— Студенты редко пропадают настолько бесследно. Нужно хорошо знать, где будет жертва, чтобы не оставить следов. — Думаете, её взломали? Хорошо, я поговорю с мужем. Думаете, она мертва? Не может быть, чтобы её просто где-то держали? — Вам выдвинули условия? — Кто? Похитители? Нет, но… может быть, они ждут. — Тогда мы должны опередить их. Анчар на миг задумался, говорить ли ей, что стоит готовиться к худшему. Нет, она будет верить в лучшее до последнего. В то, что тело Лары Нэвё сейчас не наливается радужной сеткой трупных пятен. Она имеет на это право. На этом и расстались. Анчар вышел покурить на крыльцо общежития, Кристина последовала за ним. — Угости, — сказала она. Он дал ей сигарету. Курили молча. Потом были другие свидетели и родственники. Анчар выкачивал до отказа все ресурсы их памяти, но по существу информации было мало. Это помогало составить психологические портреты пропавших, но ничего не говорило о мотивах их похищения и распятия. Он допросил коменданта общежития, вахтеров, некоторых преподавателей. Тем же самым занимался Бойл. Подвалило работы и для Греты, их помощницы и по совместительству декера — структурировать данные с камер наблюдения, навигаторов и дронов, упорядочить маршруты пропавших до мельчайших деталей. Пропавшая номер четыре была самой тёмной лошадкой из всех. Она училась в политехническом университете, жила на съемной квартире. Анчар осмотрел слепок помещения и ожидаемо не нашёл ничего особенного. Полиция пока даже не смогла установить, где она пропала с радаров. Данные коммута перестали работать задолго до пропажи. Был даже вариант, что она исчезла на сутки раньше, чем другие. Но с тем же успехом можно предположить, что и на сутки позже. Кристина уехала по своим делам, когда поняла, что это действительно надолго. Да и как иначе? Это только в старых детективах крутые сыщики берут след по найденной в куче дерьма заколке. — Вы коп, да? На очередной опрос прибыла студентка, однокурсница «четвертой». Она приехала сюда по распоряжению Кристины. Белая блузка была распахнута больше, чем позволяли нормы приличия, короткая юбка-шорты лишь слегка закрывала ноги, обтянутые тёмными колготками с перевёрнутыми крестами. Длинные волнистые волосы локонами спускались на плечи. — Я не коп. Я хуже. — Звучит круто! — Ты знала Ольгу? — спросил Анчар, имея в виду пропавшую номер четыре. — Я знала её лучше всех. — Даже лучше родственников? — У неё нет родителей. Только дядя, а он… — Ну да, — припомнил Анчар материалы дела. — Он в Пустошах, где-то у Мексиканского залива. — Ага. Настоящий сталкер. Крутой тип! — Она от него получала деньги? Обучение стоит недёшево, а она к тому же ни в чём себе не отказывала. — Ну от кого же ещё? Он на своих вылазках столько зашибает, истребляя всякую нечисть. — Раз ты её знала лучше всех, Элеонора, расскажешь о ней то, чего не знают другие? — А что вы хотите знать? — она наклонилась к Анчару, опираясь локтями о стол. Вырез на груди находился в опасной близости, словно умолял, чтобы на него посмотрели. Анчар не отказал себе в таком удовольствии. — Хочу знать, чем она жила. — Училась, тусила, ходила со мной на танцы. — Она хорошо танцевала? — Да, более чем! Но я танцую лучше. Хотите посмотреть? — Думаю, здесь не лучшая обстановка для танцев. Какой стиль? — Обстановка самое то! Хай хилс. — На каблуках, — кивнул Анчар. — На них, — едва заметно облизнулась студентка. Элеонора легонько коснулась туфлёй его ноги — как бы невзначай. Взгляд её неотрывно прожигал его глаза. — Как ты думаешь, почему она пропала? — спросил он так, словно боялся потерять нить. — Ну, смотря куда её занесло! Я бы тоже не отказалась пропасть с каким-нибудь крутым мужиком. Вроде вас. — Ты мне кое-что напоминаешь. — Что же? — усмехнулась она. — Орудие пытки. — Каждому орудию нужны умелые руки. — Она посмотрела на ладони Анчара и коснулась одной из них острием длинного ногтя. — Чтобы приводить механизм в действие. Он не стал одергивать руку. — Тебе её не жалко? Вполне вероятно, что она погибла. — Что случилось, то случилось. — Её ярко накрашенные васильковые глаза, казалось, раскрылись ещё больше, чтобы можно было в них утонуть. Или они просто становились ближе. — Не было ничего подозрительного, связанного с Ольгой? — Может быть. А может и нет. Надо воспоминать. — Вспоминай. Я здесь как раз для этого. — О да, вы можете мне помочь. — Она вновь прошлась ногтём по ладони Анчара. Затем сжала его руку, втыкаясь ногтями в центр ладони, надавливая. — Здесь душновато. Не расстегнёте мне блузку? Расстегивать там было уже нечего, и она это знала. Знала, что он это скажет. — Сейчас не то время и не то место. — Место очень даже романтичное, — она призакрыла глаза. — Запретное. Вызывающее. — Чем ты вообще можешь подтвердить, что хорошо её знала? — Много чем! — продолжая вжимать ногти в ладонь Анчара, она попыталась положить его руку на себя. — Например, мы сделали одинаковые тату в одних и тех же местах. — Тату? Где? Ни на одном из фото не было тату. — Нужно поискать, — она улыбнулась так легко и искренне, что прямо-таки намекала. Мол, ищи, детектив. Я не против. Ещё один такой приём, и её лицу придётся близко познакомиться с щетиной Анчара. Она была во всеоружии. Она пахла сексом. — Босс! — в комнату ворвался Бойл как ни в чем не бывало и, похоже, не особо-то обратил внимание на близкое расположение Анчара и студентки. — Вам это понравится. Не знаю, что конкретно, но понравится. Глава 9 Перед тем как Анчар ушёл, студентка с надеждой спросила: — Мы ещё пообщаемся? — Вспоминай, что знаешь. Тогда — может быть. Бойл заговорил в коридоре. Точнее, он показал Анчару эннеаграмму — модель ответов свидетелей, в которой нейросеть сама подмечала острые и подозрительные моменты. Они высчитывались по противоречиям в ответах, недостатку конструктива, несоответствию с установленными фактами. Эннеаграмма была далеко не точной, тем не менее, позволяла увидеть самые явные уязвимости в психологических портретах опрашиваемых. На третьем по подозрительности месте была панкуха. В основном — из-за недостатка информации. Видимо, она отвечала так, чтобы от неё побыстрее отвязались. На втором месте — некий студент, который контактировал как минимум с двумя пропавшими. И на первом — парень пропавшей номер пять. Вот уж кто врал, так врал. Возможно, думал, что если полиции ответить одно, а детективному помощнику другое — на это никто и не обратит внимания. Хватало и других признаков. — Думаешь, он что-то знает? — спросил Анчар.