– Чего? – не восприняла сестренка, продолжая сидеть, зажмурившись и уткнувшись лбом мне в плечо. – Ну, как у ящерицы хвост, если оторвут… восстанавливаться, – объяснил я… хотя у самого какая-то поджилка тихо тряслась. Я еще не придумал, как этот феномен укладывается в цепочку событий, но чуял, что новый глаз Валтасара – нормальная часть ненормальной фигни, происходившей с нами. Я осторожно вынул из руки сестры кусок колбасы, вернее вырвал, потому что маленький кусочек так и остался в ее судорожно сжавшихся пальцах, и сунул в нос коту: – Ладно, жуй и вали отсюда! Вали, говорю! Снимай своей скрытой камерой кого-нибудь еще! Я даже вообразить не мог, насколько круто, на всю катушку, работала в тот момент моя интуиция! Валтасар с достоинством взял колбасу, посмотрел на меня уж как-то больно пристально… и так вот, с колбасой в зубах, повернулся и двинулся в сторону Загривок… Я подумал: может, это уже и не кот никакой, если сразу не расправился с едой… может, он и не ест вообще, а на самом деле он тоже кто-то из «зелененьких», прикинувшихся котом? Но делиться своими невольными подозрениями с Санькой не стал… да и себя самого не хотелось пугать еще сильнее. В общем, минут через пять мы кое-как собрались с духом, поднялись, Санька помогла мне устроить рюкзак на плечах, и тоже двинулись к дому… И вот когда уже подошли к самому забору на задворках участка, к задней калитке… я протянул к ней руку… и вдруг меня самого прорвало по полной. Вдруг колени задрожали, ноги ослабли… и не то чтобы я разревелся в голос, но все во мне стало как-то хлюпать, растекаться… и слезы без рева сами ручьем потекли из глаз… Это было что-то вроде постбоевого синдрома в детском варианте… Перед тем как тронуть родную калитку, я был собран и четок для того, чтобы в первую очередь защитить сестренку, если вдруг чего… но тут настала очередь расслабления – и сорвало… Хорошо, что у меня есть такая сестра, как Санька! Она вот не стала подбадривать всякими «Подбери сопли! Ты же крутой чувак! Возьми себя в руки. Все уже позади. Забей!» Она просто крепко обхватила мою голову руками и прижала к себе, следя только за тем, чтобы я не задыхался… И стала молча ждать. Так вот мы просто постояли у калитки, сколько нужно было, чтобы я пришел в себя. А потом Санька подала мне салфетку, подождала, пока я, и вправду, подберу сопли, и сказала: – Открывай давай! Я сделал, как полагается в таких случаях несколько глубоких вздохов и выдохов… положил руку на один из колышков той, задней калитки нашего участка, и… снова резко напрягся! Ведь если нас с Санькой дома три дня не было, то, значит, нас уже давно хватились… Хватились и не нашли! Три дня не шутка! Это наверняка уже заявление в полицию о пропаже детей. Это поиски… Это волонтеры, прочесывающие лес… Это три инфаркта, два инсульта у бедной тети Люси!.. Стоп! Но с другой стороны, наша мама была спокойна и весела… Ей не только не сообщили о нашем исчезновении, но и кто-то звонил, говорил моим голосом… Так вот мошенники, изучая и подделывая голоса, звонят чьим-нибудь близким родственникам: «Мамочка! Я тут человека на велике сбил чуть не насмерть! В полиции сижу… Говорят, могут отпустить и дело не заводить, если… ну, сама понимаешь… штука баксов… человек подъедет» А тут все наоборот – какой-то доброхот звонит и сообщает нашим Павлинам, что у нас все тип-топ! Моим голосом сообщает! Он ведь мог так же моим голосом или голосом Саньки и тете Люсе позвонить… и пацанам… Сказать, к примеру, что мы срочно к родителям выехали… нет, лучше в Москву – что-то срочно узнать для родителей… какую-то не терпящую отлагательств научную информацию из папиных архивных накоплений для докторской переслать ему в экспедицию… или что-то в этом роде… – Ты чего завис опять? – поинтересовалась сестренка. Все эти суматошные мысли и гипотезы пронеслись в моей голове секунды за две, максимум за три… Я посмотрел на Саньку. После того