Он смущенно улыбнулся, исподлобья бросая взгляды вокруг себя. В классе стало тихо. — Подожди, не волнуйся, — сказала Анна Михайловна. — Кто еще не понял задачу? — Все поняли! — ответил за всех Славка Козырев? — Я думаю, что всем понятно, — подтвердил Сева Разумовский, поднимая на преподавательницу спокойные зеленоватые глаза. — Всем, всем! А вот он не понял! — закипятился неожиданно Витька, привставая из-за парты. — Ведь не понял, Юрка? Чего же ты молчишь? Мы правило на сумму углов проходили, а он нет; поэтому и не понял. — Зря кипятишься, — остановил его Сева. — Вчера на сборе тебя не было, а мы уже обсудили это дело! — Тише! — Анна Михайловна улыбнулась. — Сейчас мы повторим еще раз правило, а после урока поговорим, как нам быть. Витька торжествовал. Он сидел красный, довольный и все время посматривал на порозовевшее лицо Юры. — Вот видишь, а ты боялся! Я ведь знал, — горячо зашептал он. На него со всех сторон зашикали. Славка Козырев легонько толкнул его в спину. — Тише. Мешаешь слушать! Витька приутих, насупился. После урока Анна Михайловна, закрыв классный журнал, осталась сидеть у стола. — Теперь давайте поговорим, как мы будем помогать Новикову, — сказала она, задерживая взгляд на Севе. — Ты, Разумовский, кажется, хотел что-то сказать? — Анна Михайловна немного помолчала, задумчиво пригладила пушистые светлые волосы и добавила: — Времени до экзаменов у нас мало. Юре одному не справиться. Прижимая к груди раскрытый учебник, Юра угрюмо смотрел вниз, словно чувствуя себя виноватым перед всеми. Сева неторопливо порылся в книгах, вытащил небольшой листок и подошел к столу. — Вот, мы вчера на сборе решили! — Он протянул листок Анне Михайловне. — Мы всё обсудили и постановили помочь Новикову. Не оставаться же ему на второй год из-за какой-то скарлатины?! Мы только хотели посоветоваться с вами, кого ему выделить в помощь… Класс оживился. Ребята говорили все разом. У каждого было много своей работы, а до экзаменов оставалось совсем пустяки — меньше месяца. И все же товарища следовало поддержать… — Мне бы только немного помогли. Я ведь в больнице читал, — Юра оглядел всех просиявшими глазами. — Я сам стараться буду. Я ведь сознаю, что каждому сейчас трудно, и не до меня… — Это ты зря, Новиков. Что ты, чужой, что ли, нам? — обидевшись, перебил его Сева. — Ясно, не чужой, — раздались голоса. — Так он просто раскис, вот и говорит, сам не зная что. — Ясно, поможем! Запиши на меня литературу, — вызвался худенький ясноглазый Аркадий, отличник по литературе и грамматике. — Вот и хорошо, — сказала, улыбнувшись, Анна Михайловна. — Я так и знала, что вы не оставите своего товарища в трудную минуту. Я вчера и на педсовете так же утверждала. Давайте помогать ему нее вместе. — Я тебе говорил, — шепнул Витька, подталкивая повеселевшего друга. — А ты заладил: «На второй год». Да разве мы допустим?! Юра сидел попрежнему с учебником в руках счастливый, сияющий. — Сейчас мы и распределим, кто по какому предмету может оказать помощь Юре. Анна Михайловна склонилась над журналом. — Дайте мне геометрию, — попросил Витька. — Почему мне ничего не даете? — загорячился он. — Я ведь хорошо знаю этот предмет. Я и задачки, как орехи грызу. Почему Сева взял на себя арифметику и алгебру, а другим не оставил ничего? Так не по-честному… От обиды у Витьки дрогнули губы. Он отошел к окну и стал что-то внимательно рассматривать на улице. Юра взглянул на ребят, тихо попросил: — Пусть он со мной занимается! — Да ведь он плохо объясняет, — возразил кто-то. — Как орехи грызет, — засмеялся Славка. Сева Разумовский, немного подумав, посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая взглядом ее совета. — Ну что же! Если так, то давайте поручим заниматься по геометрии Горячеву. Только будем его проверять, — согласилась классная руководительница. — Смотри, Горячев, — официально предупредил Сева. — Провалится Новиков на контрольных, будешь отвечать перед всем классом. На сбор вызовем. — Будьте покойны. Что я враг ему, что ли? На пятерку ответит! — хвастливо пообещал Витька. — Сегодня же засядем с ним. Пошли, Юра, — заторопился он, в душе опасаясь, как бы ребята не передумали. Юра и Витька дружили уже два года. Врозь их можно было видеть очень редко — лишь «в моменты принципиальных разногласий», как шутил Славка. Обычно эти моменты длились недолго и, кажется, сближали их еще больше, В основном разногласия происходили из-за общей голубятни, устроенной на чердаке Витькиного дома и из-за собаки. Друзья собирались завести овчарку, но до сих пор никак не могли прийти к соглашению, какой масти купить щенка: Юра настаивал