Джош гримасничает, и ей снова хочется обнять его. Нет, нельзя. Можно привязаться, а потом Лили все равно заберет его с собой. Доверенность в белом конверте и ежегодные короткие письма от Лили говорят в пользу того, что она не только снова потеряет сестру, но также потеряет Джоша. А раз так, то не стоит и впускать его в свою жизнь. – Значит… э… – Оливия откашливается и кладет ручку на стол. – Садись. – Она ставит перед столом стул. Джош убирает книги в рюкзак, ставит его себе под ноги и садится. У нее звонит телефон. Быстрый взгляд на экран – и у нее вдруг холодеют пальцы. Дуайт. – Вот… хорошо, – растерянно бормочет она. – Вот карандаши. Бумага. Нарисуй что хочешь. Что вспомнишь. Я сейчас вернусь. – Оставив Джоша, Оливия быстро идет в кухню. Телефон, словно недовольный ребенок, никак не успокаивается. Она кладет его на кухонный стол и с ужасом понимает, что не может ответить. По крайней мере, не сейчас. Утром она отправила отцу сообщение, но это было до того, как Джош увидел семейный портрет. По ее тону Дуайт сразу поймет, что что-то не так, а соврать ему она не сумеет. На экране его фотография – они вместе идут по мосту Золотые Ворота. Было это несколько лет назад, до того, как она уехала из Сан-Франциско. Телефон еще танцует по кварцевой столешнице, а потом звонок переключается на голосовую почту. И как ни хочется ей узнать его версию событий, мысль о безопасности Джоша и предупреждение Шарлотты удерживают ее от ответа. В первую очередь нужно позаботиться о племяннике. Это ее приоритет. В уголке появляется новая иконка голосовой почты, и Оливия проигрывает запись. – Ливи, Принцесса, это папа. Я все еще в Сан-Диего на симпозиуме. Здесь все шикарно. Погода прекрасная. Я как раз говорил с твоей матерью, и тут вступила ты. Как всегда. – Он коротко смеется, и Оливия гонит тревожные мысли. Спокойно. Не поддавайся. Она пытается ободрить себя. Конечно, Шарлотта не расскажет ему о Джоше. Он все еще ничего не знает. – Я тут подумал… Давненько мы с тобой не ходили на ланч… как бывало раньше. Вернусь через два дня. Позвони и определись со временем. Когда тебе удобнее. Я закажу место заранее. Ты только выбери. Все, надо бежать. Люблю тебя, Принцесса. Запись заканчивается, и Оливия моментально звонит Шарлотте. Вопросы бегут один за другим. О чем они говорили? Не рассказала ли она ему о Джоше? Звонок в дверь. – Что там еще? – вслух спрашивает она, выглядывая в окно. На крыльце Итан – с улыбкой на лице и продуктовым пакетом в руке. Она открывает дверь и смотрит на него, как на привидение. – Алло? Оливия, это ты? – доносится из телефона голос Шарлотты. – Мам, я перезвоню. – Она дает отбой, и улыбка на лице Итана меркнет. – Забыла про обед? Оливия смотрит на экран. – Извини. У меня все перепуталось. – Могу прийти как-нибудь потом. – Он начинает поворачиваться. – Нет, нет. Входи. – Совершенно забыла про обед. Джош, должно быть, проголодался, да и неплохо бы узнать, как прошли те месяцы и дни до исчезновения Лили. Она берет у Итана пакет и идет в кухню. – Просто день был долгий. – У меня там стейки. – Он достает продукты. Наконец-то ей не придется ломать голову над тем, что приготовить. – В прошлый раз я видел гриль на заднем дворе. Надеюсь, ты не против? Она отвечает не сразу и сначала ставит на стол пакет с картошкой. – Конечно нет. – А вот Блейз мог бы и возразить. К грилю он относился как к своей собственности. – А где Джош? – Итан оглядывается по сторонам, и ее взгляд следует за ним. Интересно, что покажет Джош. – В студии. Рисует. Помнишь Эмбер? – Да, конечно. Как она? – Хорошо. У нее собственная бухгалтерская фирма. Встречается с парнем из службы неотложной помощи. Я разговаривала с ним сегодня, и он сказал, что у Джоша, похоже, афазия. Прочитала, что для него лучший способ коммуникации – рисование. Он сейчас