Глава 6. Жрица диких племен Ревел двигатель, вибрировали борта, разговаривать без переговорных устройств было трудно. В иллюминаторах расстилался зелёный ковёр джунглей, рваный и мятый, с вкраплениями серых и бурых пятен горных пород, с голубоватыми нитками и жгутами рек. Кира рассматривала такой красивый на расстоянии и страшный вблизи пейзаж. Она была в кроссовках Жака, которые болтались на ногах, но позволяли не снимать компрессов с целебной мазью, изготовленной из желчи рогатой жабы, корня черного колючника и смеси собранных при луне болотных трав. Мазь изготовил Рафаил, а принес ее лично Бонгани, который беспокоился о ее растертых пальцах больше, чем о гибели своего сержанта. Несмотря на экзотичность этого лекарства, оно оказалось довольно эффективным: воспаление уменьшилось, а потертости стали заживать. Место высадки, выбранное с подсказки Рафаила, оказалось не самым удобным: площадка была неровная и слишком короткая. Вертолёту негде было садиться. Людей и грузы спускали с воздуха. «Леопарды», включая Абига и Абрафо, десантировались по канатам, так же спустились Жак и Рафаил. Киру с Луи и подсобников-амбунду доставили на землю в поясной подвеске. Петерс наотрез отказался высаживаться и остался в вертолете. Вероятно, можно было отыскать и более подходящую площадку, но Рафаил уверял, что помнит эту поляну, зажатую между небольшим скалистым кряжем и озерцом: Архангелы тоже там останавливались, а в каком-нибудь часовом переходе в лесных дебрях прячется капище юка-юка. – Там мы взяли пробы, которые убедили Самуила, что месторождение где-то неподалёку, – говорил Рафаил. Кира знала, что он врет: по словам отца, все пробы брались в русле Кванзы, а капище юка-юка никакой пользы им не принесло, и там вообще нечего делать. Но Жак предупредил, чтобы она молчала – мол, так надо для дела. Для какого дела надо потакать лжи сомнительного типа, она не знала, но просьбу мужа выполнила – все-таки он офицер DRM и обладает большей информацией, чем она. Вертолет улетел искать «площадку подскока», двое амбунду остались разбивать временный лагерь, а все остальные вслед за Рафаилом двинулись в джунгли. Кира с тоской смотрела вслед вертолету – казалось, что обрывается единственная ниточка, связывающая их с остальным миром. Рафаил шел впереди, пятеро «леопардов» образовывали периметр безопасности, Кира находилась посередине, прикрываемая вдобавок Бонгани, Траоле и Жаком. Это ее несколько успокаивало, но идти в кроссовках на четыре размера больше нужного было тяжело, она то и дело спотыкалась, к тому же растревоженные потертости вновь давали о себе знать. – Надо было тебе остаться в вертолете! – сказал Жак. Она ничего не ответила: что сделано, то сделано. И, стиснув зубы, шла вперед. Как всегда, прошло больше времени, чем предполагалось заранее. Они двигались около двух часов, когда джунгли вдруг расступились, и на фоне черной стены из колючего кустарника, сросшегося с плетёной изгородью, навстречу людям, движимым тягой к святыне джунглей – глазам Юки, шагнула уродливая, в полтора человеческих роста фигура с головой крокодила и ощерившейся острозубой пастью. Руки – точнее, лапы чудища, искусно сплетённого из веток, были раскинуты и вытянуты вперед в угрожающем жесте. Казалось, идол схватит и сожрёт каждого, кто к нему приблизится. Короткие кривые ноги Великого Юки утопали в густо наваленных вокруг сухих ветках, как будто он сам вырос из них, как и положено порождению джунглей… Кира невольно взяла Жака под руку. – Не бойся, он не кусается, – заметил тот. Пожалуй, капитан DRM единственный сохранил спокойствие «Леопарды», вцепившись в автоматы, жались к скалистому выступу, не решаясь сделать и шага в направлении Великого Юки. Даже продвинутые, окончившие военные училища в Европе Бонгани и Траоле были напуганы, хотя и скрывали это. Во всяком случае, им было явно не по себе. На Луи фигура идола не произвела впечатления: он стал с сомнением осматривать большие остроугольные камни, торчащие из земли рядом с капищем. – Шаманы юка-юка приходят сюда в самых важных случаях, – сказал