на черном, а Витьке больше нравились серые толстоногие. Несмотря на то, что у Витьки был вспыльчивый нрав и он часто кипятился по пустякам, — рассудительный, спокойный Юра любил его и умел с ним ладить. У Вити Горячева не было ни отца, ни матери. Жил он с братом, который работал на заводе токарем и слыл лучшим стахановцем. Немудреное хозяйство братьев вела старая соседка по дому — тетя Глаша. Она приходила по утрам, покупала продукты, готовила обед, стирала белье. — Ох, и соскучился я без тебя за твою болезнь! — признался Витька, когда мальчики вместе шли домой из школы. — И новостей столько… Витька взволнованно спешил сообщить другу накопившиеся интересные новости. Сейчас его беспокоил белый Юрин голубь, прозванный ими за свой цвет «голубем мира». В последнее время турман начал залетать слишком далеко от дома, а вчера пропадал целый день. — Это его кто-нибудь заманивает к себе, — выразил свое беспокойство Витька. Была и еще одна волнующая новость. В этом году заводскую футбольную команду «Ракета», в которой играл старший брат Витьки, допустили к розыгрышу первенства РСФСР. — Петя правым краем играет, — захлебываясь от волнения и счастья, сообщил Витька. — Знаешь что? Мне пришла одна мысль в голову. Пошли сразу к нам, у нас пообедаем, потом позанимаемся и с Петей на тренировку пойдем. — Только маме нужно сказать, а то беспокоиться будет, — согласился Юра. Забежав домой и получив разрешение матери, Юра отправился к товарищу. Витька жил в поселке, выстроенном заводом, на котором работал его старший брат. Маленький домик, обнесенный изгородью, весь утопал в зелени и цветах. С расписными наличниками окон и высоким крыльцом, он выглядел нарядным и веселым, как и все остальные домики в поселке. — Только тише, — предупредил Витька, открывая своим ключом дверь. — Петя, наверно, занимается. Готовится в заочный институт. Осенью будет сдавать экзамены. Мальчики вошли в полутемную прихожую и заглянули в комнату. Петя спал. Вытянувшись во весь рост на диване, он казался большим и сильным. Ветер проникавший в раскрытое окно, шевелил светлые волосы, спускавшиеся на крутой лоб, и шелестел страничками упавшей на пол книги. — Отдыхает. У него сегодня выходной. Пусть поспит! — Витька прикрыл окно и подобрал с пола книгу. — Видишь, и форму приготовил, — шепнул он, кивая на бутсы и майку, лежавшие на стуле. — Пошли обедать. Обед был уже готов. Витька вытащил из духовки две кастрюли и расставил тарелки. — Ешь, — покровительственно сказал он, щедро наливая в тарелки дымящийся душистый суп. — Эту Пете оставим. Он любит поджаристые, — рассуждал Витька, после супа распределяя котлеты. Пообедав, друзья перемыли под краном тарелки, сложив их стопкой на столе. Витька осмотрел кухню и удовлетворенно тряхнул головой. — У нас с ним дежурство по очереди, — пояснил он. — Не любит беспорядка! Проходя на цыпочках мимо спящего брата, Витька остановился и, немного подумав, забрал со стула майку и бутсы. — А то чего доброго удерет один, — лукаво подмигнул он Юре. Мальчики тихо прошли в соседнюю комнату, служившую братьям спальней, и, прикрыв дверь, сели за стол. — Еще посмотрим, кто лучше напишет контрольную! — говорил Витька. — Давай с углов начнем. И потом — уговор! — не спеши, а то ничего не пойму. Друзья склонились над учебником. Юра понимал хорошо и Витька про себя торжествовал. Изредка он прерывал объяснения и прислушивался. — Спит еще… Мальчики и не подозревали, что Петр уже проснулся и стоял у закрытой двери, прислушиваясь к их разговору. В узкую щель между створками ему было видно разгоряченное круглое лицо братишки со вздернутым носом и стриженый черный затылок Юры. — А ты не части, а то не пойму. Давай повторим еще раз, — слышал Петр немного робкий и приглушенный голос Юры. — Занимаются! — еле слышно проговорил Петр, с довольным видом отходя от двери. Считая себя ответственным за каждый шаг младшего братишки, Петр строго следил за его поведением не только в школе и дома, но и на улице. Дружбой брата с черноглазым, немного медлительным, тихим и рассудительным Юрой он был доволен. — Вот жуки! И бутсы утащили, — добродушно посмеивался он про себя. — Ну, подождите! Проучу я вас, — прошептал он, услышав, как в соседней комнате задвигали стульями. Одним прыжком Петр очутился за шкафом и притаился. В следующую минуту он едва удержался, чтобы громко не рассмеяться. Витька, открыв двери и вытянув шею, словно гусь, изумленно таращил круглые глаза на пустой диван. В каждой руке он держал по ботинку. Юра, склонив набок голову и прижимая бережно руками к груди майку, с молчаливым удивлением переступал с ноги на ногу.