Закончив заниматься, я решила, что хватит строить предположения, и начала готовиться к встрече. Ровно в 7.00 я увидела white_lady_1997. Как это часто бывает, изображение на аватаре сильно отличалось от реального образа. Никаких длинных волос и нежного белого платья: передо мной сидела щуплая маленькая девушка, похожая на взъерошенного воробья. Не будь в нике говорящих за себя цифр 1997, я бы не дала ей больше 16 лет. У Лены из Красноярска было короткое каре, а одну из чуть выгоревших на солнце прядей она постоянно убирала за левое ухо. Девушка была одета в бесформенную серую футболку с неразборчивой надписью на английском языке и немного сутулилась. «Белая» старалась смотреть на меня вызывающе дерзко, но даже через тысячи километров ее сущность выдавали добрые, немного печальные глаза. Лена была красива, но вряд ли это осознавала. – Доброе утро, Красноярск! – Я искренне улыбнулась и махнула рукой, приветствуя свою молодую ученицу. – Для вас, может, и доброе, а для меня и не доброе, и совсем уже не утро. Словно застеснявшись своего грубого тона, white_lady_1997 тут же нервно заправила прядь за левое ухо и опустила глаза. Свободной рукой она то ли оттирала пятно со стола, то ли «гладила» клавиатуру – в общем, явно пыталась скрыть ощущение неловкости за не слишком удачное начало разговора. – Пожалуй, вы правы, 11 часов назвать утром можно лишь с натяжкой. А про доброе утро есть шутка – вы наверняка ее знаете. – Терпеть не могу анекдоты. – И я не люблю. Ну разве только некоторые… – улыбнулась я. – Говорят, что добрым бывает только то утро, которое удалось проспать. Нахохлившийся воробышек сжал губы в улыбке: похоже, тоже любит подольше поваляться в кровати. Лед треснул, и я начала переходить к делу: – Ну что, Елена, наша встреча состоялась по обоюдному согласию, и я, например, рада, что вижу такую милую девушку, а не закрытый профиль. Собеседница чуть слышно хмыкнула, намекая, что едва ли испытывает то же самое, но ничего не сказала. Я чуть придвинула лицо к монитору, приняв заговорщический вид. – Если вы будете молчать, то вряд ли разговор получится. В ответ снова – прядь за левое ухо и молчание. – Елена, давайте начистоту: что вам так не понравилось в моем Инстаграме? – Да вы-то тут при чем? – Щеки «Белой» чуть покраснели – похоже, от волнения. – Я же не лично вас имела в виду, а вас… всех! Я молчала, чувствуя, что Лене надо выговориться. Та заводилась все больше и больше. – Только одно и вижу: «научу, как удержать мужчину», «расскажу, как получать удовольствие от секса», «знаю все секреты обольщения», – а сами-то в чем преуспели? Вот вы сами замужем? Получается мужа удерживать? Вопрос, который многих мог бы ударить по самому чувствительному месту, совсем меня не задел. Я не замужем и не считаю это своей слабой стороной. – Нет, я живу одна. Такой простой и честный ответ, казалось, ошарашил «Белую». Она снова отвела взгляд, а бедную прядь как будто хотела втереть в ухо. Складывалось странное и немного комичное впечатление: Лена блестяще выиграла первое сражение по выведению меня на чистую воду, но совершенно не знала, что делать со своей «победой». Однако уже через пару секунд красноярская обличительница гордо вскинула голову: – Ну и чему вы можете научить меня, если сами – одиночка? – Лена, твой вопрос вполне логичен. – Я не могла сдержать улыбки: эта девочка нравилась мне все больше, и я совершенно точно хотела помочь ей разобраться со своими «тараканами». – Но давай представим, что ты пришла не ко мне – сексологу и психотерапевту, а, например, к хирургу. Запнулась о ножку кровати и сломала палец. Вдруг мы одновременно съежились, словно от неприятной травмы, и скорчили похожие гримасы, а потом неожиданно рассмеялись. Примерно так бывает перед грозой: тучи сгущаются, дышать становится все труднее, но уже с первым раскатом грома и вспыхнувшей молнией атмосфера словно разряжается. В нашем случае откровенно некомфортную обстановку разрядил тот внезапный