— Я приношу извинения, что вас вырвали посреди рабочего дня. Поверьте, господин Нэвё, текущие вопросы и уточнения не стоят вашего времени. Он побагровел, но постарался сохранить лицо. Размеренно и медленно он произнес: — Однако мы здесь. Я вполне могу уделить этому вам немного времени. — Да, но в этом нет нужды. Мы сможем связаться и позже, я не думаю, что это будет проблемой. — Анчар дал понять, что разговор окончен. Нэвё был готов сплюнуть под ноги, настолько разъярился, на скулах вздулись желваки. Он встал и дал понять жене, что они уходят. — Госпожа Нэвё, у вас тоже работа? — спросил Анчар ровно тогда, когда она начала вставать. Она так и не встала. Робко посмотрела на мужа. Он должен был ответить за неё. — Думаю, с вами мы как раз успеем поговорить, — не дал ответить корпорату Анчар. — А муж пусть едет на работу. Это ведь не проблема? — Это… — осеклась она, снова взглянув на стоящего рядом мужа. — Чёрт с вами, — сдался Нэвё. — Делайте, как вам нужно. В следующий раз, будьте добры, уточняйте заранее, стоит ли ехать или всё можно решить звонком. Анчар прямо ощутил, как Нэвё выдохнул, оказавшись за дверьми комнаты. Прекрасно, просто прекрасно. — Вы, наверное, догадываетесь, почему я решил поговорить с вами, — переключился он на мать пропавшей. — Если честно, не очень, детектив. — Ваша дочь не хотела поступать в МетаТех. Если бы я спросил об этом вашего мужа, он бы ответил за вас обоих, что решение было коллективным. — Так и есть. — Нет, это не так. Он намеренно выдержал паузу, потянувшись за сигаретой. Дурная грёбаная привычка. В былые времена капитан Шам надавал бы ему подзатыльников. Но где сейчас Шам, а где Крой? Курить хотелось, вот и всё. Кристина, стоящая у окна, посмотрела на него с завистью. Ей тоже хотелось курить, но она находила в себе силы сдержаться. Чёрт. — Если честно, не хочу курить в комнате вашей дочери, — сказал он, повертев сигарету в руках. — Ей и так доставалось. Она, кстати, курила? — Разумеется, нет, — искренне ответила Нэвё. — Ещё как курила, — задумчиво ответил детектив. — Вы с мужем настолько хотели её выдрессировать, что у дочери сформировался ряд привычек в отношении вас. Она скрывала от вас даже то, за что, в общем-то, вы бы её не осудили. Просто рефлекс. — Как вам не стыдно говорить мне это? — на её глазах появились слёзы. — Мы всегда добивались для Лары лучшей жизни. Да, она была скрытной, да, возможно, где-то противилась нам, не понимая, что мы действуем для её же блага! Анчар слышал эти истории столько раз, что у него уже должна была начаться аллергия. — Вы говорите во множественном числе, госпожа Нэвё. Не стоит. Это прерогатива вашего мужа. Вы сейчас чувствуете своим долгом отбиваться сразу за вас двоих, потому что вы — одно целое, одна семья, а у вас такое горе. Я это понимаю. — Понимаете? У вас есть дети, детектив? Она хочет сказать, детектив Крой, что ты нихрена подобного не испытывал. А потому смеешь разговаривать с ней в таком тоне. Если бы этот заказ не был столь серьезным, Анчар дал бы себе волю ответить: «А у вас?». — У меня нет детей. И не было родителей. Я и сам своего рода ребёнок. Будь у меня дети, я бы не был детективом и не вытаскивал людей из задницы. Она не стала ничего отвечать. — Смотрите, госпожа Нэвё, я немного расшифрую вам ситуацию. У меня нет цели читать вам нотации и упрекать вашу семью в неправильном воспитании дочери. К вам есть ряд вопросов — сухих, простых, не требующих какой-либо изворотливости. Только что я дал вам понять, что знаю о вас и вашей дочери больше, чем вы предполагали. Это знак: отвечать нужно честно и прямо. Вопрос первый. Когда вы обнаружили пропажу? — Точно не знаю. Я писала ей в тот вечер… Она прочитала сообщение, но не ответила. — Так поступают многие. Хотите сказать, что вы что-то заприметили в тот момент? — Н-нет, просто… Получается, она уже тогда… — Нет, ничего не получается. Когда вы действительно поняли, что она пропала, госпожа Нэвё? — Когда нам доставили фото. Она ответила это так, словно её уличили в хулиганстве. Ей не хотелось это признавать. Её слишком заботило, что подумают о родителях, которые не догадались о пропаже раньше, чем им всунули фото. — Когда вы в последний раз видели её? — За неделю до этого. Наша последняя встреча… закончилась не очень хорошо. Они поругались, имеет она в виду. — Из-за чего? — У неё появились прогулы. Мы… То есть мой муж немного отругал её. Она, как это бывает, вспылила. — Ваш муж избивал вас? — Что? Нет. — Если я скажу, что об этом писала ваша дочь в ежедневнике, варианта останется два. Или ваша дочь решила врать сама себе, или?.. — Ох, нет. Лара просто приняла тогда это близко к сердцу. Мы всего лишь ругались. Это было давно. Мы… мы в хороших отношениях. — У вашего мужа есть враги? — Уверена. Но об этом стоит спросить его, он расскажет больше. — Дельцы корпораций порой настолько уходят в работу, что начинают считать козлами всех вокруг себя. Он может быть необъективен. Скажите вы со стороны. Приходили ли ему реальные угрозы? Может, он отказывался идти на уступки? — Он делает это каждый день, детектив. Отказывается идти на уступки. За этими словами было нечто большее. — Ему угрожали? — Да, но… так же, как и всем. Однажды у него пытались угнать автомобиль с ценным грузом. Дважды нападали на башню корпорации, впрочем, не из-за него. — Что вы подумали первое, когда получили фото? — А что тут можно думать? Я обзвонилась Ларе, позвонила в МетаТех и… от ужаса потеряла сознание. — Вы сейчас на антидепрессантах? — Что? Д-да… — Она протянула руку, закатав рукав блузки и показав имплантированный катетер. — Без них я бы совсем свихнулась. — Как отреагировал ваш муж? — Он уверял меня, что это подделка. В смысле, фотография. Что нас пытаются запугать. — Что он сделал первым делом, увидев фото? — Ну… Кажется, он надел визор. Точно. Он тут же начал выяснять, где Лара. — Вы так думаете или уверены, что он начал делать именно это? — Послушайте, детектив. Не нужно делать из меня дурочку. Если вы хотите в чем-то заподозрить моего мужа, то… — Не додумывайте за меня. Быть может, угроза поступила ещё и лично. Вполне резонно удостовериться, не требуют ли преступники у него выкуп. — Я так не думаю. Он бы сказал… Да, он был сказал. Она не была в этом уверена. — Госпожа Нэвё, почему вы не дали разрешение на изучение интернет-аккаунтов вашей дочери? — Вы просили говорить за себя, детектив. Я ничего не запрещала. Однако всё это может очень сильно компрометировать корпорацию мужа. — Перед кем? Полицией? Вашему мужу есть, что скрывать? — Полицией… — она попыталась усмехнуться. — К делу подключены два участка, детектив. Больше сотни служащих. Вероятность, что что-то просочится не в те руки… — Ваша дочь настолько хорошо знала подноготную корпорации господина Нэвё? — Нет, но… Я не знаю. Почему вы думаете, что это настолько важно?