– Нет! – Да! – Нет! – Да! – Нет! – Всё, я поехала. Займись продуктами. Времени нет. – Нет?! Значит, я выиграла. У тебя «да» было. – Да? Алесино, 8 сентября, 9:10 Четыре банки фасоли, три пачки макарон, кетчуп, соль, сахарная пудра, сухари, сахар, оливки, печенье, гречка, чечевица, рис, овсянка, восемь яблок, кусок сыра, четыре яйца, горчица, полкастрюли супа, двенадцать картошек, семь огурцов, три баклажана, пять луковиц – две красных и три золотых, бутылка масла. Коробка забита полностью. Рядом с ней – два арбуза и дыня. О нет! Ещё морозилка: тесто, пельмени, шпинат, рыба, мороженое. Ужас сколько всего! Нет, ну ладно – суп. Но зачем отдавать соль? Сколько она хранится? Год точно. А скорее всего, и больше. Получается, дом останется без присмотра на несколько лет?! Алесино, 8 сентября, 10:25 Спасти еду с радостью согласилась соседка, только она куда-то спешила, поэтому попросила оставить коробку у калитки. Я предупредила, что это очень опасно: если на когда-то тихой улице велосипеды пропадают, то рис с гречкой и подавно исчезнут. Немного подумав, она попросила найти кого-нибудь посторожить ценный груз, пока она не вернётся. Кем-нибудь оказался Богдан – он пинал мяч в конце улицы. Мне даже кричать не пришлось – после столкновения взглядами он последний раз пнул мяч об забор и направился ко мне. Поздоровавшись, неожиданно замолчал, потом начал извиняться за вызов полиции. Оказалось, что свой дорогой велосипед Богдан давно продал и спокойно катался на старом велике друга, но утром отец вспомнил, что затолкал его в машину без велосипеда, и отправил за ним. Бедному Богдану сначала пришлось делать вид, что ищет его по всему посёлку, а потом притворяться расстроенным из-за того, что его украли. Дальше умная, красивая и любимая Алё предложила семье гениальную версию: если велосипед остался у моего дома, то получается, что я его и забрала, и пусть полиция выяснит, так это или нет, – тут Богдан закатил глаза, заметив, что в последнее время у Алё нереально рвёт крышу и, чтобы её совсем не оторвало, Оса действительно написала заявление, в котором… Ну, что там написано, мне было понятно. Концерт у забора Богдан объяснил тем, что просто хотел переночевать с друзьями на лимане и, когда они проезжали мимо моего дома, он вспомнил про меня, но какая-то тварь сообщила отцу, где он находится, и всё сорвалось. Когда я сказала, что эта тварь перед ним, Богдан аж присел и спросил, зачем я это сделала. Я сказала правду. Во-первых, мне было страшно от того, что они колотили в ворота как сумасшедшие, а во-вторых, если бы не я, то они всей компанией попали бы в полицию, потому что разбудили всю улицу – кто-нибудь бы точно позвонил. От удивления Богдан сел на арбуз возле коробки: – Блин! Вы все больные. Алёнка, ты, мать, отец. Полиция же всё равно появилась. Только у тебя. Сама себя подставила, получается. Думай, когда что-то делаешь! Думай! О, я уже это где-то слышала, поэтому дальше спорить не стала – вообще-то я позвала его посторожить коробку, а не заменить папу. Он сначала не понял, зачем и что надо охранять, поэтому пришлось рассказать про отъезд. Он уточнил, надолго ли. Я ответила, что ровно на столько, сколько хранится соль. Он уткнулся в телефон: – Так… Срок хранения соли… М-м-м. У тебя в банке или россыпью? – В бумажной пачке. Богдан положил телефон в карман и сказал: – Тогда ненадолго. Давай, пока! Мне захотелось уткнуться в его чёлку, но я взяла себя в руки и просто махнула ладонью. Алесино, 8 сентября, 10:50 Уезжаем. Мама сказала, что если мне нужно с кем-нибудь