Элиас вздохнул от досады, ведь на самом деле он ничего не знал. Но что-то определённо должно было случиться. Иначе Лео не стал бы жертвовать друзьями, если бы имел другой выбор. Но судя по произошедшему выбора не было. В памяти всплыли слова друга: «Я сделал выбор. Единственно возможный. Я выбрал жизнь». Пока их куда-то тащили два ублюдка, которые явно собирались убить Элиаса, он быстро понял, что Лео «продал» себя, выторговав взамен их жизни. Но рассматривая свисающий с потолка металлический крюк, который зловеще напоминал, что они находятся во вражеском логове, Элиас тем не менее подумал, что Лео, похоже, обманули. По текущему положению дел, вряд ли есть гарантии, что им с Парисом сохранят жизнь. Парис чувствовал себя, будто попал в торнадо. Выжить удалось, но в голове царил хаос. Они находились в незнакомой комнате. Элиас стоял поодаль, уставившись в потолок. Парис проследил его взгляд и ужаснулся — от увиденного даже волосы на голове зашевелились. Парис пытался разогнать туман в голове и вспомнить события до того, как попал в это чёртово место. Но в памяти то и дело всплывали две вещи. Заявление Элиаса, что женщина в его кабинете —…вампир. И Лео, появившийся из ниоткуда со своим новым парнем, а ещё слова, которые друг прошептал, глядя на Париса честными глазами: «Парис, прости. Мне очень жаль». — Элиас, где женщина? Элиас встретился пристальным взглядом с Парисом, который вздёрнул подбородок, отказываясь отступать. Элиас Фонтана внушал страх. И внешность его была обманчивой. Он напоминал привлекательного интеллектуала. Тёмные волосы с серебристыми прядями на висках и интересный цвет глаз привлекали внимание. Когда люди видели очки, безупречные костюмы и узнавали о его профессии, то думали, что Элиас — педантичный учёный. Ботаник в душе, которым он и был. Но под приятной внешностью скрывался жестокий и безжалостный мужчина. Мужчина, который любил контроль. Парис с Лео поняли это, как только оказались на его первом уроке. Парис и Лео подружились сразу: учились вместе, тусовались и развлекались в местном гей-баре на выходных. Чтобы скоротать время, они занимались ещё кое-чем: постоянно фантазировали о своём университетском профессоре. Ровно до тех пор, пока не повзрослели и не узнали его лучше. Тогда и выяснилось, что Элиасу нравились женщины. Парни, — в тайне — конечно, расстроились, ведь оба считали Элиаса очень сексуальным. — Она не женщина. Я тебе уже говорил. Парис сунул руки в карманы своих чёрных узких джинсов и попытался не обращать внимание на сжавшийся при словах Элиаса желудок. — Элиас, прекрати нести чушь. Пора уже объяснить, не думаешь? Это не смешно. Дело принимает серьёзный оборот. Элиас убрал руку со стены и направился в сторону друга. Парис невольно быстро попятился и врезался спиной в стену. — Парис… — позвал Элиас. — Стой на месте. — Ты меня боишься? Парис не мог точно ответить. Хотя… нет. Он был напуган до чёртиков. — Ты же не давал мне повода, верно? — Нет, думаю, не давал. Я и вправду не хотел говорить тебе вот так. — Говорить мне о чём? — выкрикнул Парис. Глаза Элиаса округлились, и Парис понял, что впервые повысил голос в присутствии этого мужчины. — Хорошо, — протянул Элиас очень медленно, будто предупреждая. Но о чём? О том, что на самом деле Элиас сумасшедший, который мучит женщин? Или том, что Элиас начал злиться? В любом случае Парис не планировал извиняться, он защищал себя. — Ты помнишь, когда мы впервые встретились? Парис кивнул. — Да. Я опаздывал на занятия, мама тогда заблудилась по дороге. Мы только переехали. Я едва успел — ты чуть не захлопнул передо мной дверь. Элиас