Машина остановилась во дворе, Элг открыл дверцу и вышел. Карлссон за ним. На скамейке у стены сидели трое пожарных, болтали и курили. Они посмотрели на полицейских, кивнули им и продолжили разговор. Элг и Карлссон черным ходом прошли в полицейское управление. Отворив первую дверь, они оказались в коридоре. Следующая дверь привела их в отдел охраны общественного порядка. Комната имела форму буквы Г. Там сидели трое полицейских. Один разговаривал по телефону. Другой решал кроссворд. Третий болтал с телефонисткой. Все четверо воззрились на Элга и Карлссона. — Привет, — сказали они почти в один голос. Элг кивнул, Карлссон сунул руку в карман и достал табакерку. — Есть что-нибудь новенькое насчет кражи со взломом в Нюхеме, которую мы еще не расследовали? Один из полицейских покачал головой. — По поводу которой ты звонил? — спросил он. — Да. — Нет. Ничего нет. И что значит «еще не расследовали»? Мы же расследуем каждое преступление, разве не так? — Да, в положенный срок, — отпарировал Элг. — А как с разносчицей? Нашли вы ее? — поинтересовался любитель кроссвордов. — Нет, — сказал Карлссон и вытер уголок рта. — Она исчезла на восьмом этаже в доме по Сёдра-Скугвеген, один «а». — Люди так просто не исчезают, — поддел любитель кроссвордов. — Да, пожалуй... — А в мусоропровод вы не заглядывали? — Очень остроумно, — сказал Карлссон и вздохнул. — Пошли отсюда. Что с ним разговаривать... — Постой-ка! — воскликнул любитель кроссвордов. — Помоги мне решить: «часы». Должно быть слово из пяти букв... — Часы? — переспросил Элг. В голосе его звучало недоумение. — Часы?.. — Ну да. Так тут написано: «часы». — Ерунда какая-то, — сказал Карлссон. — Идем. У нас есть дела поважнее... Они вышли, поднялись по одной лестнице, потом по другой и пошли по коридору. Шаги гулко, точно орудийные залпы, отдавались от кирпичных стен, от бетонных перекрытий, от мраморного пола. Остановились они перед четвертой комнатой. Элг постучал и открыл дверь. Фриц Стур поднял взгляд от стола: — Ну что? Элг отрицательно помотал головой, а Карлссон сделал неопределенный жест. — Ясно, — сказал Стур. — С ума можно сойти... В свои пятьдесят три года он здорово походил на Лино Вентуру[4]. Даже смотреть на него было жарко: на нем был темно-синий костюм с жилетом, белая хлопчатобумажная рубашка и красно-черно-синий галстук. И черные ботинки. Пиджак он никогда не снимал. Элг и Карлссон сели. Элг откинул со лба прядь волос. Потом вынул платок и обтер лоб и шею. — Уф-ф, жара, — выдохнул он. — Вот как? — Стур сделал удивленное лицо. — А я и не заметил. Он поднял глаза от кипы бумаг на столе и, сощурясь, уставился в окно. Птичье озеро сверкало как зеркало, по Городскому парку гуляли люди и кормили птиц на озере. Щедрое лето. — Ну, так как дела? Он взглянул на Элга, и тот почувствовал, что Стур изучает его одежду: клетчатая рубашка, синие джинсы, сабо и легкая куртка кофейного цвета. Элг скосил глаза на Карлссона и подумал, что одет, пожалуй, несолидно. Все-таки на службе. Карлссон всегда ходил в сером костюме и яркой рубашке без галстука. Похоже, у него был неисчерпаемый запас серых костюмов и полный комод рубашек самых немыслимых оттенков. А может, все последние годы Карлссон носит один и тот же костюм. Может, он у него несносимый. Больше всего он смахивает на костюм конфирманта: штанины узкие, как водосточные трубы, и под коленками гармошка. — Н-да... — вздохнул Элг. — Все очень странно... И стал рассказывать. Стур слушал, что-то бормотал себе под нос и размеренно кивал головой, а когда Элг замолчал, спросил: — Удалось вам установить, в какое время она исчезла? — М-м-м... — Карлссон замялся. — Стюре Магнуссон, начальник ихней канцелярии, говорит, что машина с газетами прибывает в Химмельсхольм примерно в четыре утра. Чуть раньше или чуть позже. В это же время в экспедицию приходят разносчики и забирают каждый свою кипу. К половине пятого почти все они уже в пути. Ну, и через какое-то время подписчики получают газету. Мы прикинули, что на велосипеде до Нюхема не больше получаса. Так что Эльса Асп начала разносить газеты часов в пять утра и спустя примерно десять минут исчезла. Стур кивнул. — А когда сегодня привезли газеты? — Не знаю. — А этого, как его... вы не спросили? — Стюре Магнуссона? Нет... Но думаю, он не знает. Он никогда так рано не приходит. Те, что привозят газеты, раскладывают их кипами в экспедиции, а потом разносчики сами забирают каждый свое. — Угу... А та женщина... как ее там? — Линдстрём. — Элг тихонько вздохнул. — Хм... да... Что она вам рассказала? — То, что я тебе сообщил. Когда они встали, газеты в ящике не было, и ее муж звонил и возмущался, и как раз, когда мы там были, появилась разносчица, заменившая Эльсу Асп. Стур кивнул. — Но если в соседней квартире нынче ночью была совершена кража со взломом... а мы должны предположить, что произошло это сегодня ночью... что же, она ничего не слышала? — Ничего. — И никто другой в квартире ничего не слышал? — Не знаю, — сказал Элг. — Она говорит, что никакой шум ее не будил. И никто из членов семьи за завтраком не жаловался, что ему мешали спать. — Так, так, — задумчиво кивал Стур. — Они бы, конечно, сказали, если бы что-нибудь слышали. А соседи? — Их нет дома, — объяснил Карлссон. — Надо с ними поговорить, — сказал Стур. — Так или иначе надо с ними связаться. — Прямо сейчас? — Когда угодно. Чем раньше, тем лучше. — Черт их знает, где их искать... — Во всяком случае, не здесь. — Будет сделано, — сказал Карлссон, встал и вышел. — Эй, — окликнул его Элг. — Загляни в дежурку и скажи Давидссону, что это «время». Карлссон остановился и выпучил глаза на своего напарника. — Чего? — Время. — Время? — Кроссворд... «Часы». Пять букв... Время определяют по часам...