Расталкивала визжащих студентов, продиралась против общего движения и мысленно молилась, чтобы увиденное было лишь обманом зрения. Но прежде чем выбралась из напуганной толпы, с потолка в центр комнаты упало несколько паутин заклятий. Защитные заклинания академии никогда не сработают против темерата. Эта активация значила только одно – Фрай обратился в инфекта. Нечеловеческий рев прокатился по залу и эхом отразился от стен. Последние студенты с криками выбежали из столовой, в которой остались только я, Риган, застывшая от ужаса Эйлин, Виви, готовая вот-вот расплакаться, и инфект, что еще минуту назад был нашим другом. Фрай колотился в цепях заклятий, катаясь по полу и яростно рыча. Он бился, будто в припадке, и было ясно – заклятия его не сдержат. Однако уже оживали големы – пустые доспехи с магическими метками откликнулись на обращение Фрая и были готовы встать на защиту академии. Металлический лязг царапал слух и нагнетал, пока к центру зала медленно приближалось четыре голема. – Эйлин, уходи! – крикнула подруге, но та впала в ступор. По щекам девушки катились слезы, ее сильно трясло. Зато Виви бежать была готова и без оглядки ринулась к дверям. – Ты куда? – схватила ее за плечо, когда охотница двинулась мимо. Она вскинула на меня взгляд, полный слез и немой мольбы, но не смогла ничего сказать. Заикалась, дрожала всем телом и была готова вот-вот потерять сознание. По правилам, если охотник не может убить своего темерата, который обратился в инфекта, и скидывает эту обязанность на других, его отчисляют. Я хотела напомнить об этом Виви, но не стала. Она не сможет сражаться в таком состоянии, а если проиграет – сама получит метку Тьмы. – Возьми с собой Эйлин, – попросила быстро и, увидев кивок, бросилась на помощь Ригану. Он посылал в инфекта одно заклинание за другим, пытаясь хоть сколько-нибудь ослабить противника. Фрай уже сбросил с себя путы чар и отбивался от големов, которые обступили его плотным кольцом. Однако один из защитников академии уже лишился металлической руки, а у второго в нагруднике зияла черная дыра. Големы не смогут одолеть инфекта. Они лишь временно сдерживают его. – Виви нам не поможет? – удивился Риган, отправляя новое заклятие в инфекта. – Она выведет Эйлин. Я бросила энергетическую вспышку во Фрая, но заклятие будто ударило не по цели, а по мне. Сражаться против друга и понимать, что иного выхода нет, омерзительно. Каждый новый удар отражался в сознании болезненными воспоминаниями, которые рвали душу на части. Перед глазами стояла наша первая встреча, когда я еще училась на начальном курсе. Наши редкие разговоры в библиотеке. Недавний бал и танец, в минуты которого Фрай был настоящим в последний раз. Не могла выкинуть из головы его спокойный голос, которым он называл мое имя. Не могла забыть мягкий взгляд и то, как он улыбался, постоянно прикусывая нижнюю губу… Подступающие слезы жгли глаза, но не смела позволить им пролиться. Раз за разом кидала новые сети заклятий, ненавидя себя за каждый удар. Ведь это моя вина. Я не смогла ему помочь и вовремя найти разгадку. Один из големов рассыпался на части и рухнул, когда инфект яростно разорвал его на множество бесполезных металлических пластин. Эйлин испуганно вскрикнула, и это привлекло внимание инфекта. – Бегите! Живо! – приказала я девушкам, застывшим на полпути к выходу. Они тут же встрепенулись и, схватившись за руки, побежали к дверям. Инфект ринулся вслед за ними. Риган выругался себе под нос и несколькими ударами кнута постарался обратить внимание чудовища на себя. Мои метательные ножи, к несчастью, остались в комнате, я могла биться только магией. Но ее запас далеко не вечен, и даже артефакт-усилитель не сможет предотвратить скорое истощение. Несмотря на наши яростные атаки, инфект по-прежнему прорывался к Виви и Эйлин. Он откинул от себя последних уцелевших големов, упал на пол и на четырех конечностях, как дикий зверь, в несколько прыжков нагнал беглянок. В последний момент мое заклятие все-таки настигло цель, и Фрая откинуло назад, прямо под ноги к Ригану. Напарник обездвижил монстра заклинанием и несколькими жесткими ударами зачарованного кнута выбил из врага все желание сопротивляться. – Виви? – позвал Риган и подбородком кивнул на еще трепыхающееся тело инфекта. Однако она только покачала головой, упала на колени и разрыдалась. Она отказалась от шанса остаться в академии. Если бы Виви добила Фрая, это бы сразу отобразилось в ее фолианте вместе с окончательными баллами за практику. Наверняка очень низкими, но это единственная возможность не вылететь с учебы. Но Виви только трясла головой и плакала, спрятав лицо в ладонях. Подходить к инфекту она панически боялась. Риган смиренно кивнул и последним ударом кнута по шее инфекта отсек тому голову и наложил на тело запечатывающие Тьму чары. Я резко втянула носом воздух и отвернулась. Не хочу видеть Фрая таким. Обезглавленным, изуродованным Тьмой… В моей памяти он останется тем парнем, с которым мы просто болтали, делились планами и смеялись над выходками преподавателей… В