— Ты смотри, поосторожней, он такой сильный, что... — Пусти! — повторил он и сел на краешек койки. Парень рванулся, но он схватил его за плечи и уложил обратно в постель. Тот напрягся всем телом, приготовившись снова вскочить, но он опять удержал его. — Он такой сильный, что... — Проваливай отсюда и дверь за собой закрой! Практикант нехотя подчинился и громко хлопнул дверью. Тони сделал новую попытку подняться, он стонал от усилий и время от времени издавал шипящие, звериные звуки. Он снова уложил его в постель. Тогда Тони поднял голову и плюнул ему в лицо. Он вытер плевок плечом, удерживая парня в постели. — Ну-ну, — сказал он. — Успокойся! Тони не ответил, он был совершенно не в состоянии понимать, что ему говорят. Вновь напряг мускулы, сделал еще одну попытку подняться, однако он и на сей раз уложил его обратно. Он будто пытался обессилить зверя, от однообразных движений болели все мышцы, но постепенно сопротивление парня ослабло, он пришел в себя и словно с удивлением обнаружил, что рядом с ним кто-то есть. Так всегда и бывало. Они как бы возвращались из какого-то бесконечного далека и с удивлением воспринимали самые обычные вещи. Он поймал себя на том, что кивнул парню так, будто они только что встретились. Потом, исполненный доброты и сочувствия, медленно отпустил его плечи. — Губа не болит? — спросил он. — Не-а, — ответил парень и пошевельнулся, — ничего. Я в тебя плюнул? Он улыбнулся: — Ничего. Тони попробовал улыбнуться в ответ, как бы прося извинения, но улыбки не получилось, затем лицо его помрачнело. — Не хочу, чтобы эта скотина здесь ночевала. — Думаю, что смело могу обещать тебе это. Йохан уложит его где-нибудь в другой комнате. — Хорошо бы. Тони протянул руку за сигаретами и спичками, лежавшими на длинном узком столике у окна, и легкий голубой дымок напомнил ему о сигарете, которую он отложил в сторону, когда зазвонил телефон. — Ты не дашь мне сигарету? Я завтра верну. — Конечно, возьми! Он взял сигарету, откинулся на спинку койки и прислонился головой к стене. Оба молча курили, стряхивая пепел в консервную банку, служившую пепельницей. Вокруг было тихо, звуки из комнаты отдыха замирали где-то в коридоре. Да, день, что ни говори, был на редкость неудачный, первый рабочий день после отпуска. Но наступивший вечер, казалось, чуть сгладит неприятные впечатления. Завтра все пойдет как по маслу. Так бывало всегда. Он больше не думал о том, что же отдалило его сегодня от всех, почему он оказался в таком непривычном для себя, мучительном положении, он, всегда и всеми любимый учитель и идеальный товарищ по работе. Он глубоко затянулся, пытаясь, как и днем, подыскать какие-нибудь теплые и ни к чему не обязывающие слова для подростка Тони, но тот опередил его: — Ты иди, все в порядке. — Больше никого не поколотишь сегодня? Он лукаво улыбнулся, ожидая, что парень ответит тем же, но, наверное, перешел какую-то невидимую грань, потому что Тони отвернулся к стене и отодвинулся, чтобы избежать его прикосновений. — Я теперь буду спать, — угрюмо буркнул он. — Ну и хорошо! Он затушил свою сигарету и дымящийся окурок Тони. Убедившись, что оба окурка в самом деле погасли, поднялся и поставил банку на стол. — Тебе ничего не нужно? — спросил он. — А что именно? Действительно, что он мог бы ему предложить? Свободу выбора: куда идти и что делать? Или девушку вроде той, с картинки на стене, обнаженную красотку со стандартной улыбкой? Или просто бутылку холодного пива? Надо же задать такой дурацкий вопрос! Тони лежал, подложив руки под голову, и ждал, когда он уйдет. — В таком случае спокойной