– И актеришка бездарный к тому же, – донеслось слева. – Зато гонору!.. слишком много на себя берет! Кароль повернулся в ту сторону. И увидел… Папашу Муница. – Труппу развалил! – добавил старый Дракон. – Гастроли сорвал! – Ты-то что здесь делаешь? – изумился Кароль. Старик ехидно осклабился. – А я теперь агент. Лучший. Вместо тебя, стало быть. – Ах вот как… Кароль смятенно оглянулся. – Ну, вместо тебя лучшим быть не трудно, – встретившись с ним глазами, прокомментировала этот бред Эме Каваль. – Любой сгодится. Тем более что капитан Муниц успел неплохо себя зарекомендовать. Почти добыл унивёрсум! «Унивёрсум»?! – А ты иди, иди, – велела кавалер-майор. – Нечего тебе тут больше делать, кроме как государственные секреты подслушивать… Кароль, окончательно перестав понимать что бы то ни было, сделал еще шаг к двери. И вдруг увидел там, за порогом, жену. С каменным, ничего не выражающим лицом. Каким оно становилось у Вероники обычно в минуты гнева… Земля качнулась у него под ногами, и в глазах потемнело. Услышать, какое он никчемное, пустое существо, еще и от нее – нет, этого он, пожалуй, не вынесет. Легче умереть! Она взмахнула рукой, словно собираясь дать ему пощечину. Он отшатнулся… И в глазах прояснилось. Хотя не слишком – просто перед ними выстроились вдруг какие-то неподвижные черные тени, среди которых мелькнула одна движущаяся… и кто-то в самом деле довольно ощутимо съездил капитану по физиономии. Не Вероника… Боже, какое счастье! Тем не менее он протестующе замычал и сделал попытку прикрыть лицо рукой. – Очнулся, – с облегчением сказал кто-то. Вслед за чем отвел его руку, прикоснулся – довольно ласково на сей раз – к щеке. И удивился: – Ты плачешь? Глаза, кажется, и вправду были мокры… Кароль торопливо похлопал ими. И наконец ему удалось разглядеть, что прямо перед ним простирается какая-то серовато-черная муть, а по сторонам, в том числе и из-под ног, торчат горизонтально длинные сучковатые палки, похожие на деревья, тоже серо-черные, озаренные местами отсветами огня. Следом он сообразил, что лежит на земле и муть перед глазами – ночное небо. Странная картина сделалась ясна, деревья заняли в ней свое место… А в следующий миг над ним наклонился старший брат и сочувственно заглянул в лицо. – Что это ты? – спросил Идали. И добавил: – Напугал даже! – Черт, – пробормотал Кароль, протирая глаза. – Так мне привиделась эта… гадость? Ну, ни фига себе… – Что за гадость? В голосе брата прозвучала настороженность. – Не скажу. Кароль уперся руками в землю, сел. Голова закружилась было, но тут же все и прошло. И самочувствие оказалось почти в порядке – не считая легкой слабости. – Я что, в обморок упал? – Ну, – кивнул Идали. – Причем совершенно неожиданно. – И мы не добрались? Из-за меня? Кароль огляделся. Вокруг высился темный, жутковатый лес – мертвый, с корявыми голыми деревьями, точь-в-точь как в старых детских фильмах-сказках. Отсветы на стволы отбрасывал костер, горевший неподалеку, а возле костра топтался Раскель и посматривал на капитана с тревогой. Вроде бы тоже беспокоился за него, и вполне искренне… – Можно и так сказать, – вздохнул Идали. – Хорошо, я заметил вовремя, что ты – того… – Ну надо же, как некстати! И с чего вдруг, спрашивается? Раскель встрепенулся. – Может, с голоду? – предположил. – Так я сейчас… есть тут у меня… Он кинулся к своему рюкзаку, начал шустро копаться в нем, и Кароль понял, что действительно голоден. Очень. Даже голова опять закружилась, стоило только подумать о еде. – И что там у тебя есть? – Пшена немного… мясо вяленое… травки… – забормотал Раскель, выгружая из рюкзака маленькие полотняные мешочки и котелок. – Кашу можно сварить. Не скажу, что вкусно будет, зато сытно. – Вари! – Вода нужна! – спохватился Раскель и обвел растерянным взглядом окрестности. То был сплошной сухостой, и ручей здесь, судя по всему, искать пришлось бы долго. В отличие от места их предыдущей остановки. Но не успел Кароль вспомнить бесполезные потоки воды, от которых они не чаяли избавиться, как Идали нетерпеливо щелкнул пальцами. После чего Раскель заглянул в котелок, сказал нехотя: – Спасибо, – и принялся пристраивать посудину над огнем. А брат повернулся к Каролю. – Рох не хочешь принять? – Не стоит. Я в порядке. А вот коньячку… можно. Кароль вынул фляжку, сделал глоток. Предложил Идали, но тот качнул головой и спросил, нет ли у него сигарет. После чего оба задымили, вполглаза наблюдая за Раскелем. – Опять задержимся, – вздохнул Идали. – Хотя осталось чуть-чуть. Башня здесь, в лесу этом самом… – Точно? – Видел ее уже… тут-то ты и грохнулся. Раскель повернул к ним голову. – Кошка то же говорит. За полчаса дойдем. Если, конечно, больше ничего не случится! – Вот и ладно, – примирительно сказал брату Кароль. – Передохнем немного, с мыслями соберемся. И тебе поесть на самом деле не помешает. Не то вдруг тоже брякнешься, в самый ответственный момент! – Не брякнусь. Да и ты не от голода упал. – А от чего? Идали заглянул ему в глаза. – Что за гадость тебе привиделась? – спросил вместо ответа. Кароль передернул плечами. – В жизни не признаюсь, – сказал. – Воплощенье худшего страха? – Ну-у… Как ты догадался?