— Льстец, — рассмеялась та в ответ. — Нет-нет, он прав, — поддержал я друга. — Очень вкусный пирог. — И это не все бабушкины достоинства. Она скромничает. Давай я расскажу. — Борис, не позорь меня. Что за дурновкусие — расхваливать меня перед гостями. Тем более, все мои рукоделия не такое уж достижение. Существует масса людей, более талантливых и трудолюбивых. Вот взять хоть Зинаиду Степановну. — Да ну, тоже рукодельницу нашла. Полторы скатерти вышила, а гонору, как у ткацкой фабрики. — Боря, — рассмеялась Татьяна Игнатьевна — Ну а что, не так? Вот кто горазд похвастать, так это твоя тётя Зина. — Ну а Фёдор Семёнович? Тоже скажешь, не талант? — Про Фёдора согласен. Знатный мастер. Он резчик по дереву, — пояснил мне Боря. — И шахматист, к тому же. Шахматы себе вырезал и ходит с ними в парк играть. Перед глазами мелькнула сцена в парке, когда я позаимствовал шляпу у рассеянного шахматиста. Не о нём ли речь? — И шахматы ещё не всё. Какие он шкатулки режет, поразительно тонкая работа. Он мне одну подарил. Подождите, сейчас принесу. Татьяна Игнатьевна поднялась и с достоинством прошествовала в смежную комнату. А Боря вполголоса продолжил рассказ. — Дед Фёдор бывший сиделец. Резал печати изумительной точности. На чём и попался. Отсидел пятнадцать лет. Но благодаря таланту неплохо устроился и за решёткой. Работал на строительстве генеральской дачи, говорит, всю усадьбу изукрасил за эти годы. Практически и не сидел взаперти. — Дак чего ж ты молчал про такого специалиста! — зашипел я. — А тебе зачем? — округлил Борис глаза. — Надо, — коротко ответил я, услышав хозяйкины шаги. Шкатулка была выше всяких похвал, но рассматривал я её сугубо как торжество разума над природой. Годная работа. Похоже, это то, что мне надо. Осталось уговорить этого шахматиста на авантюру. Я искренне похвалил шкатулку и подпихнул Бориса в бок: нам пора. А то хозяйка собралась демонстрировать какие-то фотоальбомы. А мне прямо зудело поскорее перемолвиться с другом и найти этого чудо-мастера. Сославшись на позднее время, мы ретировались — Боря, этот Фёдор Семёнович ходит играть в шахматы в центральный парк? — Да. А ты откуда знаешь? — Видел его там. Предлагаю прямо сейчас туда сходить. — Вряд ли он так поздно в парке. Я не совсем понял, зачем он тебе понадобился? — Печать, Боря. Мне позарез нужна печать. Я уже всю голову сломал, где бы раздобыть печать, а тут готовый специалист под боком. — Не знаю, Сэв. Дед Фёдор давно отошёл от дел. Режет шкатулки в своё удовольствие. Самое криминальное в его исполнении, что я видел, была скульптурка обнажённой женщины. — Я бы предпочёл сам проверить, насколько он отошёл от дел. Может статься, не такой он и бывший. Такого уровня специалисты редко завязывают после выхода на свободу. Тем более, он вполне себе неплохо провёл время в заключении. Мы сделали крюк, чтобы заглянуть в парк, но Фёдора предсказуемо не обнаружили на насиженном месте. Жаль. Ладно, займусь завтра. А сейчас, пока боевой задор не прошёл, мы совершим рейд до Антоши Малиновского. — Боренька, у тебя есть краска? — спросил я. Мог бы и не спрашивать, краска есть, я её собственными глазами видел. Какая надо, белая, издалека будет видно. Но надо соблюсти статус-кво. Боря должен чувствовать свою нужность и причастность. Это главный залог успеха. Глава 13 Надпись вышла, что надо. Она сверкала маслянистым блеском, оповещая всю округу о моральном облике одного из жильцов дома. «Малиновская, я сплю с твоим мужем!» — гласила надпись. Жаль, что я не увижу реакции семейства Малиновских этим утром. Злорадство — дело хорошее, но остальное сейчас важнее. Потом узнаю. Такие события, как правило, долго будоражат округу и окружающих. Боря, например, был в шоке. Он на меня так посмотрел, когда я озвучил, что мы будем писать, что я себя внезапно почувствовал пришельцем с Луны. Сунуть бы тебя, Боренька, на денёк в наше время и дать почитать дискуссии в сети на животрепещущие темы. Ты бы, наверное, двинулся с комментов и обмена любезностями. А нам ничего, привычные мы. Отряхнулись, обозвали всех дебилами и дальше в свободное плавание по волнам всемирной паутины. Про то, что творят люди на уголовном поприще, вообще молчу. С моей профдеформацией лучше ничего не рассказывать. Особенно в это наивное розовое время. А то сочтут маньяком. С утра мне хотелось поспеть сразу всюду, причём лично. Впрочем, особого выбора не было. Шахматист вряд ли выйдет в парк раньше десяти. А вот почта откроется с минуты