Розочка зашевелила губами, проговаривая про себя мою новую профессию. — Майор? — неверяще переспросила она. Я развёл руками: как уж есть. — Тот день… ты следил за нами? Значит Борису не показалось. — Ох, моя мнительная Роза, — засмеялся я, прижимая её к своему боку. — Живите спокойно, я маленьких не бью. А вот таким как твоя Наталья с её пакетами стоит побеспокоиться. — Я и с этой стороны замаралась, выходит. Я ведь тоже связана. — Да брось, много ли корысти ты с этого поимела? Пять рублей прибавки к зарплате? Не тот масштаб. — И что теперь с Натальей будет? — А это уж зависит от её поведения. Возьмётся за ум, встанет на путь исправления, — глядишь, минует её чаша сия. Но раскаяние должно быть искренним и чистосердечным. Я буду наблюдать. — Сева, а если её возьмут, нас тоже? Скажи правду, я лучше буду готова, чем в один прекрасный день нагрянут с собаками и наручниками. — Обещаю, тебя это не коснётся. — Но ведь допросят, а она и скажет, что все торговали. — Розочка моя. Ты немножко путаешь. Я не милиция, полномочий у меня больше, и методы у меня свои. С тобой всё будет очень хорошо. А кто посмеет тебя обидеть, будет иметь дело со мной. — Подожди-ка! Ты про Малиновского неспроста интересовался? — Это вопиющий случай, и виновный должен и будет наказан, даже не сомневайся. Для Антоши у меня целый пакет мероприятий предусмотрен. И коль уж завтра у меня выходной, я планирую посвятить этому делу некоторое количество своего времени. Надеюсь, Салицкий уже поделился обо мне по большому секрету с кем надо. Крис позвонила вечером, когда я уже сам был готов звонить ей. — Это Крис. Тебя, — раздувая ноздри, сообщил Борька. Вчера я его от души поблагодарил за службу, но он нюхом влюблённого чуял, что девушка уплывает мимо кассы вот прямо на глазах. Я её после того поцелуя на балконе хорошенько встряхнул за плечи и выставил в комнату. Она мне совсем для другого нужна. Разборки с Борисом и Розой не входят в мои планы. Я усиленно жестикулировал, чтобы Борька свалил из зоны слышимости, но тот нарочно встал в дверях, всем видом демонстрируя, что уходить не собирается. Надо сделать ему внушение. Дела прежде всего. Пусть страдает по своей Крис в нерабочее время. И моё и своё. А пока она мне нужна, пусть засунет своего внутреннего Отелло куда подальше. На эту взбалмошную эпатажную грубиянку у меня далеко идущие планы. Поэтому звонок был жданный и гаданный. Да! Она клюнула. По-другому и быть не могло. — Слушаю, — сообщил я в трубку. — Поздравляю, товарищ майор. Здорово ты нас всех провёл. Рубаха-парень, на короткой ноге со всеми. Ну не сволочь, а? — Что, папа здорово всыпал? Задница небось горит от ремня, — засмеялся я. — Да пошёл ты! — с чувством выругалась Крис и бросила трубку. Совсем страх потеряла. Ну ничего, завтра мы поговорим по-другому. — Товарищ майор, значит, — буркнул Борька, забирая аппарат. — В проводах не запутайся, студент, — крикнул я ему вслед. Надо объяснить парню, что происходит. На обиженных конечно воду возят, но Боря пацан неплохой и временами полезный. Во всяком случае, небезнадёжен. — Боря, — позвал я. Тишина. — Борька! Молчит. — Борис, ну ты-то на что обиделся? — зная, что он всё слышит, продолжил я. — Ты нас сдал! — завопил вдруг он. — Крис мне рассказала. — Ну а ты чего хотел? Таскаешь к себе незнакомых людей, а потом удивляешься неприятностям? Да как у тебя полквартиры не растащили, я диву даюсь. И потом, кому я вас сдал? Юрь Михалычу? Ну поорёт немножко Криськин папа, а вдруг втемяшит в ваши головушки умные мысли? Да ты не переживай, я завтра ему позвоню, и он вас сразу простит. Молчит. — Ну хочешь, я вас с Крис сведу? Нет, Борька всё-таки небезнадёжен. Почти как тень отца Гамлета — беззвучен и текуч возник в дверях. Глаза блестят, ручонки подрагивают. — Ты сможешь это сделать? — Да плёвое дело. Смотри. Завтра мы вызываем Крис к нам, и открываем страшную тайну. Ты не просто Борька, студент, очкарик и меломан, ты