Наверно, ей следовало бы повернуться и уйти в дом. Интрижка не стоила риска лишиться преимуществ брака, потерять детей и приобрести кучу неприятностей. Но тогда у нее не было бы Лили. И она не оказалась бы в нынешней ситуации: вдовы, покидающей дом перед возвращением любимых детей. Но Шарлотта не вернулась в дом, а пригласила Бентона в комнату над пристроенным гаражом. – Оливия, Лукас, мы с мистером Сент-Джоном обсудим взрослые дела, – обратилась она к игравшим в песочнице детям и, стараясь не расплескать коктейль, подняла бокал. – Идите за мной, мистер Сент-Джон. Я покажу вам несколько объектов. – Она прошла через лужайку и, покачивая бедрами, поднялась по узкой лестнице на второй этаж. Бентон последовал за ней. Едва закрылась дверь, как он взял у нее бокал, поставил оба на ближайший столик и прижал ее к стене. – Знаешь, как долго я ждал этого? Недели. Гребаные недели. Он впился в нее поцелуем, раздвинул бедром ее бедра. Его язык прошелся по ее губам и проскользнул между ними. Она ощутила вкус вишенки из коктейля, мяты и горечь кофе. От него пахнуло аптечным лосьоном и нервным потом. – Не спеши. У нас уйма времени, – сказала она, когда он оторвался от ее губ и приник к шее. Руки, которыми она восхитилась, когда он подписывал документы, ласкали ее бедра. Он задрал вверх юбку, скомкав ткань у талии, и провел пальцем по краешку шелковых кружевных трусиков. – Они тебе дороги? Не дожидаясь ответа, Бентон рванул их, и Шарлотта охнула и ударилась головой о стену – так внезапно это случилось. Нежная кожа словно вспыхнула. Он мягко потер ее нижнюю губу и хрипло прошептал: – Извини, с тобой я не в силах себя контролировать. Я схожу с ума. – Так давай отпустим тормоза. – Она обольстительно улыбнулась. Бентон взял ее прямо там, у стены, и только лишь раз, потому что потом у него вдруг выскочила совесть. Как бородавка, которую он не пожелал прижечь. Будь он проклят. Шарлотта застегивает чемодан, в котором лежат ее туфли, и бросает взгляд на часы. Этот чемодан уже четвертый, и у нее не так много времени. Скорее всего, Оливия вернется завтра и привезет с собой не только Лили, но и все, что та услышала перед тем, как сбежала. А вот Лукас может приехать сегодня. Да, она солгала. Сообщение было не от него. Оно пришло от Нэнси, просившей одолжить сумочку, которая божественно смотрится с ее босоножками. Но Шарлотте нужен был веский предлог, чтобы не тащиться с Оливией на встречу с Лили. Наконец-то она избавилась от Дуайта. И больше своей свободой не рискнет. Поэтому и сказала дочери, что получила известие от Лукаса. Каждый раз, когда Шарлотта грозила уйти от мужа, он умолял ее остаться. Потом злился, угрожал, что она уйдет первой, а он за ней. Говорил, что расскажет в полицию, что в действительности произошло в ту ночь, когда погиб Бентон. Он пожертвует собой, но не отпустит ее. Он так бы и сделал, поэтому Шарлотта выжидала удобного момента. К счастью, Дуайт никогда не интересовался состоянием их финансов. Налоги его утомляли. Вот почему он брал деньги со счетов своей компании и тратил больше, чем откладывал. Математика не была его сильной стороной, и он с радостью доверял ведение всей бухгалтерии жене, что позволяло ей переводить большую часть своих заработков на офшорные счета, которые она открыла, получив от матери наследство, о котором Дуайт так и не узнал. Ее отец был прав, оставив ее без денег, когда она бросила колледж и вышла замуж. Он говорил, что Дуайт ничего не достигнет. Да, брак с ним, надо признать, был с ее стороны шагом глупым и импульсивным. Но Дуайт полностью соответствовал ее представлению об идеальном партнере. Она думала, что придет день, и отец будет гордиться ею. Что он впишет ее в завещание. И примет с распростертыми объятьями. Не случилось. Чего Гилберт Дейтон не предвидел, так это того, что его жена, сама женщина богатая и, как любая мать, заботящаяся о дочери, примет меры и разведется с ним. Так что благодаря Вэл Дейтон Шарлотта была обеспечена на всю жизнь. Звонок в дверь. Шарлотта смотрит на часы и хмурится. Рано. – Я еще собираюсь, – говорит она водителю, открывая дверь, и показывает на чемоданы. – Возьмите это. Я выйду, как только буду готова. – Да, миссис Карсон. – Он переступает через порог, неся с собой характерный запах лосьона. Шарлотта возвращается в спальню, кладет в сумку набор для макияжа и духи и идет к передней двери, мимо украшающих коридор семейных фотографий. Положив сумку на пол, она снимает со стены последний портрет, вынимает из рамки снимок и рвет его пополам. Дуайт, порхая, опускается на землю, и Шарлотта остается в окружении Лукаса, Оливии и Лили, великолепных в своих вечерних нарядах. Она прижимает фото к груди. Ей будет их не хватать. Дверь закрыта. Шарлотта покидает дом в последний раз. Она не солгала, сказав Оливии, что умрет, если окажется за решеткой. – Вы готовы? – водитель открывает дверь. Шарлотта передает сумку и устраивается на заднем сиденье таун-кара с затемненными