытством. Но как только она бросила сумку на стол и потянулась, чтобы включить компьютер, в кабинет заглянула Нонна, Тузикова секретарша, и, обдав Настю волной враждебного высокомерия, заявила с порога: — Тарасова! К директору! Срочно! Захватив ежедневник и ручку, Настя понеслась в кабинет к Тузику. «Безусловно, он уже знает о моем родстве с Кайманом. Но я-то с Егором не общаюсь и никаких сведений никому не передавала! Тузик — нормальный человек, должен понять. Убеди его, Тарасова, — мысленно велела она себе. — Тебе только осталось работу потерять для полного счастья!» В кабинете директора сидела Буровкина и как ни в чем не бывало пила чай с конфеткой. Ужасный блонд и розовая помада делали ее похожей на продавщицу винного отдела, а длинные ногти создавали ощущение, что это и не человек вовсе, а какая-то хищная птица, готовая в любой момент вцепиться в глотку. — Доброе утро, — бодро поздоровалась Настя и уже собралась занять свое привычное место с краю стола, когда Буровкина обсмотрела ее с головы до ног и хмыкнула гаденько: — Явилась все-таки… — и качая бедрами выплыла из кабинета. Настя отшатнулась, как от удара, и отодвинула стул, намереваясь сесть, но Тузик не позволил ей. — Я не приглашал тебя садиться! — истерически выкрикнул он. И заверещал на весь кабинет о людской подлости и промышленном шпионаже. — Ты! Ты работаешь на Каймана! Гадина! Хорошо, что вывели тебя на чистую воду! — Я не знаю никакого Каймана, — пролепетала Настя, включая опцию «полная дура». — Даже не понимаю, о ком вы говорите. У меня бабушка умерла! — И бабка твоя! Вчера в новостях показали. Звание заслуженной купила, наверное. У братца Аллигатора денег много! — Вы с ума сошли, — тихо охнула Настя и повернула к выходу. — А ну, стой, — заорал Тузик и ринулся к ней. Настя попробовала уклониться, но шеф, несмотря на излишний вес и одышку, оказался ловчее. Схватил Настю за руку и потянул на себя. Она вырвалась из его захвата и кинулась к двери, но в этот момент в кабинет вернулась Буровкина и со всей дури толкнула девчонку в руки директора. Тузик поймал шпионку и, притянув к себе, прошептал угрожающе: — Я тебя, сволочь, по всему городу ославлю. Никто на работу даже уборщицей не возьмет. — А я в полицию заявлю, — рыкнула Настя и попыталась вырваться. Но Тузик держал крепко. — А ты докажи, — осклабился он и на секунду задумался. — Или ты пришла сюда с диктофоном? Настя снова попробовала избавиться от липких рук шефа, но, сколько бы она ни трепыхалась, ничего не получилось. Да и Буровкина крепко держала сзади. Поэтому никто из них не заметил, как приоткрылась дверь в кабинет и тут же захлопнулась. Нонна, обалдев от увиденной сцены, выскочила на крыльцо. Достала сигареты и тут же поняла, что забыла зажигалку. Возвращаться обратно не хотелось, да и к зданию подходил начальник службы безопасности. Она улыбнулась натянуто и попросила: — Дай закурить, Костя! — Что, шеф с утра жару дает? — усмехнулся тот, вытаскивая из кармана зажигалку. — Вызвал к себе Тарасову. Орал как резаный, а теперь вместе с Буровкиной зажал Настьку в углу и лапает.