Ох, нелегкая это работа – выполнять приказ идиота! Классик не так сказал, конечно, но классик и не видел того, что сейчас творилось в Звенигороде. Жом Пламенный решил воевать с символами прошлого царствования, а именно с Царь-колоколом и Царь-пушкой. Время как раз подходящее, праздники прошли, никому до символов и дела нет, надо работать. И начать ему восхотелось именно с колокола. Пушка помалкивала, а вот эта колокольная сволочь звонила, как будто его кто за язык тянул! Вот и надо его… Что можно сделать с колоколом? Снять и скинуть вниз. И лучше это сделать ночью, потому как утром… Народ у нас тупой, народ может не понять, что это для его блага, народ может начать протестовать. Колокольня, святость и прочие глупости! Тьфу! Потому Пламенный распорядился снимать колокол ночью. Это же должно быть несложно? Правда же? Чистая правда! Все удалось овобожденцам! На колокольню залезли, до колокола добрались, ручки протянули, полезли… доски подломились. Шестеро сразу вниз загремели костями, четверых кое-как снять удалось. Без колокола, конечно. Убрали трупы, закинули веревки, крючья, опять полезли… Минус четыре веревки и еще четверо человек. Пламенный только зубами заскрипел. – Вы что – издеваетесь?! Не могли нормальные взять?! Следующую партию веревок он проверил лично. Опять закинули крючья, полезли… Показалось Пламенному – или в вышине мелькнуло что-то белое? Сова? СОВА?! Минус еще четверо людей. Потому как крючья повылетали из стен. Пламенный приказал принести их и лично принялся осматривать. Выругался в три этажа с чердачком, приказал прекратить работы и ушел. Куда? Его дело… освобожденцам не до того было. Трупы надо было убирать… * * * – Пламенный, ты не о… полоумел? – нежно поинтересовался Тигр, к которому жом Пламенный ворвался ночью, наплевав и на время суток, и на приличия, и даже на охрану. Благо Комитет Освобождения сейчас весь квартировал в императорском дворце, в Звенигороде. Места хватало. Поди задержи такого! Глаза, что у бешеного таракана, изо рта только пены не хватает, и размахивает чем-то непонятным. Вроде как веревки какие-то… Допился? Простите, перенапрягся, думая о судьбе Русины? Жом Пламенный ответил восьмиэтажным. – Ты знаешь, что это такое?! – Веревки? Изо рта Пламенного опять полились матерные выражения. В адрес нехорошего колокола, нехорошей Хеллы, Русины, жизни, ночи… Тигр послушал-послушал, да и опять лег. А чего? Ночь на дворе, колыбельную поют, а спать он и не под такое может! В опере засыпал пару раз! А уж какие там голоса! Пламенный потянул с него одеяло. – Руки убери и давай по существу, а то пристрелю, – рыкнул Тигр. – Пристрелишь – сам все это… разгребать будешь! – Авось и разгребу. Так все же? Пламенный рыкнул не хуже самого Тигра и коротко обрисовал ситуацию с колоколом. Тигр послушал-послушал, да и поинтересовался: – А чего ты туда полез-то? Простите, не удержался. Ответом ему был злобный мат, и Пламенный наконец успокоился. Присел на край кровати. – Ты понимаешь, получается, богиня – не шутка. – А ты сомневался? – Обычно они в дела людей не вмешиваются. – А колокол в твои дела и не вмешивался. Висел себе и висел. Ты к нему полез – ты и получил по заслугам. – Я не рассчитывал на такое… – Пламенный, а на что ты вообще рассчитываешь? Что удрать успеешь? В стране – бардак, и это мягко сказано. Страна разделена фактически на несколько частей, и мы контролируем только центр. На периферии возникают местные правительства, разные шайки и банды. Борхум облизывается со стороны, почему не лезет – сам не знаю. Зато Валежный ждать не будет, нападет. Пламенный скрипнул зубами. – Я надеюсь разбить Валежного. – Допустим. А потом? – Если мы это сделаем, считай, власть мы удержим. А банды потихоньку передавим за пару-тройку лет. Куда они денутся? Часть еще к нам на службу придет, кто поумнее, так друг друга и перережут. – А крестьяне? Им сеять-жать надо, а не бандитов гонять. – Перетерпят! Мы и за их свободу… – Хватит нести мне эту ахинею, я в нее отродясь не верил, – огрызнулся Тигр. – Жене ее рассказывай, может, даст? – Ты… – Пламенный, давай конкретнее. То, что ты рот на всю страну раззявил… – Ну, всю не получится. Что-то придется упустить, но со временем мы эти окраины опять к себе подтянем. Тут и голод пригодится. Тигр только вздохнул. Безнадежен. Сидящий перед ним человек был попросту безнадежен. И сейчас можно было легко сформулировать разницу между ними. Пламенный любил власть, тянулся к ней, болел ею, словно наркотиком. Для Тигра она была только средством сделать лучше. Как лопата: если ты видишь, что кто-то не умеет копать, забери, да и сделай сам. Авось быстрее получится! – Пламенный, я это понял. А теперь ответь – на кой тебе колокол? Ты бы еще с монетами повоевал, на них же императорский профиль! – Свою монету мы тоже чеканить начнем, даже не сомневайся. Дай время… – А колокол оставь в покое. – А символика? – Там лестницы сломались? Вот и не лезь туда. – Может, взорвать эту колокольню к Хелле? Тигр качнул головой: – Я тебя не поддержу. – Почему?