– О «забавной безделушке», конечно! Отдадите, если найду? Дымный лоб разгладился, Феррус ухмыльнулся. – Отдам! – И позволите нам всем спокойно уйти? – Возможно. – Мне хотелось бы услышать твердое «да». – Хорошо, позволю! – Тогда… я принимаю ваше предложение, – сказал Кароль. – Сыграем? Феррус вновь залучился удовольствием. – Надо же, а я уверен был, что другого раза не будет. Во всяком случае, так скоро… Что ж, сыграем. Ищите! Кароль кивнул. – Поищу. Но только после того, как получу письменное обещание – не пытаться отобрать у меня универсус в случае моего выигрыша и благополучно всех отпустить. С вашей подписью и печатью… – А в случае проигрыша? – ехидно поинтересовался демон, снова обнажая в ухмылке заостренные зубы. – Что вы поставите на кон, капитан? Учтите, меньше чем на вашу душу я не согласен! – Душу?… – протянул Кароль, сделав вид, будто предложение это его неприятно поразило. – Нет, это слишком, пожалуй. А как насчет… службы, к примеру? Сроком, скажем так, на три года? Он ожидал, что после этих его слов кто-нибудь да закричит: «Нет!» – как Клементина, когда от ее мужа потребовали нового заложника. Но почему-то ничего не услышал. И, покуда Феррус делал вид, будто размышляет над его предложением, Кароль быстро глянул на своих спутников. И обнаружил, что они смотрят на него… с веселым удивлением. Все – и сердобольная дева-асильфи, и старший брат, отныне великий лекарь. И представительница «светлых», наделенная неземным могуществом, и аркан – тоже ничего себе сила… и Катти-чудо… и пара вечных скептиков – Пиви с Юргенсом… Верят? – сам удивившись, подумал он. И понял вдруг, что так оно и есть. Они все верят, что он найдет этот чертов универсус!.. – Согласен! – ответил наконец демон. – Три года – хороший срок. За это время можно и душу в полное владение заполучить. Приступайте, господин капитан! – Договор! – напомнил Кароль, которому вдруг стало по-настоящему весело, и, сделав над собой усилие, нахмурился – чтобы демон настроения его не заметил и не заподозрил неладного. – Ах да… Феррус подошел к письменному столу, взял верхний лист из лежавшей там бумажной стопки, вынул из нефритовой подставки перо. Открыл чернильницу из горного хрусталя. Макнул в нее перо, не присаживаясь, и поводил им в воздухе перед бумагой, которую держал на весу. Вязь из огненно-алых букв стала появляться на ней сама, строчка за строчкой, и заняла около половины листа. После чего Феррус все же положил бумагу на стол и расписался под своим обещанием чин по чину. Жестом пригласил сделать то же самое капитана. Тот поднял лист со стола, быстро пробежал его глазами. Вскинул брови. – Три попытки?… Феррус снова показал зубы. – А как вы хотели, господин капитан, – искать его бесконечно? Перебрать в моей башне все сверху донизу? Нет… любая игра имеет свои ограничения, и вам разрешается взять в руки всего три предмета. Прикосновение к чему-то, как в шахматах, будет засчитано тоже. Не угадаете с третьего раза – игра окончена! Кароль, немного поразмыслив, спросил: – А если универсус лежит, допустим, в шкатулке? Или в ящике стола? Я прикоснусь к ним, чтобы открыть, и это будет засчитано?! Феррус кивнул. – Да. Так что постарайтесь ничего не открывать сами. Когда понадобится, это сделаю я – по вашей просьбе. – Зафиксируйте и это обещание, пожалуйста, – Кароль вернул бумагу на стол. Демон взмахнул пером. Текст удлинился на пару строк, и Кароль перечитал его еще раз. И еще раз. – Ну что ж, придраться как будто больше не к чему, – сказал. – Вы столь великодушны, что соглашаетесь не препятствовать в уходе всем остальным, даже если я проиграю… очень хорошо. Феррус молча передал ему перо, и Кароль расписался. Заметив краем глаза, что женщины все-таки нервно дернулись в этот миг, а братья быстро переглянулись. После чего Феррус медленно стянул с дымного пальца невесть откуда взявшийся на нем перстень с печаткой и приложил к бумаге. Брызнули багровые искры. – Готово, – удовлетворенно сообщил он. – Я хотел бы, – сказал Кароль, – передать этот документ на время поисков в руки кого-нибудь из моих союзников. Так, на всякий случай. Вы позволите? – Пожалуйста, – демон пожал плечами, – передайте! Кароль посмотрел на старшего брата. – Идали, подойди. Возьми его сам, а то вдруг засчитают прикосновение… Тот забрал бумагу со стола и впился в нее глазами на ходу, возвращаясь на свое место, а Феррус, проводив его взглядом, усмехнулся. – Как всегда, чертовски предусмотрительны, капитан? И надеетесь на свою удачу? Смотрите, как бы не изменила! – Не изменит, – усмехнулся и Кароль, достаточно криво, чтобы могло показаться, будто он не так уж и уверен в своем везении. – В конце концов, универсус попал к вам в некотором смысле через мои руки. Однажды он в них уже пришел, так почему бы этому не случиться снова? – Удача – дама капризная, – с удовольствием сказал Феррус. – И вы нынче – на моей территории, а она, знаете ли, с сюрпризами! – Знаю, знаю… Начнем, пожалуй? И Кароль неторопливо отошел от стола, размышляя про себя – отчего это демон так спокоен? Чему радуется? Ни на обычный азарт, ни на хорошую мину, призванную скрыть озабоченность, не похоже… Дойдя до центра комнаты, он остановился. – Семь свидетелей, – сказал, посмотрев на своих спутников. – Отличное число! Прошу всех, будьте бдительны. Помните, что сам я превращения универсуса могу не заметить. И когда прикоснусь к чему-то – не спускайте глаз с моих рук! Все закивали, и Кароль начал медленно поворачиваться кругом, обводя комнату ищущим взглядом. …Притворяться демон не притворяется, но… врет, стало быть? Диона права, и он прекрасно знает, где находится и как выглядит в данный момент универсус? Сам же и превратил его… в нечто такое, на что никогда в жизни не подумаешь? Поэтому так и уверен в победе? Интересно… «Эй!» – позвал Кароль мысленно. – «Гоша, отзовись!» И похолодел, только сейчас осознав, что звона в голове давно уже не слыхать. А вдруг не ответит?… Но, к счастью, «Гоша» тут же и пискнул: «Отзывается!», и капитан вздохнул с облегчением. Презагадочное существо это, видно, просто перестало орать без умолку, когда ему удалось установить ментальную связь. Которая, кстати, почему-то стала гораздо лучше, и Каролю больше не приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. «Скажи-ка, Гоша, твой нынешний хозяин тебя уже во что-нибудь превратил?» – с легким замиранием сердца задал он свой первый вопрос. «Да», – был ответ. «Во что?» «Гоша не знает… Гоша его не видит. Но оно плохое… делает больно…»