Алесино, 6 сентября, 10:35 Вчера так нанырялась, что заснула как убитая. Проснувшись, обнаружила две неприятные вещи: • проспала школу; • Гали дома нет, её вещей тоже. Сообщение от папы не сделало мир понятней: Бабушка уехала. Позвоню позже Что это значит? Ложилась – Галя была, проснулась – исчезла. Почему она меня не разбудила? Зачем сбежала? Что случилось? Так… Третий урок в разгаре. Идти в школу нет смысла. Уроки всё равно не сделаны. Что делать? В клуб нельзя – Василиса сегодня выходная. Тогда куда? Странное чувство. И страшно, и интересно. Алесино, 6 сентября, 12:35 Позвонил папа. Объяснил, что срочный отъезд Гали связан с тем, что дедушке вчера ночью стало плохо и его отвезли в больницу. Попросил не волноваться – одной мне придётся пожить пару дней, не больше. Осторожно поинтересовался, звонить ли ему Осе, чтобы она за мной присмотрела. Конечно, я отказалась. Категорически. Потом сказал, что перевёл мне деньги, и приказал не голодать. Ещё напомнил про уроки и про то, что на ночь нужно закрывать калитку и входную дверь. В конце спросил, можно ли на меня положиться. Пообещала не подвести. Алесино, 6 сентября, 23:40 Сердце сумасшедше стучит. Было реально страшно. Примерно полчаса назад к нашему забору подъехала компания на велосипедах. Еле разглядела, что это Богдан с друзьями, – как назло, один уличный фонарь не работал. Богдан орал «Лё-ля! Лё-ля!» так, будто точно знал, что в доме ни одного взрослого. Когда он уставал, на помощь приходили его друзья: они кричали не только моё имя, но и «Гу-лять! Гу-лять!». Приглашение Богдана было очень странным – до поездки мы никогда не гуляли вместе. С другой стороны, «Галактику» из жизни не вычеркнешь. Если бы он пришёл один, то ещё ладно, но ломиться в ворота такой толпой… И вообще, с приезда мы ни разу не общались, даже в школе не виделись – я ж там нечасто появляюсь. Компания всё орала и орала – дружно, без остановки, ор становился всё громче и громче. Эти минуты были страшнее самого страшного сна. В соседских домах стали вспыхивать окна – часы показывали одиннадцать; ещё минута, и кто-нибудь точно вызвал бы полицию. Поразмыслив, что лучше попасться в лапы родителей, чем в патрульную машину, я быстро написала Алё: Богдан у моего дома Последний раз я писала ей 19 августа, когда мы обсуждали её круизные наряды: кораблик, чемодан, смайлы, сердечки – какая-то другая жизнь, которая была всего три недели назад. Между галочкой, подтвердившей, что сообщение просмотрено, и появлением машины Зубаревых прошло ровно пять минут. Крики резко прекратились, велосипеды разъехались в разные стороны, на прощание звякнув звонками. Сердце по-прежнему стучит. Вдруг возьмёт и остановится? Алесино, 7 сентября, 9:30 Коплю прогулы. Какой будет записка и от кого? Уважаемая Агния Михайловна! Оля пропускает школу в связи с семейными обстоятельствами. С уважением, семья Но обстоятельства и правда семейные, хотя ходить в школу мне никто не запрещает. Лень и ложь засасывают. Глубоководное погружение продолжается. Сначала страшно и неприятно, а потом чем ниже опускаешься, тем привычней: кружит меньше, на дно тянет сильнее, сопротивляться не хочется – попадаешь в водоворот, и всё, ты на дне! В понедельник точно пойду. Обещаю. Если получится, то точно. Алесино, 7 сентября, 14:15 Вот это сюрприз! Мама приехала… Что это значит? Я поеду с ней? Или она отвезёт меня к бабушке? Пока ничего не объясняет. Только спросила, почему в доме так душно, и открыла все окна – по очереди, начав с моего. Больше в доме ни к чему не притрагивается. По комнатам не ходит, в холодильник не заглядывает. Чемодана с собой нет. Только сумка. Значит, ненадолго. Предложила прогуляться. Я сказала, что сначала съедим арбуз, а потом сходим в кино или на море. Мама выбрала кино. Алесино, 7 сентября, 22:40 Настоящее кино было не в кинотеатре – там ерунда, мульт про сумасшедших зверей, – а у нас дома. Когда мы вернулись – а было уже темно, – около забора стояла машина Зубаревых. В свете фар угадывались силуэт Осы и девушки в форме. Мама спросила, что случилось, девушка представилась дознавателем и сказала, что украден дорогой велосипед, последний раз его видели около нашего дома, поэтому ей надо меня допросить. Мама поинтересовалась: почему почти ночью? Девушка объяснила: – По горячим следам. Поднятые мамины брови ей не понравились: – Вы хотите в отделение? По-моему, лучше здесь. Я опрошу вашего ребёнка и составлю протокол. Мне стало ужасно страшно, намного страшнее, чем вчера, когда орал Богдан. Если бы не невозмутимая мама, я бы упала в обморок – опыт есть, правда, подводный. Девушка предложила пойти в дом, но мама повела гостью в беседку, а меня отправила за садовым фонарём. Чиркнув спичкой, я подумала, что сейчас самый