как она классно и от всей души сыграла роль заботливой мамы, вид у нее был вполне решительный, уверенный и самодостаточный… а значит, насчет перескока во времени уже можно ей сообщить – в обморок, чай, не упадет. – Знаешь, погоди минутку, – сказал я. – Тут еще немного постоим. Ты посмотри на свой мобильник, если еще не совсем сел. На дату… Только сначала к забору прислонись… на всякий случай. В общем, мы еще не только постояли, но и посидели у забора некоторое время, чуть ли не полчаса, обсуждая и переваривая случившееся… и прикидывая стратегию и тактику… что и как рассказать пацанам… что и как сказать тете Люсе, если она, и вправду, нас хватилась… но что делать с камнем преткновения, совсем ничего придумать не могли. А камень преткновения был главной проблемой – не только как найти, но как, вообще, искать этих… ну, типа зелененьких, но маленьких… тех, чьих родителей в облике наших собственных родителей мы видели на антенном поле. Вроде мы ничего не обещали им конкретно, клятв найти «зелененьких потеряшек» не давали… даже не сказали, что постараемся… Но ведь получалось, что какие-то люди… то есть дети… а может, и не люди, но все же однозначно дети потерялись где-то в нашей галактике… то есть конкретно тут, у нас на Земле… а по всей галактике их, наверно, до этого искали их родители… Как им не помочь! А как помочь?! Первый наш правильный вывод был таков: на голодный желудок мы уж точно ничего толкового не придумаем и никого не найдем. Мы хором пошмыгали носами, встали и пошли домой. «Кто спал на моей кровати?!» Ключ от двери висел на своем месте – на гвоздике под третьей ступенькой крыльца. Мы вошли на террасу… и снова обалдели. Обалдели от порядка, который царил на террасе. Это была просто образцовая картинка по ведению домашнего хозяйства! А ведь мы нарочно оставили легкий беспорядок… ну, в духе тех загадочных кораблей, которых находили в океане, а команду на них не обнаруживали – в столовой чай не допитый… в камбузе посуда еще не мытая… Посуда у нас теперь была вся не только вымыта, но и разложена на полочках «по росту» и объемам. Сковородки выдраены и тоже развешаны ровненько по размерам, слева направо по возрастающей! Плита была выдраена и сияла! Пол был не только подметен, но и вымыт – и он сиял у нас под ногами! Полотенца – это виделось издали – тоже сияли выстиранные, выглаженные и аккуратно развешанные. Раковина сияла! Можно было, конечно, грешить на тетю Люсю, которая в наше отсутствие решила показать класс, чтобы потом всю оставшуюся жизнь попрекать Саньку. Но и тетю Люсю подозревать в таком шизо-фанатичном стремлении к запредельному порядку тоже было как-то сомнительно и даже неловко! Мы с Санькой молча скинули кроссовки у порога, чего на террасе давно уже не делали, надеясь вымыть здесь пол только к возвращению Павлинов… Санька, словно почуяв неладное, кинулась первым делом к холодильнику. – Аль! Кто-то и дверь, и ручку вымыл! – с ужасом констатировала она. – Я даже открывать боюсь… – Ну, в холодильнике ИХ точно нет, – решил я хоть немного разрядить атмосферу. – Отойди, я сам открою. И я бесстрашно открыл… Я точно помнил, что в холодильнике стояли кастрюля с моим супчиком, а еще – глубокая тарелка с котлетами, нажаренными тетей Люсей, и та тарелка была накрыта тарелкой поменьше… и еще была кастрюля с отварной картошкой. Ну, и там всякое – сыр, масло, яйца… Но теперь на нижней, ранее пустовавшей полке красовалась гора экзотических фруктов – ананас, манго, маракуйя… и еще что-то, что мы несколько раз ели, но даже не помнили, как это называется… Пригнувшись, мы с сестренкой – голова к голове – с полминуты разглядывали этот райский натюрморт, пошмыгали носами и ничего друг другу не сказали. – Давай по супчику, – сказал я и слегка дрожащими руками вынул большую кастрюлю. Она показалась мне тяжелее, чем была… ведь мы ее к нашему походу уже успели уполовинить. Я поднял крышку… Так и