– Я ходила к Иде, хотела поговорить с ней. Ли нахмурилась: – Ой, видимо, прошло все не очень гладко? – Что прошло? – Марли ходила к Иде. – Ой… – Я ходила к Иде, но так и не поговорила с ней, – уточнила я, понижая голос еще сильнее: – Не вышло, потому что Ида умерла. – Что? – с изумлением спросила Ли. Глаза Сиенны расширились: – Серьезно? – Да, – ответила я. Вдаваться в подробности и вспоминать, как лежал труп, мне не хотелось: – Я нашла ее на полу в сарае. – Какой кошмар… – Ли вновь взяла меня за руку. – Ты в порядке? Мы с Сиенной вполне справимся. Если хочешь, посиди у себя в кабинете или иди домой. – Все нормально. То еще потрясение, конечно, но я хочу остаться на работе. Сиенна отошла к соседнему столику – гости за ним как раз расправились со своими блюдами. – А что случилось? – спросила Ли, пока мы шли к окошку, ведущему на кухню. Там она забрала две тарелки со свежеиспеченными блинчиками. – Точно не знаю, – ответила я, не зная, стоит ли рассказывать, что это убийство, пока об этом официально не сообщит полиция. Тут в закусочной появилось несколько новых посетителей. Стало ясно, что совсем скоро начнется обычная обеденная суматоха, а значит, времени для разговоров в ближайшие несколько часов не будет. До закрытия закусочной оставалось всего несколько минут, и только тогда нам вновь удалось собраться втроем. – Интересно, кто будет заниматься похоронами? Ведь ее племянник сейчас в тюрьме, – сказала Ли, ставя кофейник в кофеварку. – Не знаю, – ответила я. – Друзей у нее, похоже, не было. – Как грустно, – нахмурилась Сиенна. И правда грустно. Но надо признать, особых усилий, чтобы завести друзей, Ида не прилагала. Она вечно с кем-то ругалась. Неужели кого-то ее дурной характер довел до крайней точки? Мне вспомнился обрывок записки, который я обнаружила возле ее дома: – А у нас в городке есть кто-нибудь по имени Кирк? Ли задумалась на секунду: – Хозяин комиссионки – Кирк Джарвис. – Которая рядом с пекарней? – спросила Сиенна. Ли кивнула, и тогда Сиенна добавила: – Мама на прошлой неделе купила там отличный шкафчик. Надо его немного отреставрировать, а так – очень симпатичный. Этот маленький магазинчик рядом с пекарней на Пасифик-стрит я не раз видела, но внутри никогда не бывала. – А с Шерил Хайнз кто-нибудь знаком? – спросила я. Ли покачала головой. – Нет, я такую не знаю. – Я тоже ее не знаю, – ответила Сиенна, – но моя мама – вполне возможно. Имя это я точно уже слышала. – А почему ты спрашиваешь? – спросила у меня Ли. – Она как-то связана со смертью Иды? – Шерил – соседка Иды. Я с ней сегодня разговаривала. Больше ничего рассказать я не успела, потому что к кассе подошла пожилая пара. Они хотели расплатиться. Сиенна отсчитывала им сдачу, я забрала грязные тарелки с их столика, а Ли занялась остальными посетителями. Через десять минут, когда ушел последний клиент, в закусочную зашел помощник шерифа Кайл Рутовски. – Добрый день, – поприветствовала я его. – Чем могу помочь? Рутовски снял шляпу и провел рукой по своим коротким, темным волосам. – Могу я переговорить с вашими сотрудниками, пока они не ушли? Я немного помедлила, удивившись просьбе Рутовски, но затем быстро ответила: – Конечно. Никто еще не расходился. Сиенна была на кухне, а Ли – в другом конце зала. Она собирала со столов оставшиеся тарелки. – Ли! – позвала я нашу официантку. – Помощник шерифа Рутовски хочет с тобой поговорить. Ли удивилась, но что еще я могла сказать? Стало ясно, что переговорить с ней Рутовски хочет с глазу на глаз, так что я поспешила удалиться: – Я буду в кабинете. Остальные – на кухне. – Спасибо, Марли. Мы с Ли переглянулись, а затем я зашла в кабинет, неплотно закрыв за собой дверь. Я опустилась в свое кресло, и вновь на душе у меня стало нелегко, а все мышцы напряглись. Я понятия не имела, зачем Рутовски разговаривать с моими сотрудниками, но ясно, что причина, которая пришла мне в голову, мне совершенно не нравилась. Из коридора доносился голос Ли. Внезапно он стал громче, но вот снова затих. Разобрать слов я не могла, но казалось, будто Ли чем-то возмущена. В животе все сжалось, а над правым глазом возникло неприятное ощущение – будто подступала головная боль. Чтобы отвлечься, я проверила электронную почту, но ни на одном письме сосредоточиться у меня не вышло. Время шло очень медленно, но в конце концов в коридоре послышались шаги, и через несколько секунд Ли открыла дверь. – Поверить не могу! – воскликнула она, ворвавшись в кабинет. За ней зашли Сиенна и Томми, затем я увидела Ивана, но он остался в дверях. Ли указала большим пальцем через плечо куда-то в сторону коридора. – Он думает, что ты подозреваемая! В животе у меня все сжалось еще сильнее. Так я и думала. – Так думает не только Рутовски. Шериф, видимо, тоже. Мне стало больно и грустно. Рэй мне всегда нравился, и я надеялась, он понимает, что на убийство я не способна. – Может, это ничего и не значит. Может, Рутовски зашел для проформы. Во рту у меня пересохло, и я попыталась сглотнуть. – Что он спрашивал? Тут заговорила Сиенна: – Хотел знать, во сколько ты ушла из закусочной сегодня утром. Она обхватила себя руками и выглядела так же растерянно, как и Томми. – Я обнаружила тело, – сказал я. – Видимо, поэтому я в списке подозреваемых. Я оглядела всех по очереди. – Но я клянусь, никакого отношения к смерти Иды я не имею. – Это и так ясно, – проворчал Иван из дверного проема. – Мы знаем, что ты ни при чем, – добавил Томми. Ли и Сиенна закивали в знак согласия. – Но мы беспокоимся о тебе. Я изо всех сил постаралась улыбнуться. – Уверен, что беспокоиться не о чем. Рутовски зашел для проформы, вы же сами сказали. На этом, наверное, все и закончится. – Хорошо бы, – сказала Ли, нахмурившись. – Не хочу, чтобы с тобой было то же, что со мной в марте. Моя натянутая улыбка исчезла, стоило мне вспомнить, через что пришлось пройти Ли, когда расследовали убийство кузена Джимми. В полиции ее рассматривали как подозреваемую, слухи разлетелись быстро, и кто-то из местных стал относиться к Ли как к прокаженной. А если то же самое будет со мной? Что будет с «Флип Сайдом»?