моей памяти он навсегда останется живым. – Аста? – дрожащим голосом окликнула Эйлин. Я проглотила горький ком, застывший в горле, утерла горячие слезы и обернулась, превозмогая жгучую боль в груди. Эйлин сидела на полу рядом с рыдающей Виви и сама едва могла дышать. Риган остановил меня взволнованным взглядом, но я нашла в себе силы и слабо кивнула. – Ничего, – уронила беззвучно и погладила ладонь, застывшую на моем плече. Риган впился в мое лицо цепким изучающим взглядом, но все же отступил, пропуская к подруге, и сам двинулся рядом. – Мне кажется, она ранена, – заикаясь, вымолвила темерата, и дрожащим пальцем указала на ногу Вивьен. Под коленом действительно тянулось несколько узких длинных царапин. Когти инфекта разодрали чулки и вспороли кожу охотницы. – Ее нужно отвести в лазарет, – строго сказал Риган, и я его поддержала. Мы хотели помочь Виви встать, но она сама подскочила на ноги и отшатнулась. – Не надо! Со мной все хорошо, я здорова! – сквозь слезы вспылила девушка. Мы изумленно переглянулись с Риганом и Эйлин и замерли в полном недоумении. Было ясно, что Виви ранена, и не просто каким-то низшим духом, а инфектом. Не уверена, произошло ли заражение и удастся ли спасти Виви от метки Тьмы, поэтому лучше не тянуть и как можно скорее доставить охотницу в лазарет. Однако нас опередили. Прямо позади Виви яркой вспышкой открылся портал. Охотница удивилась настолько, что даже перестала плакать. Ее лицо вытянулось, а в глазах застыл немой вопрос, которым задавался каждый в этом зале. Кто открыл портал и куда он ведет? – Тебе нечего бояться, – попыталась успокоить девушку и осторожно шагнула ей навстречу. – Тебя просто осмотрят, и… – Не надо меня осматривать! Я человек! Во мне нет ни капли Тьмы! – взбесилась Виви и сделала заметный шаг в сторону магического портала. Я с мольбой взглянула на Ригана. Знала, что у него куда больше шансов убедить Виви не делать глупостей. Он понял меня без слов. Но и Виви оказалась далеко не глупа. – Не надо меня уговаривать, Риган! Мы все знаем, что я тебе не нужна. А она, – дрожащим подбородком Вивьен указала на меня, – она тебя погубит. Так же, как и Фрая. Ее слова приговором повисли в воздухе, а потом Виви уверенно шагнула в сияющий зев портала и исчезла в его последней вспышке. Глава 27 Едва портал, проглотивший Виви, потух, в зал ворвалось около десятка человек в черной форме. Охотники были вооружены и готовы сражаться, но прибыли слишком поздно. – Что здесь произошло? – вперед вышел высокий мужчина, который заметно выделялся на фоне своих сопровождающих. Он единственный был одет не в форму охотников, а в сшитый с иголочки серый костюм-тройку. На шее был завязан темный платок, а на руке, поправившей дорогую ткань, блеснул фамильный перстень. Еще до того как Риган поприветствовал отца, я поняла, кто передо мной стоит. Риган – копия господина Дагера. Те же аристократичные черты лица, те же серые глаза и медные волосы. Глава Совета строго зачесывал их назад и носил аккуратную бородку, но в остальном его и сына отличал только возраст. В уголках глаз господина Дагера ползли неглубокие паутинки морщин, а взгляд был жестче и холоднее, будто в серости туч бушевала вьюга, в то время как глаза Ригана напоминали пасмурное небо, на которое вот-вот должно было вернуться солнце. Риган поклонился, и мы с Эйлин, смущенно переглянувшись, повторили этот жест. – Инфект, ясно. – Холодный взгляд скользнул за наши спины, где на полу лежало обезглавленное тело Фрая. Риган что-то ответил, но из-за вновь нахлынувших чувств я не разобрала слов. От одной только мысли о погибшем друге к горлу подступила тошнота, а грудь будто стиснул раскаленный обруч, из-за которого не могла даже вдохнуть. Я слепо смотрела в пол, так и застыв в поклоне. – Мне знаком ваш амулет, – обратился ко мне господин Дагер, а Эйлин незаметно коснулась моего плеча, вырывая из оцепенения. Я выпрямилась и тут же поймала на себе внимательный взгляд главы Совета. Рука сама потянулась к кулону-наконечнику и накрыла его, защищая от чужих глаз. – Это мой артефакт, господин Дагер, – произнесла, глядя мужчине в глаза. Не сомневалась, что он узнал меня, но твердо решила не подавать виду. Мне было страшно не по себе, ведь впервые за всю жизнь встретилась лицом к лицу с человеком, который действительно знает, кто я такая, что совершила и какую плату за это несу. Аста Френель. Убийца. Сирота при живом отце. Но, несмотря на волнение, отца Ригана я не боялась. Скорее, была смущена тем, что знаю – он присматривал за мной, и не понимала, как себя вести. – Госпожа… – Навье, – быстро подсказала я, хотя глава Совета мое имя прекрасно знал. Это понимал он сам, это не было секретом для меня и Ригана. Догадывается ли господин Дагер, что я знаю о его помощи моей семье? – Госпожа Навье, – вежливо продолжил мужчина, – ваш кулон не артефакт. Это обычная пустышка. Меня будто окатили ледяной водой. В голове тут же вспыхнули слова отца, когда в ректорском кабинете во время первого разговора после моего обращения он сказал то же самое.