– Я хотел обсудить то… что между нами… – Слова дались ему с трудом. Сердце болезненно сжалось от нехорошего предчувствия, и я прикусила губу, чтобы случайный тяжелый вздох не выдал огорчения. Ну конечно. Этого разговора следовало ожидать. Ни для меня, ни для Ригана не секрет, что дни темерат сочтены. Наше обращение в одержимых Тьмой инфектов – вопрос времени. Думаю, Риган понимает, что эти чувства обречены. И если он захочет поставить точку, я не стану противиться. – Слушаю. – Голос дрожал, хоть и старалась казаться невозмутимой. Короткое слово пронзило вязкую тишину, подтолкнув Ригана продолжить. – Ты мне ничего не должна, Аста, – мрачно и коротко отозвался охотник, а я в недоумении выгнула брови, позабыв, что собеседник видеть меня не может. – Ты о чем? – выдала несколько нервно и принялась теребить дрожащими пальцами край рукава платья. – О том, что ты сказала сегодня у озера, – серьезно, без капли сомнений проговорил он. – Ты назвала себя моей должницей. – Так и есть, – кивнула, но Риган пропустил слова мимо ушей. – И что поэтому хочешь мне помогать, поэтому пошла со мной на заказ Кори… Но, Аста, я не считаю тебя должницей. И не хочу даже думать, что принуждаешь себя к чему-то из чувства долга. До меня начало доходить, к чему он клонит. Но я совершенно не верила, что Риган додумался до такой ерунды! – И я хотел бы извиниться за тот поцелуй, – сокрушался он, пока изумленно хлопала ресницами. – Я поцеловал тебя, потому что мечтал об этом много лет. Но даже не думал, что твой ответ будет продиктован долгом, а не… Я встала на цыпочки и заткнула его рот поцелуем. Спонтанным, но совершенно искренним и желанным. Сначала мои губы накрыли его очень властно, жадно и требовательно. Риган, явно потрясенный, несколько секунд не отвечал на мой поцелуй, но и не отталкивал. Он давал мне шанс одуматься и отступить, но я, замерев от удивления лишь на секунду, только крепче прижалась к охотнику, обвила его шею дрожащими от волнения руками и снова прильнула к горячим, мягким губам. Это стало моим немым ответом – я не хочу уходить. Мой поцелуй на вечеринке Лекси не был возвращенным долгом и жестом благодарности. Я так же желала этой близости, как и Риган. Ладони Ригана легли мне на талию. Коротким движением охотник прижал к себе. Он ответил на поцелуй мучительно нежно, ласково, и это умерило мой пыл. Я сбавила напор и погрузилась в сладкую истому его прикосновений. Риган был так аккуратен и осторожен, будто губами касался крыльев бабочки. В его руках я чувствовала себя хрупкой хрустальной принцессой, настолько бережно охотник меня обнимал. – Я люблю тебя, – выдохнул мне в губы Риган, а я потеряла дар речи. – С самой первой встречи люблю. Хотела бы ответить, но не знала, что сказать. Слова застыли в горле, мысли переплелись в лохматый неразборчивый ком. Смогла лишь вновь найти его губы и накрыть их своими. Меня мелко трясло, а сердце стучало так громко, что заглушало дыхание, вдруг ставшее тяжелым и частым. Я разорвала поцелуй и чуть отстранилась. – Тогда почему все эти годы ты держался в стороне? – Сейчас как никогда хотелось взглянуть охотнику в глаза, чтобы прочесть в них невысказанные слова. – Это долгая история, – коснулся моего виска шепот. – Я лишь следовал указу отца. Одно только упоминание о господине Дагере заставило вздрогнуть. Помнится, Риган, даже не догадываясь, что я – дочь ректора, поделился – наши отцы когда-то учились вместе и были друзьями. Именно господин Дагер помог моему отцу занять ректорское место в академии, замять трагедию со смертью мамы и на бумагах устроить мою. – Я ему много о тебе рассказывал после той нашей встречи на ярмарке, – предался воспоминаниям Риган, даже не догадываясь, какой ураган бушует у меня в душе. – Твердил твое имя так часто, что отец очень быстро сам захотел на тебя взглянуть. Кожу лизнула нервная дрожь. Я тяжело сглотнула и крепче прижалась к Ригану, стараясь заглушить мысли, что звенели в голове. Он знает! Отец Ригана знает, кто я такая! – Мы очень часто приходили тебя навещать, – с придыханием вымолвил Риган. – В том пансионе, где ты училась, у отца среди руководства есть знакомые. Он всегда брал меня с собой, когда собирался туда на встречи и совещания. Правда, никогда не разрешал выдавать свое присутствие. Говорил, это может расстроить тебя. – Расстроить? – уронила помрачневшим голосом. – Разве не было бы обидно видеть, как я каждый день ухожу домой, к родным, оставляя тебя в пансионе? Что за глупость? Я была одиноким ребенком. Смерть мамы нанесла уродливый глубокий отпечаток на сердце, и, казалось, его видели все вокруг. Эти раны наводили на людей ужас, и никто не хотел сближаться со мной. Всех отпугивала холодность, но никто даже не пытался растопить ее толикой душевного тепла, которого мне безумно не хватало. Я мечтала о друге, и Риган давно мог бы им стать, если бы не его отец. Похоже, господин Дагер тоже не так прост, как