Бросив взгляд через плечо, она ставит рюкзак на стул и проверяет содержимое. В переднем кармашке – обертки от жевательной резинки и сломанные карандаши. В среднем – комикс «Хеллблейзер». Оливия пролистывает книжку – соответствует ли его возрасту. Потом возвращает ее на место и достает свежий, за этот месяц, выпуск «Трэшер мэгэзин». Картинки вырезаны, страницы зияют пустыми окошками. В памяти оживает эпизод из прошлого. На тринадцатый день рождения Лукас подарил ей подписку на «Аполло», вложив в подарок деньги, заработанные стрижкой травы. Потом Оливия ежегодно возобновляла подписку на этот журнал об искусстве и хранила номера в своей комнате. Вернувшись однажды домой из школы, она обнаружила, что коллекция пропала. Испугавшись, что журналы могли выбросить родители, Оливия прошла в гостиную, где они собрались после обеда. – Кто взял мои журналы? Шарлотта, уютно устроившаяся на диване с книжкой, лизнула палец и перевернула страницу. – Я не видела. Может, оно и к лучшему. Из-за них комната выглядела неубранной. – Неправда. Папа, а ты? Ты их видел? Дуайт оторвался от передней страницы «Уолл-стрит джорнал». – Ты посмотрела у Лукаса и Лили? – Лукас знает, как много они для меня значат. Он бы их не тронул. – Может быть, Лили. Ты же знаешь, какая она, – пробормотал отец. Шарлотта взглянула на него так, словно хотела выставить из дома. Оставив родителей препираться, Оливия вышла из комнаты. Раньше, в детстве, ей не нравилось, что отец относится к Лили как к второсортному члену семьи. Но в последнее время ей стала понятна его точка зрения. После того как Оливия побила Лукаса на озере, Лили только тем и занималась, что вредила ей. Она постучала в дверь. – Не заперто, – отозвалась Лили. Оливия толкнула дверь и замерла, едва переступив порог. Ее младшая сестра сидела на кровати в окружении журналов и вырванных из них страниц. В данный момент она щелкала ножницами, вырезая фотографию из последнего выпуска. Журнал Оливия узнала сразу, потому что собиралась прочитать в нем интервью с Бэй Ли, ее любимой современной художницей-керамистом. В работах Ли искусно сочетались классика и современность, и вот теперь Лили вырезала ее лицо. Обрезки бумаги устилали пол, словно улицу после парада. – Мои журналы! Что ты натворила? Лили вздрогнула. – Папа сказал, что они тебе больше не нужны. – Врушка! Я только что видела папу. Он бы мне сказал. Ты должна была спросить у меня. – Мне завтра надо сдать проект, а тебя не было дома. – Это не значит, что ты можешь заходить в мою комнату и брать что захочешь. – Оливия собрала журналы, спасая, что можно. Лили потянулась за ними. – Эй, эти мне нужны. Оливия отступила. – Они мои. – Она пролистала страницы. Одни отсутствовали, в других зияли окна. Внутри всколыхнулась злость. – Ты все испортила. – Не испортила. – А мое платье? – Это не я! – Врунья! – Отец видел, как Лили танцевала в этом платье в заднем дворе. Собрав номера, до которых Лили еще не добралась, Оливия шагнула к двери, но на пороге остановилась и повернулась к сестре. – Держись подальше от моей комнаты. А еще лучше и от меня тоже. – Она вышла и хлопнула дверью. – Эй. Оливия вскрикивает. Блокнот Джоша выскальзывает из пальцев. Она прижимает к груди ладонь, переводит дух. – Ну и напугал же ты меня. – Извини. Зашел посмотреть, как ты тут. Подумал, ты обо мне забыла. Так и есть. Итан поднимает с пола замызганный белый конверт. – Ты обронила. – Что это? – Оливия берет конверт, читает сделанные от руки надписи, и сердце на секунду замирает. – Это от Лили. – Но адресовано Оливии. Конверт, должно быть, выпал из блокнота. Не новый, мятый, потертый, выцветшие чернила. Что бы Лили ни положила в него, она сделала это давно. Но почему не отправила почтой? Почему конверт у Джоша? Дала ли она конверт сыну для передачи Оливии? Если да, то почему он не передал? – Вскроешь? – Конечно. – Ей не терпится получить ответы: где Лили и почему Джош здесь? Она берет нож для писем и подсовывает лезвие под запечатанный клапан. Внутри два документа: свидетельство о рождении Джоша и доверенность. Она бросает взгляд на строчку с именем отца. Пустая. Оливия показывает свидетельство Итану. – Может быть, она сама не знает. – Ты видел ее с кем-нибудь? Она упоминала при тебе кого-то? Итан качает головой. – Есть еще один вариант. – Какой? – Она не хочет, чтобы люди знали, кто отец. А ведь Итан прав. Оберегая сына, Лили убежала из дома до его рождения. Точно так же она оберегала отца. – Но с чего бы такая секретность? Чего она опасалась? – Хотела бы я знать. Оливия просматривает свидетельство. – Теперь понятно, почему Джош – фанат «Падрес». Родился в Сан-Диего. – Она разворачивает доверенность и почти физически ощущает тяжкое бремя ответственности. – Лили назначила меня опекуном Джоша в случае ее смерти. Первая пришедшая на ум мысль – Лили уже мертва. Оливия читает дальше. Сестра назначает ее временным опекуном на случай ее исчезновения. – Кто вписывает такое в доверенность? – Впервые вижу. Оливия анализирует варианты, и каждый последующий пугает ее сильнее предыдущего. Может быть, Лили преследовал сталкер? Может быть, поэтому она скрывается? А может быть, тогда, в шестнадцать лет, она убежала не потому, что хотела сохранить ребенка, а по каким-то другим причинам? Документ старый и составлен всего лишь через несколько месяцев после рождения Джоша. Взгляд цепляется за указанный в «шапке» номер телефона поверенного. Наконец-то кто-то, кому можно позвонить. Она складывает документы и убирает конверт в задний карман рюкзака. Итан открывает блокнот, забытый Джошем на столе, а Оливии уже не терпится выпроводить его поскорее, чтобы позвонить в юридическую фирму. Итан переворачивает страницу. Утренняя зарисовка на берегу. Парень определенно отнесся к делу со всей ответственностью. Особенно – как и в рисунке таунхауса – поражает точность деталей. Кроме того, справа на странице появилась некая неопределенная фигура. – Кто это? – бормочет Оливия, наклоняясь, чтобы рассмотреть получше. На память приходят слова из доверенности: «в случае моего исчезновения». Она замирает. Облизывает губы. – Сегодня утром я ходила в полицию, чтобы подать заявление об объявлении в розыск. Мне сказали, что Лили, вероятнее всего, появится через несколько дней. – Держу пари, они говорят так о каждом пропавшем без вести.