смех. Успокоившись, Лена проговорила: – Я еще не рожала, но думаю, что удариться мизинцем ноги – это куда больнее! – Вдруг она будто очнулась и с уже знакомым вызовом произнесла: – Ну, допустим, я и в самом деле ломала мизинец. А вы что, еще и ясновидением промышляете? Я парировала: – Нет, я только учусь. Шутка, конечно. Просто я хочу донести до тебя одну мысль: сломав палец, ты идешь к хирургу и перед приемом вряд ли спрашиваешь, ломал ли когда-нибудь палец он сам, верно? Лена молчала, чуть поджав губы. – Так вот, хорошему врачу необязательно переболеть всеми болезнями, чтобы научиться их лечить. Мужчине-гинекологу необязательно рожать самому, чтобы блестяще принимать роды. Так почему я должна сходить замуж, чтобы подсказать тебе, как стать счастливой в браке? White_lady_1997 крепко задумалась и не произносила ни слова, глядя куда-то сквозь меня. – Кстати, твой муж, наверно, совсем скоро вернется? Сколько еще времени у нас есть? – Он мне не муж, – буркнула «Белая». – И вернется… Не знаю, когда. Наверно, нескоро. – И часто он так… уходит? – Да уж явно чаще, чем хотелось бы! – Лена вскочила из-за стола и быстро заходила по комнате, показав идеально скроенную фигурку. – А вы? Вы бы не сбегали от такой серой мыши? Ну вот и они – слезы. Самый трудный и самый искренний момент на консультациях. Именно слезы вымывают из человека все, что долго-долго сидело внутри, освобождают его от накопившейся боли и наполняют чистотой. Самое время писать на этом белом листе новую – непременно счастливую – историю. Глава 4 С момента первой встречи с Леной прошла пара дней. Тогда она долго плакала. Помните сказку Андерсена «Снежная Королева»? В сердце мальчика Кая попал кусочек льда и заморозил сердце, а с ним и все чувства. Только слезы любящей Герды смогли растопить ледяную корку. А когда заплакал сам Кай, холодный осколок вышел наружу с потоком слез и вернул девочке прежнего друга – искреннего и доброго. На мой взгляд, великолепная аллегория. Волшебная сказка часто встречается в реальности. Сталкиваясь со сложной ситуацией, человек закрывает свои страхи и боли в условный ледяной панцирь и полагает, что лед навсегда их уничтожит. Увы, этого не происходит. Боль начинает разрывать человека изнутри, и чаще всего избавиться от нее можно лишь одним способом – плачем. Некоторые психотерапевты даже называют эти слезы исцелением. К сожалению, в нашем обществе пропагандируется сдержанность эмоций. Плакать, показывать свою слабость не модно и даже унизительно. А иногда людям – особенно публичным, задающим тренды – и вовсе приходится для поддержания имиджа быть на вечном позитиве; особенно ярко это проявляется в лентах соцсетей. Мы не знаем, что на самом деле происходит в жизни тех, с кого мы невольно берем пример, но так или иначе пытаемся им подражать. А между тем, если отбросить лирику, есть минимум три факта, подтверждающих, что плач исцеляет буквально. Первый – это необычный химический состав человеческой слезы. По словам ученых, в него входят так называемые гормоны стресса, которые при рыдании просто-напросто выходят наружу и освобождают тело. Далее – во время плача в нашем организме вырабатывается энкефалин – морфиноподобное вещество, которое приглушает боль. Вспомните, как громко ревут дети при ушибе и как быстро забывают о неприятных ощущениях, едва высохнут последние слезы. С плачущими от неразделенной любви или потери близких происходит то же самое. И третье, о чем хочется здесь упомянуть – дыхание. Оказывается, при плаче человек дышит так, как рекомендует восточная медицина: короткий вдох – длинный выдох. Такое дыхание приводит в норму учащенное сердцебиение и помогает организму полностью расслабиться. Тем не менее мало просто плакать, выплескивая эмоции; нужно понимать, о чем ты плачешь. Об этом я и спросила Лену, когда та немного успокоилась. – Наверное, мне себя жалко, – смешно, совсем по-детски всхлипывая, ответила «Белая». – Я ведь даже не помню, когда в последний раз так ревела. Не