есть – кастрюля была полной! Полной моего супа! Значит, кто-то еще наварил солянки по моему же рецепту! КТО??? – Ты поняла? – посмотрел я со значением на сестренку. – Сечешь? – Секу, – кивнула она. Мы были удивительно спокойны в те минуты… ну, после того, как пришли в себя, стоя на пороге… Но это было спокойствие перед какой-то бурей, которую было неведомо откуда ждать… – Думаешь, не отравлено? – даже невольно пошутил я. – Я, знаешь… я даже думаю… – Санька собрала бровки и пожевала губки. – Я даже думаю, что для НИХ могло быть отравленным то, что ты раньше приготовил… ну, какой-нибудь наш, земной как это… – Ингредиент? – догадался я. – Ага, он самый… – кивнула сестренка, – типа компонент… вот они и состряпали на пробу по-своему… но для нас безопасно… не могли ж они тут такой блеск наводить, чтобы нас отравить! Да уж, логика женская бывает иногда странной, но зато в непонятные моменты – вполне успокаивающей. И да, это не считалось шуткой-подначкой! Это было искренним предположением… – Но для нас это точно не отравлено! – с какой-то отчаянной уверенностью в голосе вновь выпалила Санька… Потом посмотрела на двери в сени и комнаты и тихо, почти шепотом проговорила: – Знаешь, погоди греть… Надо сначала… может, ОНИ там… И мы тихо, на цыпочках, стали углубляться в родной дом. Одну дверь осторожно открыли, в сенях головами повертели – никого. Вторую дверь распахнули – тишина… даже слышно было, как где-то муха августовская тяжело так гудит… Вошли в большую комнату нашу… Ну, в общем, удивляться уже было нечему. Постели убраны идеально… заправлены по линеечке… а мы их неубранными оставляли, между прочим. Пол, опять же, вымыт… окна вымыты – стекол не видно… На полках какие книжки есть – все по росту, миллиметр к миллиметру, вазочка точно на середине стола… Невольно я вспомнил сказку про девочку и медведей… ну, и Машу и медведя заодно, конечно. «Кто спал на моей кровати?!» – заревел старший медведь… А у нас опять все наоборот. «Кто так чудесно заправил мою постельку?» – радостно воскликнул маленький медвежонок. БОМММММММ!!! От этого гулкого удара мы с Санькой аж присели… поглядели друг на друга… и кинулись в родительскую комнату, которая также служила гостиной. Там в углу стояли высокие напольные часы какой-то допотопной немецкой фирмы. Часы с огромным маятником и тяжеленными гирями. Часам было больше ста лет! В нашем раннем детстве они еще ходили… Но родители нередко останавливали их на ночь, чтобы те не отбивали время по мозгам, будя не по делу. Но потом часы остановились… Приходил деда Гера, тогда еще совсем не называвший себя «дедом» и бороду не носивший. Он посмотрел и сказал, что сломалась какая-то редкая деталь и надо такую искать у старых опытных часовщиков или антикваров… Нашим дедушке и бабушке было недосуг ехать в Москву или Санкт-Петербург и носиться по антикварам, а уж родным Павлинам – и подавно. Они одно время даже думали продать часы на Интернет-барахолке, но потом мама пожалела эту память о предках… И часы остались и стояли в доме уже без дела… Стояли во всех смыслах этого слова… А сегодня, 18 АВГУСТА НЕИЗВЕСТНОГО ГОДА, шли! Шли в точном соответствии с объявленной нами догаджетовой эпохой середины двадцатого века! Шли в самом главном, часовом смысле этого слова! С минуту мы смотрели, как качается маятник. Удар был получасовой. Часы теперь показывали то же время, что и наши мобильники, – 16.31. – Это то самое, о чем я думаю? – совершенно непроизвольно, бессознательно пробормотал я цитату из какого-то фантастического фильма, герои которого смотрели на что-то невероятное, и один из них задал такой риторический вопрос своему другу. – Я уже обдумалась тут вся! – с какой-то даже злостью процедила моя сестренка. ТУК-ТУК-ТУК! Присесть мы не присели, но от этого стука в дверь террасы вжали головы в плечи. И как заорем истерически: – Кто там??? И тут же кинулись опрометью – теперь уже на террасу.