на минуту, так что первым делом туда. Не будь Борис студентом, я бы его сгонял за открытками. Но он учится и иногда ходит на пары. Сегодня он особенно торжественно одевался. Сессия на носу, пора браться за ум. На почту я пришёл с Розочкой. Часа икс пришлось дожидаться в подсобке. Наталья Семёновна опоздала почти на час, но лицо её выражало такое самодовольство, что с первого взгляда было ясно — открытки собраны в полном объёме. — Справились? Молодцы! — похвалил я рвение. — А теперь вот эти пятнадцать открыток нужно отправить почтой, чтобы они вовремя добрались до адресатов. Ключевое слово — вовремя! Вы же обеспечите пересылку, правда, Наталья Семёновна? Я на вас могу положиться? С почты я бегом отправился в администрацию. Там комсомолки ждут, не стоит их задерживать. Обещанный торт я купил в первом гастрономе. И был этот торт до безобразия свежий и аппетитный. Такой, с кремовыми розочками, который резали от одного огромного полотна кусками. Мой кусок упаковали в картонную коробку и перевязали бечёвкой. Плюсик в карму заведующей. Рейд ОБХСС в моём лице откладывается на неопределённый срок. Комсомолок торт впечатлил. Если и были у них на мой счёт какие-то нехорошие мысли, их просто смело магнетическим притяжением торта. — Всеволод Иванович, какая роскошь! Девчонки, ставьте чайник, — распорядилась Люся, которая была за главную. Столик у стенки, как и все поверхности, заваленный равномерным слоем бумаг, очистили в мгновение ока. Бумаги не слишком ласково сгрузили на ближайшую тумбочку, а на столике по мановению женских рук образовалась клеёнчатая скатерть, чайный сервиз, заварник со свежей заваркой из пачки со слоном и ситечком, подвешенным на носик, и тканевые салфетки. Электрический чайник со свистком оповестил нас, что кипяток готов. Девчонки не стали мелочиться и порезали торт крупными кусками. Розочки, которых на всех не хватило, по-братски поделили пополам. Внутри розочек оказался кусочек хлеба. Этакая халтурка. Забираю свой плюсик из кармы заведующей. Вряд ли по ГОСТу внутри розочек должен быть хлеб. Юрий Михайлович пришёл в разгар чаепития. — Начальник! — всполошились девчонки. — Да сидите вы, — остановил я готовых куда-то бежать провинившихся сотрудниц. Будто так не ясно, чем они тут занимались в рабочее время. Да и вообще, всю вину можно свалить на коварного искусителя, то есть на меня. Мне тот Юрий Михайлович не указ. Хочу — чай пью, а хочу — списки сверяю. — Приятного аппетита. Я смотрю, товарищ Казаков вас уже очаровал, — шутливо кивнул на нашу «поляну» Салицкий. — Садитесь с нами, Юрий Михайлович, — пригласил я. — В честь предстоящего праздника. А то всё работа, некогда отдохнуть. На праздник-то вряд ли соберёмся. — Как работа, движется? — Мы уже почти всё написали. Сегодня и разнесём, — поспешила отчитаться Люся. — Ваше всё по адресатам отправили? — спросил начальник у меня. — Половину уже вчера успели, сегодня осталось около трети. — А остальное? — Не беспокойтесь, это я на себя беру. Лично и по почте. — Ну хорошо, коли так. Зайдёте ко мне, как освободитесь? Есть пара вопросов для обсуждения. — Обязательно, — пообещал я. Юрий Михайлович ждал в кабинете. Его с двух сторон осаждали какие-то мужики, и третий скромно сидел за столом. Салицкому, кажется, было не очень удобно беседовать при всех. Мне он показал жестом присаживаться и поспешил спровадить двоих коллег, а третьего, за столом, оставил. — Товарищи, обсудим позже. У меня совещание. Через полчасика загляните, хорошо? — Знакомьтесь, товарищ Казаков, товарищ Невидимов. — Ну что, товарищ майор, отчитываюсь по вашему поручению. Согласно предоставленным вами документам к детскому дому есть ряд вопросов. Для более полного доклада не хватает данных. С вашего согласия мы бы запросили нужные сведения. Вы не против? — Да нет, я не против. Обрисуйте только, по каким направлениям деятельности возникли вопросы? — По шефской помощи и медицинской части. — Что по шефам? — Сложно сказать, вроде и цифры в порядке, но складывается ощущение, что шефская помощь не доходит до детдома. — А кто у них шефы? — Достоверно знаю только, что химкомбинат. По остальным наведём справки. — Химкомбинат, значит. А с медициной что? — У них очень много больных детей. Проблемы с опорно-двигательной системой, кожных заболеваний, внутренних органов. Дети отказники, не исключено, что по причине состояния здоровья. Но поверьте моему опыту, даже для детского дома их многовато. — И с чем это может быть связано?