* * * По лестнице я крадусь так, будто прячусь от маньяка из фильма ужасов. Рекомендательное письмо спрятано глубоко в кармане пиджака. На улице, к счастью, пусто – или было пусто, пока из-за угла соседнего дома не выкатилась стайка ребятишек. Они показывают на меня пальцами и смеются. Я отвлекаюсь на них и забываю пригнуться, проходя мимо окна миссис Уолтерс, – и она тут же принимается строчить в маленькой записной книжке. Домой теперь можно не возвращаться. Гадкий, гадкий костюм. Когда я подхожу к автобусной остановке, настроение у меня хуже некуда. Плюхнувшись на лавочку, смотрю на часы в телефоне: автобус вот-вот подойдет. Поскорее бы. Неожиданно прямо передо мной тормозит чистенький вишнево-красный «Камаро». Окна почти одновременно опускаются, из салона выглядывают парни лет восемнадцати-девятнадцати. Один из них – с длинными дредами – ухмыляется: – Привет, малышка, заблудилась и отстала от своих? Цирк-то уехал еще на прошлой неделе. Остальная компания взрывается хохотом. – Отвали, – огрызаюсь я, чувствуя, как горят щеки. – А где остальные клоуны? Они снова смеются. – Вам что, заняться больше нечем? – рычу я. В этот момент задняя дверь «Камаро» открывается, и я вижу Джейдена. Он обходит машину и встает рядом со мной. – Так, быстро оставили мою маленькую подружку в покое! Парни в машине выкрикивают что-то про жениха и невесту, а потом «Камаро» срывается с места и уезжает. Джейден садится на лавочку. С нашей прошлой встречи он, кажется, подрос сантиметров на пятнадцать. Слишком он высокий для своих лет. На шее у него поблескивает золотая цепь, а на ногах красуются дорогие кроссовки явно только из магазина. – Шикарно выглядишь, Мари. Кудряшки отпад. – Спасибо, – улыбаюсь я. – Меня уже целую вечность никто не называл Мари. – Ты же больше не тусишь с нами. – Он пожимает плечами. – С тех пор как Квинтон… ну ты поняла. – Да уж. Хотя мы с Джейденом ровесники и могли бы учиться в одном классе, познакомил нас Квинтон. Он был волонтером в досуговом центре, а Джейден ходил туда на дополнительные занятия. Неловко признавать, но все мои друзья – это прежде всего друзья моего брата. – Слушай, я обязан спросить: почему ты так одета? – смеется Джейден. – Это у богатеньких такая мода? – Очень смешно. Нет, это для собеседования. Оно… трудно объяснить. – Пытаешься найти работу на лето? – Вроде того. Улыбка пропадает с лица Джейдена. Он оглядывается по сторонам, потом внимательно смотрит на меня. – Если нужны наличные, я могу одолжить немного. – Джейден достает из кармана пачку двадцатидолларовых банкнот, свернутых в тугой рулончик. – В качестве платы за те времена, когда вы с братом мне помогали. Теперь по нему и не скажешь, но раньше Джейдену жилось хуже всех детей в нашем квартале. Во всяком случае, из тех, кого я знаю. У нас с Квинтоном была мама: она заботилась обо всем необходимом. А вот Джейден зачастую понятия не имел, где его мать. И что он будет есть вечером. Я не «помогала» ему, просто делилась тем, что у меня было. Иногда – всего лишь половинкой шоколадного батончика, но он каждый раз искренне благодарил даже за такую мелочь. Сейчас я всматриваюсь в его лицо в надежде, что он шутит, но Джейден абсолютно серьезен. Боюсь представить, сколько денег в этой пачке. Наверное, хватило бы на оплату всех счетов и еще осталось бы. Но я не могу их взять. – Слушай, я знаю, чьи это деньги. Ты сошелся с плохой компанией. Их постоянно арестовывают. Джейден прячет купюры обратно в карман: – Ничего ты о них не знаешь. Им, по крайней мере, на меня не плевать. В памяти тут же всплывают слова Квинтона: «Ты не сможешь изменить мир, если люди вокруг тебя не будут стремиться к тому же. Легкие деньги и продажа всякой дряни, от которой другим плохо, ничего тебе не дадут. Будь выше этого». – Моему брату не плевать, – говорю я. – И знаешь что? Эти славные парни дают тебе все это не просто так. Они попросят что-нибудь