— Здравствуй, любовь моя, — сказала она. Они поднялись в квартиру. Джона бросил сумку на пол, скрестил руки на груди и смотрел, как Ив заваривает чай. — Вынуждена извиниться, — сказала она, доставая ромашковый. — Я на время ушла из зоны доступа. Он промолчал. — Ох, мы, кажется, злимся? — Зачем ты это сделала? — Что сделала? — Так нельзя, — сказал он. — Нельзя, нельзя! Это же не… просто не могу поверить, чтобы ты сделала такое. И не пытайся меня уверить, что это была не ты, потому что… — Джона Стэм. — Она поставила чашку на стол. — Будь добр, позволь и мне сказать словечко. — Она похрустела пальцами, откашлялась. — Во-первых, я должна рассказать, где я была. Мне многое следовало сделать, у меня есть определенные обязательства. Прежде всего, тебе следует осознать, что успех от провала, как правило, отделяет наличие продуманного плана. Поскольку у меня имелся всего один шанс пообщаться с негодяем, который позволяет себе срывать на тебе свой дурной нрав, я взяла на себя… — Значит, все-таки это сделала ты. — Не перебивай, пожалуйста. — И ты не попытаешься даже… не знаю — прикинуться? — С какой стати притворяться? Я все тебе расскажу. Это задумывалось как мой подарок тебе. — О, еще какой! — Вот и хорошо. Ты успокойся. Я как раз пыталась тебе объяснить, что правильное осуществление этого плана требовало от меня тщательной подготовки, я уж не говорю о том, сколько сил надо в это вложить, но главное, определить, где и когда будет нанесен удар, выбрать наиболее уместное орудие возмездия. Полагаю, кофе — это в самый раз. — Боже милостивый! — Символически. — Господи, Ив! — Он забегал по комнате, стуча кулаком о кулак. — Ты не согласен? — С чем? — С символическим смыслом… — О чем ты говоришь! — О кофе, — терпеливо уточнила она. — Что — кофе? — Учитывая, как он обошелся с тобой. Заставил тебя склеивать его чашку. Я могла бы и чашкой ему заехать, но это вышло куда более… кинематографично. Жаль, ты не видел этого своими глазами… — Она махнула рукой, изображая полет жидкости из кружки. — Прямо в глаз. Он молча уставился на Ив. Та нахмурилась: — От тебя исходит негатив, Джона Стэм. — Еще как! — Что случилось? — Что случилось?! Ты напала на моего шефа. Она покачала головой, как бы вопрошая: ну и что с того? — Зачем ты это сделала? — Он это заслужил. — Вопрос словно удивил ее. — Или, по-твоему, не заслужил? — По-моему… — Ты месяц кряду только о том и твердил, что рад был бы кишки ему выпустить. — Но это… — Право, — сказала она, — я рассчитывала на твою благодарность. — Благодарность? — Ну конечно! — У нее даже зрачки расширились. — Ведь я сделала это для тебя, ты же понимаешь. — Чтоб я этого больше не слышал! — Но так оно и есть. — Не смей больше этого говорить! — Но я сделала это, говори не говори. Даже если результат вышел не тот, которого я ждала, — буду откровенна, мне кажется, что ты слегка переигрываешь, Джона Стэм, — все же сам поступок был правильным. Ты говорил… — Я говорил, что не люблю его, я же не говорил… — Ты говорил… — Я не говорил, что хочу его изувечить. — Ты сам мне велел, — заявила она. — Неправда! Такого я не говорил! — Со всей определенностью говорил. — Когда? — Ты сказал: «Сделай это». — Когда я такое сказал? — Мы с тобой это обсуждали. Ты сказал, стоило бы научить его хорошим манерам, и… Теперь он вспомнил. — Это не я сказал. Ты сказала. — А ты всей душой согласился. — Я… — И я предложила научить его, и ты сказал: «Сделай это». — В шутку. — Мне показалось — всерьез. — С какой стати? — Он привалился к стене. — Господи, а если бы я сказал: «Прикончи», ты бы его убила? Она промолчала. Он обернулся и взглянул ей в лицо. Она сказала: — Ты для меня это сделал. Пауза. Он сказал: — Мне надо… извини. Он заперся в санузле, присел на край ванны. У Бендеркинга ожог сетчатки. Он поправится, но ему больно, и это — на три-четыре недели. Джона мысленно проиграл тот диалог, пытаясь понять, что в его интонациях, оборотах речи, выражении лица… Было хоть что-нибудь? «Сделай это». Разве это команда? Разве так можно было его понять? Неужели он несет ответственность? И как это будет выглядеть, если женщина, которой он вроде как спас жизнь, даст показания, что он подтолкнул ее к насилию.