Рафаил, обращаясь к Кире и Жаку, словно он был экскурсовод, а они туристы. Надо сказать, что чувствовал он себя уверенно – недаром двадцать лет прожил в джунглях, в диком племени. – Когда начинается голод или война, когда умирает вождь или нужно спросить у Высших Духов совета, кочевать или остаться на месте… Рафаил явно не боялся страшной фигуры, но близко не подходил, как будто чего-то все-таки опасался. В памяти Киры всплывали смутные воспоминания. Точно, отец рассказывал ей про это капище, про плетёного идола. Про его важность для племени людоедов. Что-то ещё… что-то про то, как они охраняют своего кровожадного божка… – Бери пробы, что ты мешкаешь? – приказал Рафаил геологу. Тот растерянно развел руками. – Где брать пробы? – недоуменно спросил он. – Камни перед тобой, что ты их нюхаешь? Отбивай и исследуй! – Какие пробы могут быть на скальных выходах? Никто еще не находил таким способом никаких полезных ископаемых… – Много ты знаешь! – зло повысил голос Рафаил. – Именно здесь мы взяли пробы и установили близость алмазов! Ну, давай, работай! Луи недоуменно пожал плечами и застучал своим молоточком. Скальная порода, естественно, не поддавалась. – Ну что, ребята, кто желает поживиться парочкой алмазов? – обратился Рафаил к «чёрным леопардам», которые несколько успокоились, но не отходили от своих старших. – За спиной у этого зубастого чудовища всегда найдётся несколько камней приличного размера. Глаза Юки. – Да, что-то такое нам рассказывали в детстве, – усмехнулся Бонгани и слегка качнул тяжёлым подбородком, отправляя «леопардов» туда, куда указал Рафаил. Три бойца закинули за спины автоматы и шагнули на настил из веток, окаймлявший людоедского идола. Ветки хрустнули, и в памяти Киры сложился новый участок картинки из пазлов детских воспоминаний: они с отцом прогуливаются по улочке дачного посёлка мимо яблонь и слив, под которыми лежат кучи спиленных сухих веток, приготовленных к сожжению. – Под такими ветками живут ядовитые пятнистые гадюки, охраняющие изображение идола, – рассказывает отец. – Дикари подкармливают их, а когда тварей становится меньше, приносят новых, специально отловленных… Ботинки «чёрных леопардов» толстыми подошвами проваливались в хрустящие и безобидные на вид ветки. – Стойте! – крикнула Кира. – Там змеи! Реакция у бойцов была отменная. Огромные прыжки назад, и в следующую секунду они стояли на безопасном расстоянии от смертоносной ловушки, приноравливая указательные пальцы к спусковым крючкам своих FAMASов. – А ну-ка, – махнул рукой Бонгани в сторону идола. Подчинённые поняли его без лишних слов. Срубив по небольшому деревцу и очистив от листвы, «леопарды» принялись импровизированными шестами раскидывать ветки, под которыми действительно вскоре что-то зашевелилось, мелькнули плоские чешуйчатые головы, гибкие хвосты… – Довольно, – остановил их Бонгани. Бойцы отступили, побросав палки и взяв наизготовку оружие. – Смотри внимательней, тут змеи! – крикнул Жак геологу, которому с трудом удалось отбить и спрятать в пробирку несколько маленьких камешков. С проклятиями тот шарахнулся в сторону, подальше от Юки и его ядовитых сторожей. – Как ты узнала про змей? – спросил Жак у Киры. Бонгани подошел поближе – было видно, что его этот вопрос тоже заинтересовал. – Отец рассказывал. Одного проводника она укусила, и тот очень быстро умер. Бонгани повернулся к Рафаилу. – Странно получается! Если об этой ловушке знал Самуил, должен был знать и ты! Зачем же ты послал туда ребят? Рафаил в ответ развёл руками. – Давно это было, господин полковник… Забыл… Бонгани не сводил с него внимательного взгляда. – Ты не похож на забывчивого простака… Тем более столько лет прожил с буру и знаешь все повадки диких племен… – Так что я, нарочно?! – возмутился тот. – Своих братьев на смерть послал?! Да если меня хорошенько потереть, окажется, что я такой же солдат, как они! Я же в Легионе начинал! Вот только сложилось у меня всё наперекосяк… Да и зачем мне это? – Пока не знаю, – значительно сказал Бонгани. – Но все рано или поздно выяснится… – Да что тут выяснять? Давайте, лучше, сожжем