совершенно засекреченный мой помощник, пока внештатный, а в дальнейшем официально трудоустроенный в наш чудесный почтовый ящик КВ-780205. Более того, если Кристиночка пообещает себя хорошо вести, мы и её трудоустроим на полставки секретным агентом. Будет пользу приносить. И папе мы так и скажем, завербовали мы вашу Кристинку, никакой больше антисоветчины, сплошная польза государству. И дальше вы с Кристинушкой работаете в паре, плечом к плечу, локтём к локтю. Ну какая девушка устоит перед таким бравым напарником? Особенно, если он не ушами хлопать будет, а грамотно располагать к себе. — Тьфу ты, я-то думал ты серьёзно, а тебе лишь бы издеваться. — Я совершенно серьёзен, Борис. И ты подумай над моим предложением. Мне без помощников как без рук, а ближайшие дела требуют молодых и энергичных исполнителей. — Опять гастроном грабить? — Во-первых, не опять, а снова. Во-вторых, не грабить, а экспроприировать награбленное. Ну и в-третьих, помимо гастронома намечен ряд сугубо гуманитарных миссий, имеющих целью своей восстановление справедливости без каких бы то ни было корыстных устремлений. И первая цель — Малиновский. Кристинка идеальный исполнитель, ей даже прикидываться почти не придётся. Она уже учится в том же вузе. Ну просто лучше не придумаешь. — А зачем тебе, чтобы она там училась? — О, Боря, тут такая замечательная схема вырисовывается. После осуществления моего плана Антон Игоревич получит такого леща от судьбы, что нескоро оправится. Ну так как, ты в деле? — Мы вернём машину Розе? — Машину или её эквивалент в рублях, как получится. И попутно бездну унижения и страданий Малиновского. Как тебе такой курс валют? — Хорошо, я в деле. — Молодец, возьми с полки пирожок. Но это всё завтра, а пока спать. Борькин бубнёж сквозь сон я услышал чудом, не иначе. Возглас «Мы с тобой будем тайными агентами, представляешь⁈» подбросил меня в постели и заставил примчаться в Борькину комнату. — Ты что творишь, студент! — выдернул я трубку из его руки, зажимая её ладонью. — Крис, извини, сейчас перезвоню, — сообщил я и нажал на рычаг отбоя. — Сэв, ты, ты чего⁈ — подскочил Борис. — Я же… — Ты же? Ты мне всю операцию на корню загубить хочешь⁈ Ты кем себя возомнил? Бондом? Штирлицем? Придурок! Кто так с девушками разговаривает⁈ — Но ты же сам сказал. — Это я тебе сказал, честно и без экивоков, потому что ты мужик и в курсе моих дел. Я тебе доверяю. — Ей я тоже доверяю. — Ну и дурак. Она избалованная папина дочь, у неё в мозгах одно «хочу» и «дайте». Там корона до небес, за облака цепляется. Чтобы с неё получить хоть какую-то пользу, надо тонко лавировать между самомнением и желанием всем доказать, какая она крутая. А тут ты со своим предложением руки, сердца и прочего ливера. — Я не понимаю. Не понимает он. И дальше пусть не понимает, что его Крис не на него запала, а на меня. И чтобы она своё отношение изменила, надо бэтмэном стать. — Извини, Боря, но тебе рано пока вести переговоры с людьми. Лучше наблюдай за мной и мотай на ус. Так сразу конечно не научишься, это с опытом приходит, но кое-каким мелочам тебя научим. Я набрал Криськин номер. К телефону, как назло, подошёл папа. Караулит, не иначе. Засёк, наверное, её интересный разговор с Борькой. — Юрий Михайлович, добрый вечер, — не растерялся я. — Извините за поздний звонок. Беспокоюсь, как там наши дела? — Помаленьку, товарищ майор. Передал документы человеку из отдела образования. Опытный специалист, надёжный, неболтливый. По окончании проверки напишет заключение. — Благодарю за оперативность. Я тоже без дела не сидел. Послезавтра привезу свои поздравительные открытки. — Поздновато конечно. А завтра никак? Не хотелось бы задерживать наших девочек. — Боюсь, что никак. Зато могу завтра точно сказать, кому мои открытки нужно нести, а кому нет. Часть я почтой отошлю. — Хорошо, завтра ждём ваш список. Товарищ майор, тут Кристина. Она утверждает, что вы должны были ей позвонить. Это так?