перед кем было – а чего подушку понапрасну заливать? – Ну зачем ты так? – Я попыталась словом утереть оставшиеся на Лениных щеках слезы: – Недаром же говорят, что подушки – лучшие женские подруги. Получилось. Лена стремительным движением провела ладонями по лицу и резко выдохнула. – Это не про меня. У меня за всю жизнь не было ни одной подруги. После маминого побега я как-то перестала доверять женщинам – вне зависимости от их возраста. «Мамин побег? Вот это поворот», – отметила я про себя, но промолчала. – О чем я плачу, спрашиваете? Обо всем. О том, что не привлекаю Мишу, о том, что не умею врать, что мне с ним хорошо, о том, что не понимаю, кто мы друг для друга… Девушка молниеносно проговорила это, а затем замолчала – выдохлась. Продолжать разговор было бессмысленно, и мы решили, что встретимся позже – на этот раз уже по Лениной инициативе. Я обрадовалась тому, что Лена предпочла продолжать у меня обучение – и, уж конечно, не по корыстным причинам. Заплатив за услугу или продукт, неважно, в какой сфере, человек невольно стимулирует себя закончить начатое. Согласитесь, нужно обладать недюжинной самодисциплиной, чтобы до конца пройти бесплатный курс, и проявить усилие, чтобы воспользоваться подарочным купоном. Внесенная же оплата как бы гарантирует: хочешь не хочешь, но купленным воспользуешься по полной. Именно поэтому я редко дарю свои мастер-классы. Скидки, акции – обязательны, но по-настоящему довольный клиент – это всегда платный клиент. Именно в такой последовательности, а не наоборот. Уверена, что Лена училась, как она говорит, у «шарлатанов» бесплатно, а значит, поверхностно. Именно такие знания, недопонятые и недополученные, и стали одной из причин ее неудачных экспериментов. Кажется, еще Коко Шанель говорила, что не бывает второго шанса произвести первое впечатление. «Белая леди» из Красноярска произвела впечатление сразу. Не сказав практически ничего, она сказала очень многое – своим видом, обрывистыми колкими фразами и плохо замаскированной детской непосредственностью. Двадцать лет – трудный этап. Интересный, восхитительный, но очень трудный. И если вовремя не подсказать девушке, как правильно поступить в той или иной ситуации, вся ее жизнь может пойти не по тому пути. «Почему сбежала ее мать? А что с отцом? Может быть, Лена жила в детдоме?» Я задавала себе эти вопросы, но пока не находила ответов. Очевидно было одно: уж больно одинокой и беззащитной выглядела милая девушка-воробышек. Но – снова 7.00 по Москве, и снова я вижу уже знакомое лицо. Всем своим видом Лена показывала: она ждала этой встречи. Одетая в поношенную, но чистую и явно дорогую сердцу футболку с надписью «Сочи-2014», девушка робко улыбалась. Ни намека на недавнего озлобленного на весь мир «тролля»: открывшись на последнем занятии и приняв осознанное решение работать со своими болями, она уже не боялась мне доверять. – Привет, Лена! – Прощаясь в прошлый раз, мы договорились перейти на «ты». – Что нового? – Привет. Можно я сразу к делу? Мне надо выговориться сейчас, иначе потом вряд ли захочу. – Ну конечно. – Если честно, такой явной прыти я не ожидала. – Что тебя тревожит? Привычное движение левой руки, и монолог начался: – По-моему, со мной что-то не так. «Знакомое начало», – подумала я, но, конечно, не сказала ни слова и продолжала слушать собеседницу. – Мама ушла от нас, когда я училась в 5-м классе. Просто сказала, что полюбила другого дядю, и ушла. Мы остались с папой вдвоем. Он хороший, но очень строгий. Поэтому я, как только начала зарабатывать первые деньги, съехала на съемную квартиру. Уж лучше так, чем с ним. Выпалив это как на духу, Лена резко остановилась, будто сама не поняла, что способна на откровения. Похоже, девочке и вправду было совсем не с кем поговорить. Вдруг по ту сторону экрана раздался звонок. «Белая» нервно взяла трубку и чуть отвернулась от монитора. «Да. Хорошо. Да, я все помню. Я тебя…» Похоже, на том конце провода не очень хотели слышать слово «люблю».