попрощаться, то без проблем – можем заехать. Я подумала и сказала, что таких нет. Мама не стала приставать и спрашивать: «А если подумать?» Но попрощаться всё-таки надо. Поэтому скажу «Прощай!» своей комнате. Что ж, прощай, кровать! Короткая, но, в общем, удобная. До свидания, шкаф! Узкий и тесный. Прощайте, стул и стол, прошу вас никого к себе не подпускать. Помните, что вы только мои. Дорогая лампа, можешь отдохнуть – тебя никто долго не побеспокоит. И, конечно, прощай, моё любимое окно с морем. Тёплым и родным. Как я без тебя? Глава шестая Крокодил и марафон Аэропорт Домодедово, 8 сентября, 18:30 Это только кажется, что дорога – идеальное место для болтовни, но на самом деле поговорить о чём-то важном совершенно невозможно. В такси не хочется развлекать водителя, в электричке шумно, в аэропорту вроде бы куча времени, но то ли толпы пассажиров мешают, то ли голос, объявляющий рейсы, нашего завуча напоминает – не знаю. Так что мой план вытрясти из мамы историю знакомства с Микой, чтобы узнать, до Инны он появился или после, – провалился. Имею я право знать? Или это не моё дело? Нет, конечно, кое-что важное из прошлого всё-таки выяснилось. Например, то, что Галя и Валя теперь живут не в Мурманске. Я нисколько не сомневалась, что мы летим туда, и, не найдя его на табло, ужасно обрадовалась, но оказалось, что бабушка и дедушка ещё пять лет назад переехали в Апатиты. Про это я совсем ничего не знала, как эта история проскочила мимо меня, вообще непонятно – и Галя ничего не рассказывала, хотя несколько раз к нам приезжала, и папа почему-то молчал: север и север, а ка кой – не важно. Если бы открытки обычной почтой отправляли, то тогда сразу было бы понятно, что город изменился, а в телефоне адреса короткие: Ба Га, Дед Вал – попробуй догадайся, кто где живёт. А вообще, странная у нас семейка. Пока сам нос не сунешь в старые фотки, не сопоставишь шапки-куртки-даты, ничего не узнаешь. Всё шито-крыто. Получается, мы все из Мурманска уехали. По очереди. Мы с папой первые, потом мама, последние дедушка и бабушка. Значит, нашу квартиру не увижу. Жаль, интересно было бы посетить музей детства. Аэропорт Домодедово, 8 сентября, 19:10 Когда мама ушла за кофе, подсел какой-то псих. – А что это вы всё пишете и пишете? Наверное, роман? Вам персонажи не нужны? Куда летите? Хотелось ему сказать, что куда лечу – сама только сейчас узнала, но не стала. В таких случаях лучше молчать – чемоданы целее будут. И героев мне хватает. И главных, и не очень. А правда, куда я лечу? Аэропорт Домодедово, 8 сентября, 19:25 Запрос: Апатиты Ответ: Кольский полуостров, озеро Имандра, горы Хибины, 10 школ, апатитовая фабрика, аэропорт, музей минералов. Население 55 000. Средняя годовая температура +0,5. Неееееет! Всего полградуса?! Аэропорт Домодедово, 8 сентября, 19:50 За окном, то есть за оконной стеной, парковка самолётов. Один из них наш. За самолётами – лес, за лесом – Москва. Хорошо, там ни родных, ни знакомых. В гости ни к кому не хочу. Завуч приглашает пройти на посадку. Небо, 8 сентября, 20:40 Облака то как рассыпанный попкорн, то как сахарная вата, то как растаявшее мороженое, а закат… А закат из иллюминатора – как горящая Антарктида. впереди облака, позади облака, куда я лечу? куда? Небо, 8 сентября, 22:15 Приземляемся. В иллюминатор ничего не видно. Ни гор, ни озера. Темнота и огни города. Почему-то немного страшно. Маме, кажется, тоже. Съёжилась и закрыла глаза. Я ей не завидую: меня ждёт кровать, а её – этот же самолёт. Ей в Москву срочно надо, а оттуда – вернуться к Микаэлю проекту.