ночи, Тони. — Спокойной ночи! В коридоре он встретил Йохана и сказал, что Тони успокоился. Йохан одобрительно кивнул и высказался в том смысле, что, по его мнению, Макс мог бы и сам заняться этой историей. — Он попросил меня. Не все ли равно, кто пришел. — Господи, ну конечно, — сказал Йохан, чтобы приуменьшить значение случившегося и одновременно оправдать себя. — Дело-то выеденного яйца не стоит, но ты же знаешь, от Вилли в таких случаях толку чуть. — Да, мы так и решили. Ясное дело, от меня все же больше пользы, чем от Вилли, и, если уж на то пошло, я и Максу не многим уступаю. Йохан изумленно посмотрел на него и счел за благо рассмеяться. — Господи! Да я ничего такого не имел в виду. С какой стати ты вдруг обиделся? Спасибо за помощь. Конечно, ничего такого ты в виду не имел, хотелось ему сказать, но это прозвучало бы совсем уж глупо, поэтому он обиженно промолчал. И, решив оставить последнее слово за собой, с затаенным вызовом сказал, что обещал Тони перевести Рольфа на эту ночь в другую комнату. Йохан снова с удивлением посмотрел на него. — У меня и в мыслях не было оставлять их наедине, а ты как думал? — Ничего я не думал, — раздраженно сказал он. — Ну что ж, значит, договорились. — Да, да, договорились. Йохан засмеялся и хлопнул его по плечу. — Тогда иди допивай виски, — сказал он. — Тебе это сейчас явно не повредит. Он чуть было не сказал в ответ: спасибо, иду! — и, только когда увидел, как они уютно устроились за столом при свечах, и услышал, как позвякивают кусочки льда в стаканах, подумал, что у них была прекрасная возможность обсудить его, хотя отлично сознавал, насколько эта мысль нелепа и абсурдна. Макс протянул ему стакан и искоса посмотрел на него внимательным, изучающим взглядом. — Слушай, какого черта ты не хочешь, чтоб мы подарили им этот проигрыватель? — спросил он. 2 Клэс проводил смотр своим войскам. Все пятнадцать собрались возле стены, но обычно они сидели, лениво привалясь к ней, а сейчас с серьезным видом толпились вокруг Клэса и внимательно слушали его. — Речь все о том же проигрывателе, — говорил он. Вчера мы с Микаэлем были у Макса и сообщили ему наше мнение. С какой стати мы должны вносить деньги на покупку новой аппаратуры для интерната! И, насколько мы его поняли, он с нами согласен. По крайней мере обещал созвать педсовет и действительно созвал. Сегодня перед обедом мы с Микаэлем зашли к нему и спросили, чем кончилось дело. — Ты спросил? — Заткнись, какая разница, кто спросил. Хотя... ладно, я спросил. И Макс ответил, что проигрыватель они нам не купят, прежнее решение остается в силе и нам придется внести свою долю. Дело в том, что решение нельзя отменить, если не все преподаватели «за», а они как раз не все «за». — Ну и дела, — покачал головой Бондо. — Кончится тем, что нам самим придется стулья покупать. — И одеяла, — с ухмылкой поддакнул Рольф, — и туалетную бумагу. — Заткнетесь вы когда-нибудь? — Дайте же ему договорить, — сказал Микаэль. Клэс облизал губы. — Сейчас начнется самое интересное, — пообещал он. — Они так и не пришли к единому мнению, то есть не все в этой шайке считают, что мы обязаны платить, и настаивают на прежнем решении, на самом деле только один из них, один-единственный, выступил против и завалил все дело, и знаете, кто это был? — Во всяком случае, тот, кто это сделал, — большая ж... — вставил Бондо. — Во всяком случае, он показал, что́ из себя представляет и что на нас ему абсолютно начхать. Теперь-то мы его раскусили, ну и отлично! Это Аннерс. Теперь нам все ясно, верно? — Аннерс?! — с глупым видом произнес Бондо. — Никогда бы не подумал.