кажется. Наверняка он узнал меня. Сначала от сына услышал лишь имя, а потом убедился, увидев собственными глазами. Его терзала совесть? Желание помочь? Но по какой-то причине глава семейства Дагеров был вынужден оставаться только наблюдателем и так же в стороне держал Ригана. Не мог запретить сыну эти односторонние встречи, потому что не смел отказаться от них сам. Вот почему Риган в ту ночь, когда меня чуть не сожрала онейра, признался, что я выросла у него на глазах. Все эти годы я была под присмотром его семьи. – Ну а после пансиона? Почему ты не пытался подружиться в академии? Его пальцы крепче сжали мои плечи. Риган словно боялся, что растворюсь в темноте и исчезну. Он снова притянул меня к себе и пробормотал: – Разве я не пытался? – Он коротко усмехнулся, а я хмуро свела брови. В памяти всплывали наши встречи в академии. Их было много, но и я никогда не бродила по замку одна. А потому искренне считала, что Дагер всегда возникал рядом уж точно не ради мрачной заучки. Окунуться в прошлое не дал голос Ригана. Он продолжал говорить, вскрывая душу, оголяя сердце: – Ты бы знала, как я радовался, когда отец принес новость – преподаватели пансиона объявили, что Аста собирается в Академию изгнания! Туда же, куда и я! Мне стало немного совестно, хотя природу этого чувства пояснить не могла даже себе. Просто остро ощущала вину за все годы, что смотрела на Ригана предвзято, пока он все детство мечтал о нашей встрече. – Хотел стать лучше, чем есть. Много занимался, работал над фигурой и внешностью. Представлял, как мы встретимся и ты меня узнаешь. Я мечтал очаровать тебя… – А очаровал половину академии, – закончила вместо Ригана и прикусила губу. Риган ласково потрепал мои волосы и признался: – Я еще на первом курсе понял, что раздражаю тебя. Грустная усмешка коснулась моих губ. Даже спорить не буду, Риган прав. С первых недель учебы стало ясно, кто есть кто. Популярные и богатые сбивались в кучки, ботаники собирались в свои мелкие стайки, а одиночки типа меня просто прибивались, куда повезет. И так вышло – судьба свела меня с Виви, которая с самого зачисления сходит с ума по Дагеру. Компания Ригана часто пересекалась с нашей совсем крохотной группой из двух подруг. Я всегда была убеждена – популярный мальчик клюнул на красивую наживку, а потому даже не пыталась заводить беседу с парнями, которые постоянно подсаживались к нам в столовой и на лекциях. Это стало еще одной причиной, почему Дагер меня раздражал. Ведь мне казалось, он просто следует за Виви. Шумная навязчивая компания выматывала, а порой не давала учиться. Хвостик парней тянулся за нами весь первый семестр, а потом все резко прекратилось. Виви это сводило с ума, а мне было все равно. Хотя недоумевали с соседкой вместе: что пошло не так? Виви судорожно искала недочеты в себе. Стала еще дольше сидеть перед зеркалом, выискивая изъяны, больше денег выбрасывала на дизайнерские платья, оттачивала этикет, тренировала походку и взгляд… Она думала, что Риган ушел, потому что разочаровался в ней. Но на самом деле он просто отчаялся завоевать меня. – Ну а зачем эти анонимные переводы? – сорвалось быстрее, чем успела обдумать слова. Риган даже вздрогнул от удивления, но тут же усмехнулся: – Стоило ожидать, что ты догадаешься… Я тоже слабо улыбнулась, но говорить о том, что очень долго верила, будто эти деньги – помощь отца, разумеется, не стала. – Ну, так зачем? – не унималась я и снова настояла на ответе. – Чтобы помочь. Меня удивила легкость, с которой Риган это сказал. Будто охотник не видел ничего странного в том, чтобы каждую луну поддерживать деньгами девушку, которая не помнит его в прошлом и игнорирует в настоящем. – А твой отец разве не против? – Он ничего не знает. Это мои личные средства, и я распоряжаюсь ими так, как сочту нужным, – отрезал Риган, и я понятливо кивнула. Тогда все на своих местах. Господин Дагер не рискнул бы лишний раз испытывать судьбу, негласно признавая связь его семьи с моей. Однако окончательно разорвать эту нить глава Совета тоже не мог. Я никогда не видела отца Ригана лично, но уже понимаю – глава Совета полон противоречий. Совесть не позволила бросить меня и растоптать чувства сына, но страх перед подозрениями вынудил прятать любые следы общего прошлого. – Спасибо, – совершенно искренне сказала я и вновь прильнула к Ригану. Уткнулась носом в его грудь, глубоко вдохнула приятный хвойный аромат и прикрыла глаза. В груди цвел целый букет чувств: бесконечная благодарность, зарождающаяся любовь и безумная тоска. Мне было очень больно осознавать, что все эти годы я была слепа, а теперь у нас оставалось ужасно мало времени. После признания Ригана желание бороться вспыхнуло с новой силой. Я не хотела терять то, что только что нашла, ведь впервые за долгие годы чувствовала себя действительно нужной. Мы еще недолго постояли, грея души в объятиях друг друга, а потом Риган нехотя выдохнул: – Мне пора.