взамен. Ведь ты же бросил ради своей банды школу, верно? – Захотел и бросил, – хмурится в ответ Джейден. – Хорошими оценками сыт не будешь. И даже если б от них и была польза, кто теперь поможет мне с учебой? Те, кто сейчас ведет занятия в центре, ничего не понимают. Только смотрят свысока и говорят то, что я и так знаю. Квинтон таким не был. Когда он объяснял, все сразу становилось просто. Его слова задевают меня и напоминают о том, что не только мы с мамой зависели от Квинтона. Программа дополнительного образования, в которой он работал, тоже стала хуже после его исчезновения. И это лишь один пункт из длинного, длинного списка. Я делаю шаг навстречу Джейдену: – Предположим, есть способ вернуть Квинтона. Тогда ты займешься учебой снова? – Ты знаешь, где он? – озадаченно моргает Джейден. Из-за угла появляется автобус. – Не совсем… Но, возможно, я знаю, как его найти. Просто пообещай, что не испортишь себе жизнь до тех пор. Иначе он очень расстроится. Я жду его ответа у дверей автобуса, но Джейден молчит. Заняв свое место, я смотрю на него через окно. Джейден качает головой, но потом широко улыбается. «Договорились», – читаю я по его губам. 5 Сойдя с автобуса, я обнаруживаю, что по адресу Норт-Мейн-стрит, 1440, стоит современное офисное здание, небольшой небоскреб из темного стекла и металла. Я-то ожидала, что место, скрывающее столько тайн, будет чуть более… тайным. А здесь даже в субботу полно народа. Я поднимаюсь по ступенькам к центральному входу, старательно игнорируя удивленные взгляды. Чертов костюм. Завидев впереди стойку охраны, я едва не начинаю паниковать, но охранник только улыбается и машет рукой, чтобы я проходила. Даже не спрашивает ни о чем! Двери лифтов поблескивают в глубине холла. Я прокладываю дорогу в плотной толпе взрослых: похоже, мне повезло явиться сюда в день какой-то крупной бизнес-конференции. В инструкции говорится, что в крайний левый лифт я должна зайти в гордом одиночестве. Но легче сказать, чем сделать: похоже, им тут пользуются чаще всего. Замучившись ждать стоя, я сажусь на небольшую лавочку неподалеку. Проходит еще минут пятнадцать, людей в холле становится меньше, и у меня появляется шанс сделать все как надо. Но стоит мне оказаться внутри, как в лифт проскальзывает хмурый лысый дядька. Я протягиваю руку, чтобы не дать дверям закрыться. – А ну, перестань, – резко оборачивается ко мне дядька. – Я и так опаздываю на встречу. Срочно нужно придумать какую-нибудь отговорку, иначе я никогда не попаду на собеседование. – У меня ужасная простуда. – Я шмыгаю носом и фальшиво кашляю. – Не хочу вас заразить. Дядька шарахается от меня, хмурясь еще сильнее. – Пожалуй, мне и правда лучше поехать на другом лифте, – бормочет он и так быстро выскакивает в холл, будто речь не о простуде, а о чуме какой-нибудь. Поверить не могу, что у меня наконец получилось. Двери лифта закрываются. Я еще раз изучаю инструкцию. «Нажмите на кнопку “Подвал” 26 раз». Стоит мне выполнить это указание, как свет гаснет, а все пространство внутри начинает сканировать ярко-красный луч. – Обнаружено рекомендательное письмо, – слышу я механический голос. – Пожалуйста, проходите. Что-то громко щелкает, и лифт открывается с противоположной стороны, выпуская меня в извилистый коридор с металлическими стенами. Ничего себе. Как такое вообще возможно? Я выглядываю из лифта в надежде увидеть конец коридора, но он скрывается где-то за поворотом. Кажется, пути назад нет. Встряхнувшись, чтобы взять себя в руки, я иду вперед и оказываюсь в маленькой приемной. Шесть стульев, столик с журналами в углу и стойка, за которой сидит пухлая светловолосая женщина. При виде меня она расплывается в улыбке: – Чем я могу вам помочь? – Мой брат рекомендовал меня для… Для чего, кстати? – Ну конечно, – вежливо отвечает женщина. – К сожалению, нашего специалиста по кадрам сейчас нет на месте… Откуда-то издалека доносится грохот.