этих тварей, чтоб другие на них не нарвались! – Сожжем? – задумчиво переспросил Бонгани и почему-то вопросительно посмотрел на Киру. Та покачала головой. – Отец сказал – за статуэтку, что они отсюда взяли, у них двух человек убили… – Да, лучше их не злить, – согласился полковник и повернулся к Рафаилу. – Еще что-то предложишь? – А что мне предлагать? – удивился тот. – Пробы взяты, можем возвращаться. – Дезертир есть дезертир! – сплюнул Бонгани. – От тебя никакой пользы, только вред! А вот мадам Бойер, как жрица диких племен: все знает и спасла моих ребят! Внимательно осмотрев Рафаила с ног до головы, полковник отошел в сторону и стал связываться с вертолетом. Разговор был недолгим. Вертолет нашел посадочную площадку и сел в пяти километрах. Надо было сейчас идти к нему или подготовить пятачок для посадки в месте высадки. После короткого обсуждения выбрали второй вариант. Небо уже розовело перед закатом, когда они вернулись на поляну возле озерца. Осмотревшись, определили, как ее расширить: надо вырубить шесть деревьев и густой кустарник. Все устали, а работы было немало – стало ясно, что придется тут заночевать, а вертолет вызывать уже завтра. Подсобники разожгли костер, получив команду, они стали готовить ужин, а «леопарды» принялись устанавливать палатки. В связи с отсутствием вертолета вольготно могли устроиться только Бонгани со специалистами в большой «штабной» палатке и Кира с Жаком – в двухместной. Вторая большая палатка была переполнена – и Рафаилу с лейтенантом Барасой поставили еще одну двухместку. И тут Рафаил, к удивлению остальных, потребовал переставить свою палатку в глубь стоянки, хотя место там было похуже – бугристое и усыпанное трухой сгнившего ствола, которую пришлось разгребать, опасаясь возможных змей, любящих прятаться в подобной гнили. – Чего это ты затеялся на ночь глядя? – спросил Бараса. – Да надоело, что каждую ночь какая-нибудь живность норовит залезть в палатку, – ответил Рафаил. – Лучше подальше от леса… – Ну-ну, – пожал плечами лейтенант. – Если уж кто-то забрался в лагерь, то в любую полезет, где бы она ни стояла… Ужинали демократично, по-походному: все вместе, усевшись вокруг костра. Опять похлебка с консервами и картошкой, Кире это уже стало надоедать. Разговор сам собой зашел о визите в деревню Самаки-Рофу, о Маоли, о нападениях крокодилов. Луи считал, что это гипноз и совпадения, Кира была готова с ним согласиться, Жак был уверен, что подобных совпадений и такого гипноза не бывает, но и таких чудищ, как Маоли, не бывает тоже… – А что же тогда это было? – резонно спросил Рафаил. – Того не бывает, этого не бывает… А что мы все видели? «Леопарды» в разговор не вмешивались и чувствовали себя явно не в своей тарелке. – Не знаю, – Жак пожал плечами. – Это «кантерия» – африканское колдовство, – сказал Рафаил, таким тоном, которым авторитетный знаток ставит точку в сложном споре. – Про чудеса вуду все знают, и никто в них не сомневается. Про «кантерию» знают меньше, потому что она, как правило, не выходит за пределы диких лесных племен… – А вы в это верите? – спросил Жак у Бонгани, который, как и другие «леопарды», тоже не испытывал желания обсуждать столь щекотливую тему. – Не знаю, – полковник пожал массивными плечами. – Мы с Траоле учились в Академии контрразведки во Франции. В курсе психологической подготовки подполковник Дюпон рассматривал вопрос о «кантерии», как специфике верований некоторых африканских племен. Там мы с ним соглашались и действительно были почти убеждены, что это миф, сказки из детства. А в доме Маоли – это убеждение развеялось. Да и сейчас… Он показал рукой на черный, совсем рядом шумящий лес. – И сейчас мне не кажется, что «кантерия» – выдумка отсталых и малоцивилизованных людей… – Если бы сюда подполковника Дюпона, ему бы тоже это не показалось, – добавил Траоле. – А я двадцать лет прожил бок о бок с буру и верю в «кантерию», – продолжил Рафаил, выставив для убедительности руки с грязными ногтями. Кира поморщилась. И тут же обратила внимание, что перстня с халькопиритом на пальцах не было.