стеклами. Водитель обходит автомобиль спереди и садится за руль. – Куда? Окружной аэропорт? Она улыбается своему отражению в окне. У нее другие планы. – Международный аэропорт Лос-Анджелеса. Он смотрит на нее в зеркало заднего вида. – Это дорого вам обойдется. – Неважно. – Да, мэм. – Автомобиль трогается с места и отъезжает от тротуара, унося ее от ошибок и неудач к чему-то лучшему. Глава 37 Тридцать лет назад Шарлотта бежала так быстро, как позволяло ее состояние, поддерживая выпирающий живот. Через свой двор… через два соседних. Квартал был новый, и пустых участков хватало. Со временем их все займут построенные по индивидуальным заказам дома с огромными, от потолка до пола, окнами с видом на Тихий океан и залив Морро. Сегодня под безлунным небом пусто и темно. В темноте опасность. Один неверный шаг – и можно упасть. Вывихнуть лодыжку или, того хуже, потерять ребенка. Он стоял по колено в воде точно в том месте, что было указано в записке, оставленной на холодильнике. Ревущий океан изрыгал запах соли и тухлой рыбы. Волны бились о его ноги, бросали на спину пену. – Что ты делаешь? – закричала она, перекрывая гнев океана. Что-то трепыхалось у него под ногами, и когда вода отступила, Шарлотта увидела, что одной ногой он попирает камень. Или рыбу? Во всяком случае, это что-то билось, как большой тюлень. – Даю урок нашему соседу. – Дуайт ухватил трепыхающееся нечто, приподнял, и Шарлотта увидела промокшего и избитого, хватающего ртом воздух Бентона Сент-Джона. Он моргнул одним глазом. Другой распух и не открывался. Вода капала с ресниц, с рассеченной губы стекала на подбородок кровь. Дуайт бил соперника, не сняв с пальца масонский перстень. – Помоги, – прохрипел Бентон. Похоже, он уже нахватался соленой воды, которая могла убить так же верно, как и Дуайт. – Подумай, что ты делаешь, – обратилась она к мужу. – Подумай, как это отразится на нас всех. На твоей кампании. Он же школьный учитель. Его исчезновение не останется незамеченным. – Подумай, как это отразится на мне. – Дуайт указал на ее живот. – Я же избираюсь в конгресс и не могу позволить себе такой скандал. – Дуайт имел виды на Капитолий и даже на Белый дом. Все будут смотреть на них, идеальную пару, с двумя темноволосыми, зеленоглазыми детьми, мальчиком и девочкой. Но Шарлотта оступилась, забеременела и все испортила. После рождения Лукаса Дуайту сделали вазектомию, а Бентон не спал с другой женщиной после женитьбы на Джине, которая пользовалась контрацептивами. Спеша утолить голод, они позабыли о такой мелочи, как презерватив. Дуайт не сомневался, что люди узнают, чей это ребенок, когда он – или она – станет больше походить на одного из соседей, чем на него самого. Золотисто-каштановые волосы Бентона скажут все за себя. – Как ты узнал, что это он? – Шарлотта взглянула на Бентона, все еще пытающегося освободиться. Но Дуайт держал его мертвой хваткой. – Благодаря нашей маленькой принцессе. – Оливии? – Она все мне рассказывает. Обо всех, кого ты принимаешь в квартире над гаражом. Ты ради них стрижешь свою лужайку? – усмехнулся он. Шарлотта нахмурилась. Проклятие. Надо было подкупить детей, чтобы помалкивали. – Бентон сам себя выдал. Очень уж ему хотелось узнать о ребенке в животике. Сделать аборт Шарлотта отказалась. Не смогла убить своего сына или дочь. – Можно подумать, ты ни с кем не спишь, когда уезжаешь по делам, – бросила она. – Но я не сую свои грешки тебе под нос. – Он снова нацелил палец на ее живот. Шел уже четвертый месяц. Этот ребенок был у нее третьим, и она напоминала арбуз. Не хватало только родить двойню. Черт бы тебя побрал, Бентон. Надо бы спросить, есть ли близнецы у него в семье. – Неужели? Я стираю твою одежду. Я нюхаю их духи. Вижу их помаду на твоих рубашках. Сколько их было у тебя, а? Мы с Бентоном переспали один только раз. Один! Бентон предпринял еще одну попытку вырваться и почти преуспел, но Дуайт ухватил его за лодыжку и удержал. – Тебе нельзя его убивать. – Я и не планировал никого убивать, но ты не оставила мне выбора. – Я не об этом. Нельзя, чтобы он утонул. Бентон участвовал в соревнованиях по триатлону и умеет задерживать дыхание. Он так просто не сдастся. – В плавании учитель и впрямь достиг немалых успехов и еще раньше побил несколько рекордов университета. Этими своими достижениями он поделился с Шарлоттой еще при первой встрече с ней. Но если не сделать что-то в ближайшее время, кто-нибудь обязательно на них наткнется. Дуайт раздраженно фыркнул. – Я делаю это ради тебя. Неужели не понимаешь? Обуздываю твой аппетит, пока он не вышел из-под контроля. – Мой аппетит? А как же твой? Уж он-то моему не уступит. – Я благоразумен и осторожен, – возразил он, и ей пришлось согласиться. Дуайт действительно рассудителен и ловок в такого рода делах, и ей следовало бы брать с него пример, если они хотят вести публичную жизнь. – А твой приятель не хочет умирать. – Люди тонут не так быстро, как это показывают в кино. Отпусти его.