– Не думаю. – Ну, тогда я не знаю. Дай мне его, пожалуйста. – Шарлотта смотрит ей за спину. Оливия снимает со спинки стула банное полотенце и протягивает матери. – Что привело тебя сюда? – спрашивает Шарлотта, повязывая полотенце на голову. – Думала о том, что ты сказала об отце. Можем поговорить о Лили? – Ее сын с тобой? – В машине. – Хмм. – Повернувшись к стойке, Шарлотта перекладывает свежее печенье в пластиковый контейнер. – Твой отец вернется через несколько дней. Оливия успевает стянуть печеньице. Откусив краешек, она задумчиво хмурится. Пришедшая в голову мысль, как фишка в скребле, становится ровно туда, куда и нужно, чтобы одержать победу. – Папа в Сан-Диего. – Ммм… – Джош родился в Сан-Диего. Шарлотта накрывает контейнер крышкой. – На что ты намекаешь? – Может, это только совпадение. – Но просто так отбросить эту мысль Оливия не может. – Какое совпадение? – Джош там и папа там. Лили пропала. Может, ее и в живых уже нет. Шарлотта бледнеет. – Пожалуйста, не говори так. Я жила без Лили, представляя себе, что она жива и счастлива. Не убеждай меня в обратном. – Морщинки на бледном лице проступают словно трещинки. Мать отходит к мойке, поворачивает кран, и вода бьет в раковину. Она смотрит на грязные тарелки, но, похоже, их не видит. – Мне это тоже не нравится, мам, но нам нужно рассмотреть все варианты. Джош может побыть какое-то время со мной, а папа пусть выяснит. Почему он не должен знать о Джоше? Думаешь, он как-то его обидит? – Сама она в это не верит. Дуайт и Лили частенько спорили, но он ни разу не поднял на нее руку. Он и на Оливию злился – по большей части заслуженно, – но никогда не трогал. – Ты была в колледже и не видела его перед тем, как Лили убежала. Он просто кипел от злости из-за ее беременности. Я сама ничего подобного не видела. Из-за него она и убежала. Бросила меня. Я не хочу рисковать. И что же? Неужели Дуайт так расстроился, что за все эти годы даже не попытался найти дочь? Словно стылый туман с залива, Оливия ощущает холодок в груди. Даже руки вдруг коченеют. Нет, это не совпадение, то, что он сейчас в Сан-Диего. Не бывает таких совпадений. – Он нашел ее, да? Шарлотта роняет губку и медленно поворачивается к Оливии, но вдруг замирает. – Кто это? Оливия тоже смотрит в окно, и с ее губ срывается негромкое проклятие. – Джош. Племянник идет к причалу. Что он делает? Ему же было сказано сидеть в машине. – Я верну его. – Отвези мальчика домой. Сюда ему нельзя. Он попадет на камеры. Слишком поздно. Оливия старается сохранить спокойствие. – Папа не просматривает записи. – Для него войти в систему и то проблема. Она дважды пыталась показать ему, как работать с приложением на телефоне, но он так ничего и не понял. – Просматривает. – Шарлотта заламывает руки и близка к панике. И просмотрит, если на то будет причина. Между тем Джош уже на причале. Адреналин бьет в кровь, щекочет изнутри кожу. – Одевайся. Я посмотрю, что он задумал. – Закрыв за собой стеклянную дверь, Оливия торопливо идет через двор. – Джош, подожди. Его походка заставляет вспомнить, что он сын Лили. Лили была быстрая, шустрая во всем – в игре в пятнашки с Лукасом, в беге на пятьдесят ярдов через двор и, наконец, в побеге из дома. Оливия догоняет его на краю причала. Сунув руки в карманы худи, нахохлившись, он смотрит на неспокойные воды. – Я же сказала тебе подождать в машине. Что ты здесь делаешь? – запыхавшись, спрашивает она. – Ищу тебя. Увидел там. – Он вытягивает руку, указывая туда, где по другую сторону залива лежит городок Морро-Бэй. – Это Морро-Рок, – говорит она, имея в виду массивную вулканическую скалу, возвышающуюся над побережьем. За этим геологическим образованием виднеются три высоченные трубы, оставшиеся от старой теплоэлектростанции. Источник, вдохновивший ее на создание Малиновой Волны. Раньше каждый ее день – как и Лукаса, и Лили – начинался с этого вида в окне. – Круто, – говорит Джош, но уходить не собирается. – Нам пора. Идем. – Оливия думает, что надо будет попросить Эмбер побыть с ним и вернуться сюда потом. Джош оглядывается. – Мама? Оливия качает головой. – Ее здесь нет. Я же тебе говорила. Он указывает на нее пальцем. – Я? А, моя мама. Она там. Джош идет к дому. – Куда ты? – Оливия снова бросается за ним. – Остановись. – Она хватает его за рукав нового худи. Они слишком близко от камер. Дуайт легко разглядит его лицо. Он оглядывается и указывает на дом. – Моя… мама. – Я же сказала, ее здесь нет. – Ну сколько раз объяснять одно и то же? – Я расспрашивала мою маму о твоей, когда мы увидели тебя из окна. Джош держит руку на уровне пояса. – Мама… девочка… коврик… – Он хлопает себя по лбу. – Маленькая! – Не пони… – Оливия останавливается. – Маленькая девочка? Ты это имеешь в виду? – Джош кивает. – Да, ты прав. Она жила здесь. – Посмотреть? – Посмотреть что? Ее комнату? Он кивает. Может ли она отказать? Как? Он же спросит почему. Понятно, что ему любопытно. Что рассказала ему Лили о своем детстве? Уйдя из дома, она оставила здесь все свое – одежду, поделки, тетради, дневники. Она вздыхает и смотрит на дом. Все эти годы Шарлотта сохраняла комнату Лили в неприкосновенности. А еще запирала дверь на ключ, словно сопротивлялась мучительному соблазну открыть и заглянуть. Что, если Лили написала в дневнике о своей беременности и о том, куда намерена убежать? Кроме того, она могла назвать имя отца. Оливия все еще верит, что отец Джоша может знать, где ее найти, как с ней связаться. – Опусти голову. Джош смотрит на нее как-то странно и нетерпеливо сопит. Просьба, что и говорить, необычная. – Просто делай, как я говорю. Потом объясню.