момент, чтобы нарисовать световой круг: у дайверов он означает «всё в порядке, не волнуйся». Но мама и без тайного сигнала как-то сама поняла, что я ни в чём не виновата. Когда я поставила лампу на стол, она крепко взяла меня за руку, и я сразу успокоилась. Только девушка достала из своей папки какую-то бумагу, как из темноты вынырнула Оса. Очень злая. – Ну как? Что-то выяснили? – закудахтала она. – Пока нет, вот с родительницей сейчас беседуем. Вы же мать, правильно? Документы ваши принесите, пожалуйста, – попросила девушка. Оса, дождавшись, когда мама скроется в доме, завизжала: – Да какая она мать?! Девчонка с отцом мыкается, а тот с подружками. Вот и допрыгалась до кражи. Оля, как тебе не стыдно! Мы тебя как родную принимали. А ты вот такое устроила. И велосипед у Богдана украла, и Алёну обидела. У неё из-за тебя сейчас депрессия. Она сказала, что жить не хочет из-за того, что ты её предала. Оскорбляла, унижала, бросила одну в каюте. А она темноты боится, разве ты не знала? Какая же ты дрянь! В этот момент я захотела превратиться в мультяшную зебру, которая рассердившего её кабана так стукнула копытом, что тот перелетел лес, поле и море и, стукнувшись об овцу, покатился в овраг. Превращению помешала вернувшаяся мама. Передав паспорт девушке, она очень спокойно сказала, что с минуты на минуту приедет #нашюрист. Девушка полистала её паспорт, задумалась, потом резко встала и направилась к воротам. Оса побежала за ней. Алесино, 7 сентября, 23:52 Как только ключ сделал последний поворот, мы не сговариваясь начали прыгать и обниматься. Как два зайца, которым удалось обмануть лису. Напрыгавшись, мы завалились на пол. Мама заняла серую полоску ковра, а я уместилась в жёлтую. Сердце колотилось, нос еле успевал дышать, радость распирала рёбра. Когда мы отдышались, мама попросила подробности. Я сказала, что не понимаю ни-че-го. Точно знаю лишь то, что с Алё больше не дружу. Да, в поездке мы поругались, но потом успокоились и путешествие закончилось нормально. Правда, в школе она начала важничать и делать вид, что меня не замечает, плюс история на истории. Получается, за что-то мстит. Может, за свинью? Про Богдана я рассказала только то, что он и его друзья остановились у наших ворот, но приехал Як и все сразу уехали. Было слышно, как Як и Богдан ругались, потом хлопнула дверь, завизжали колёса, и машина уехала. Может, Як Богдана запихнул в багажник, а велосипед забыл? Наверное, я говорила долго и непонятно – мама быстро заснула. Прямо на ковре. Так что про вулкан, уши эльфа и #всётакое я рассказать не успела. Алесино, 8 сентября, 7:50 Поругались. Кстати, впервые. Но мы раньше и не общались так близко, и не спали на коврах. Разве в гостях или по телефону поругаешься? Ссорятся только дома. Стоп! Всё-таки на полу мы тоже раньше валялись – когда читали книжки. На полу удобно выбирать лучшую обложку – ходишь мимо всех выложенных, потом показываешь пальцем и говоришь: «Вот эту!» Эту мама и читает. А может, я тогда ничего и не говорила – во сколько дети начинают говорить? Ладно, что вспоминать. Сейчас дела поважнее. Маму, оказывается, можно вывести из себя. Раньше я думала, что это невозможно. За завтраком она очень спокойно и равнодушно – как передай-пожалуйста-соль – сказала: – Сегодня едем к бабушке Гале. Самолёт вечером, из Москвы в восемь тридцать. В Москву – в три с копейками. Точно не помню. Так что готовься к двум перелётам. Выезжаем примерно через два часа, времени нет. В школе я уже была. C документами всё в порядке, осталась только медкарта – медсестры на месте не было, поэтому не получилось. Но мы договорились, что карту передадут охраннику. Он обменяет её на школьные учебники. Надеюсь, ты соберёшь их за минуту. Времени нет. Я сейчас на такси туда, а ты срочно займись кухней – все продукты надо кому-нибудь отдать. Имей в виду: все, а не только из холодильника. У вас есть группа фудшеринга? Там, где обмениваются или отдают ненужные продукты. Я поперхнулась чаем. Хотелось заорать громче, чем позавчерашний Богдан, но я взяла себя в руки и просто завыла: – Что?! Мама, какой фудшеринг? Ты с ума сошла? Я никуда не поеду! Меня всё здесь устраивает. Уезжай сама! Маму это не впечатлило. Вызвав такси, она очень спокойно сказала: – Закатывать истерику бесполезно. Сейчас трудно понять, как всё сложится. Но точно известно, что пока ты будешь жить у бабушки и дедушки. Ну и ходить в школу, разумеется. Папа в рейсе до октября… – Как до октября? Он мне говорил, что до десятого сентября. – Я не могу комментировать чужие обещания. Последняя информация – октябрь. Мне нужно вернуться и закончить проект. Не грусти, возможно, всё изменится. По крайней мере, сейчас надо уехать. У бабушки ты будешь под присмотром. Мы всё решим.