рисует, что случилось с Лили. – Ловко. Надеюсь, сработает. – Я тоже. – Она скрещивает пальцы. Итан откупоривает вино, а Оливия включает негромкую музыку, чтобы заглушить разговор, и чтобы Джош не услышал чего-то, что может его растревожить. Итан наполняет два бокала и, заметив, что Оливия не берет свой, спрашивает: – Что? Что-то случилось? Она медлит, не зная, чем с ним можно поделиться. Когда-то они были близки, но теперь она уже не знает его. Странно. После стольких лет обиды и злости. Отсутствие каких-либо чувств ощущается как облегчение от некоего бремени. Она смотрит на него, склонив набок голову. – Лили говорила тебе что-нибудь о нашем отце? Ну, кроме того, что он не позволяет ей пользоваться машиной? Итан отпивает вина. Морщины на его лице напоминают следы от колес на голой земле. – Господи, это было так давно. Но теперь, когда ты спросила… – Его взгляд уходит ей за спину. – Привет, Джош. Джош стоит в дверном проеме, засунув руки в передние карманы джинсов. – Проголодался? – спрашивает Итан. – Да. – Надеюсь, аппетит никуда не денется. Я собираюсь жарить стейки. Джош улыбается и трет себя ладонью по животу. Оливия улыбается, скрывая нетерпение. Что там собирался сказать Итан? Итан смотрит на Оливию и слегка пожимает плечами, словно извиняясь и обещая продолжить, когда Джоша не будет рядом. – Сейчас я их поджарю, а потом мы поговорим. В дверь звонят. – Я открою. Джош, поможешь Итану? – спрашивает она, направляясь к двери. Интересно, кто и что продает субботним вечером? Она приникает к «глазку» и видит одинокую фигуру с мотоциклетным шлемом в одной руке и бутылкой «Файрбола» в другой. Кожаная куртка ладно облегает грудь. Прижавшись лбом к двери, она тихонько стонет. Блейз. В памяти возникают раскатившиеся по дорожке яблоки. Закрутилась и позабыла, что сама же предложила ему заглянуть вечерком. Она открывает дверь с уже готовыми словами извинения. Их личным вопросам придется подождать. – Привет, Лив. – Блейз улыбается и демонстрирует бутылку как трофей. – Блейз… – Оливия ощущает какое-то движение за спиной. Блейз смотрит мимо нее, и глаза у него расширяются и холодеют. Он расправляет плечи и берет шлем так, словно хочет нахлобучить его ей на голову. – Какого дьявола здесь делает Миллер? Глава 22 – Теодор. – Итан приветственно поднимает бокал. Блейз морщится – полученное от родителей имя не нравилось ему никогда – и переводит взгляд с Итана на Оливию и обратно, пытаясь интерпретировать представшую его глазам сцену, которая способна привести его к совершенно неверным выводам. Вино в бокалах. Мягкий джаз. Приглушенное освещение – включить верхний свет Оливия просто не успела. К тому же на ней платье-рубашка из шамбре с рукавами в три четверти. Кто поверит, что она носила его весь день? Но когда Блейз звонил раньше, у нее совершенно вылетело из головы, что план на вечер уже составлен и предполагает участие Итана. Глядя на Блейза, было нетрудно представить, что он думает и чувствует. Наверняка возненавидит и проклянет. – Так это свидание? – презрительно ухмыляется Блейз. – Он просто по делу, – отвечает Оливия. Блейз щурится. – Как дела, Тео? – Итан протягивает руку. Блейз неохотно отвечает рукопожатием. – Отлично. Ты давно в городе? – Завтра уезжаю. – Хорошо. – Ты не оставишь нас на минутку? – обращается к Итану Оливия. – Идем, Джош. Стейки сами не поджарятся. – Он пользуется моим грилем? – возмущенно вопрошает Блейз. Итан бросает на него косой взгляд. – Твоим грилем? – Именно так, Миллер. Я здесь живу. – Словно в подтверждение своих слов, Блейз проходит в дом, по пути отстраняя плечом хозяйку. – Нет, больше не живешь. И гриль теперь мой. – Я его выбрал. – Он смотрит на нее так, словно ничего смешнее и нелепее ее последнего заявления в жизни не слышал. Но боль обиды углубляет морщинки вокруг рта.