поморщился, а Парис подумал: «С чего бы?». Конечно, нельзя сказать, что тот день был самым ярким воспоминанием, но с тех пор они прошли долгий путь. Парис стал лучшим учеником Элиаса, как и Лео, и оба преуспели на спецкурсах, чтобы получить дополнительные баллы. Теперь, повзрослев, все трое работали вместе над одной из самых необыкновенных выставок страны. — Именно. В тот день я тоже опаздывал, потому что мы должны были встретиться. Как и ты с Лео. Все трое. Это было предопределено. Мы просто не знали. Совершенно сбитый с толку, Парис только и смог произнести: — А-а? — Ночью, после нашего первого дня. Мне приснился сон о вас. — Да ладно тебе, Элиас, — недоверчиво фыркнул Парис. — Это правда. А за день до начала занятий женщина… хм-м, вампирша, которую ты встретил… Она со мной порвала. Парис вытащил руки из карманов и потёр лицо. — Ты похитил ту женщину, потому что она порвала с тобой больше десяти лет назад? Элиас шагнул вперёд и упрямо тряхнул головой: — Ты меня не слушаешь. Парис оттолкнулся от стены и подошёл вплотную. — Я слушаю. Ты сказал, что встречался с вампиршей. Я понял. И что тебе приснился сон обо мне и Лео в ночь после нашей первой встречи, потому что мы должны были встретиться. Звучит как бред, тебе не кажется? — Кажется. Но самое плохое не это. — Не это? — Нет, — ответил Элиас упавшим голосом. — Всё так запуталось. Я должен был лучше тебя подготовить. Вас обоих. Это не должно было случиться до твоего дня рождения. Парис попытался набраться терпения, которого обычно у него было с лихвой. — Моего дня рождения? — Да, это… ген, наверное. До твоего двадцать седьмого дня рождения он спит. Как некоторые болезни. Но он есть… и его нужно просто разбудить. — Боже, Элиас, ты вообще о чём? Элиас резко развернулся, и Парис сжал кулаки. Хотелось наорать и заставить рассказать правду. Слова уже были готовы сорваться с языка, как Элиас снова заговорил. — Первым был я. Мне приснилось, что вы стоите рядом со мной в огромном зале. И, Парис, сегодня это произошло. — Он резко повернулся к другу, в глазах бушевала дикость. — Всё было не так, как в моём сне, но комната та же. Там были вы и… и… — И что? — И двое из трёх, что во сне сидели за алтарём. Они тоже там были. Но одного не хватало. Того, который с короткими светлыми волосами. Его не было. Парис подошёл и взял друга за руку. Похоже, у Элиаса было что-то типа нервного срыва. Он стоял с опущенной головой, будто внимательно рассматривал свою обувь. Парис мягко сжал его плечо. — Элиас, думаю, тебе лучше присесть. — Всё должно быть совсем иначе, — повторил он. Парис решил подыграть. — Что именно? — Всё. Мы. Мы должны быть сильнее, могущественнее, чем они. Почему всё иначе? Элиас поднял голову, и Парис натолкнулся на глубокий пронзительный взгляд, от которого потерял дар речи. Серебристые радужки глаз Элиаса светились. — Ты пока не понял, но поймёшь. Скоро всё случится, и ты увидишь, что я говорю правду. От нервного напряжения на лбу Париса блеснули капельки пота. Ему стало очень тревожно. — Элиас, я до сих пор не знаю, что это «всё». Ты не сказал. Элиас крепко схватил Париса за запястье. С блуждающим по лицу друга взглядом Элиас напоминал безумца. — Ты, Лео, я… мы их потомки. Парис прищурился: — Чьи потомки? Элиас облизал нижнюю губу, заговорил… Парис никогда не забудет сказанное. — Богов, Парис. Аполлона, Артемиды и Аида. Мы их потомки, а значит мы… Элиасу необязательно было продолжать — Парис получил отличное образование. Он знал всё, что касалось Древней Греции: и богов, и мифы. Когда мужчины встретились глазами, Парис недоверчиво пробормотал: — …полубоги.