— Понимаю. Не для себя прошу. — Только потому, что ветераны не виноваты в чужом разгильдяйстве, я пойду вам навстречу. Это же и с бухгалтерией проблемы, пока ваша оплата пройдёт. — Об оплате не беспокойтесь, я прямо сейчас рассчитаюсь наличкой. — Наличкой. А вы знаете, что ваша наличка, это головная боль для бухгалтера? От организаций мы принимаем только безналичную оплату. Наличными разве что от частного лица можем оформить. — Мне без разницы, давайте от частного. — А вам потом возместят затраты? — Пустяки. Честь предприятия важнее. — Впервые слышу о вашем предприятии. Ну да ладно. — Сибирский отдел недавно создан, поэтому впервые. Но, надеюсь, ещё услышите. В качестве компенсации морального вреда обещаю ещё не один заказ в ближайшее время. — Вы что же думаете, мы тут без дела сидим, и нам работы мало? — Но вы же примете у меня следующий заказ? Обещаю больше никаких внеплановых вторжений. — Ладно, подождите в коридоре, я вам дам специалиста из производственного отдела, с ним обсудите все тонкости. Через пять минут меня отправили по кабинетам в компании худосочного паренька. — Если бы вас устроил стандартный бланк, это намного упростило бы дело, — чуть заикаясь, объяснял тот. — Бланк устроит, а текст у меня свой. Вот, — протянул я набросанный от руки текст поздравления. «Дорогие ветераны! Коллектив предприятия п/я №780205 от всей души поздравляет вас с Днём Победы! Желаем крепкого сибирского здоровья, активного долголетия, счастья Вам и Вашим родным». И подпись «Зам. Начальника Сибирского отделения предприятия п/я № 780205, майор В. И. Казаков». Потом мне показали, какие стандартные бланки у них есть, продемонстрировав образцы в альбоме, выбрали цвет и шрифт, посчитали, во сколько обойдётся этакая роскошь. Записали на листочке сумму к оплате. Получилось восемь рублей пятьдесят копеек. Это с доплатой за срочность. Даже неловко как-то. В бухгалтерии, куда я пришёл оплатить услуги, меня встретила знакомая мордашка и коричневый том. Чёрт, а ведь чуть не забыл про свою главную ценность. Моя ты хорошая, иди к папочке, ты ж в моей работеосновной инструмент. Девушка Верочка, отчаянно строя глазки, выписала мне чек, приняла мой червонец и изыскала сдачу — рубль из картонной коробочки и пятьдесят копеек из жестяной баночки из-под монпансье. Я послал ей воздушный поцелуй и пообещал заглядывать почаще. Бланки обещали изготовить к послезавтра, но на всякий случай попросили телефончик, куда позвонить, когда будет готово. Я глянул на часы — надо поспешить, а то приду к шапочному разбору. А мне надо не просто встретить Розочку, но ещё дать ей поручение. На почте я обнаружил толпу, сквозь которую с трудом пробился к стойке, за которой как пчёлка работала моя девочка. Какие-то социальные пособия дают? Пенсию? А разве её на дом не приносят? И причём тут домохозяйки и молодёжь? Редкая марка? Очередной дефицит образовался? — Куда лезете, молодой человек! — возмутилась очередь. — Я только спросить, — стандартно ответил я. — Откуда ты тут? — удивилась Роза. — Мне открытки нужны с девятым мая. — Давай позже. — Позже всё разберут. — Тогда вставай в очередь, а то тебя растерзают. — Мне много надо. Ты не можешь подмениться на пять минут? Я бы всё объяснил. — Ох, не знаю, попробую. Я позволил очереди выдавить себя к стенке, откуда и наблюдал за напрасными попытками Розочки отлучиться дальше чем до стеллажа с коробками. Все призывы кому-нибудь сменить её, остались без ответа. Меня эта способность работников почты растворяться среди коробок и стеллажей всегда изумляла. Наконец терпение моё иссякло, я вынул корочки и, подняв их над головой, громко обратился к жаждущим моей девочки одуревшим в очереди людям. — Пропустите, граждане. Пропустите милицию! Сохраняйте спокойствие, без паники! Сейчас во всём разберёмся. Граждане немедленно оживились и переключили своё внимание на меня. Кажется, они даже забыли, зачем все сюда припёрлись. — Что? Что случилось? Кошелёк украли? Где? Наконец мне удалось добраться до Розочки, я поднырнул под стойку и строго велел ей следовать за мной. — Граждане, не волнуйтесь, всех обслужит другой работник почты. Гражданка Хатаева? Пройдёмте для записи свидетельских показаний. Толпа затихла, предчувствуя сенсацию. Под тихие шепотки мы удалились во внутренние помещения. — Что ты творишь? Ты зачем это сделал? Что я начальству скажу? — Положись на меня, — повёл я девушку в подсобное помещение. — Где начальник отделения? Вас там народ требует. — Что? Роза Осиповна, что происходит? — Почему у вас одна касса работала? Накопили очередь, аж на улице торчит. — Вы кто? — Я кто? — сунул я красные корочки под нос начальнице. — Вы в зал выйдите, что за столпотворение? — Товарищ милиционер, я сейчас всё объясню. Это недоразумение. Пакеты нам привезли по ошибке. Но пока мы это выясняли, Роза Осиповна их пустила в продажу. Тётка пихнула Розу в бок и сделала страшные глаза. — Она у нас очень ответственная, и лучший работник. У неё всё прямо на лету расхватывают, не успеваем заказывать. А тут пакеты. Пакеты? Что за чушь? Ну да, видел я людей с пакетами, но как-то не придал этому значения. А сейчас забрезжило подозрение, что неспроста начальник почтового отделения заикается и оправдывается каким-то откровенным бредом. — Пакеты, говорите. А ведь я по другой надобности пришёл. — Ой! Так вы не из-за пакетов? А что тогда? — Открытки купить зашёл, а тут такая толпа. — Открытки? Господи, будут вам открытки. Сейчас покажем. — Мне много надо. — Найдём. Вы посидите, я сейчас. Маша, Таня, вы чего сидите? Бегом на обслуживание, а то нас приступом возьмут. Глава 11 Открыток в количестве ста штук не нашлось. Точнее, предложенные варианты мне не подходили. Открытка должна быть двойная, чтобы мой поздравительный бланк вложить внутрь. Ещё лучше, если открытка будет в конверте. Таких наскребли всего десяток. Зато начальница отделения обещала подсуетиться и собрать нужное количество у коллег и со склада Главпочтамта до послезавтра, к моменту, когда будут готовы бланки. — Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовалась Розочка, когда мы шли неспешным шагом домой. — А ты? — спросил и я. В принципе, ситуация мне была ясна, но хотелось послушать, что скажет моя девочка. Она-то в курсе, что за пакеты продавала, или ей начальница тоже лапшу на уши навешала? — А что я? Ну пакеты, ну левый товар, да все так делают, чего только не продают на почте. Наталья Семёновна вообще хорошая. Достаёт дефицит, мы продаём его потихоньку, а она нам приплачивает. Всем хорошо. Это сегодня как с цепи сорвались с этими пакетами. И цена-то по три рубля за штуку никого не испугала. Видел, сколько желающих собралось? — Ага, видел. — А я всем нашим отложила по пакету, — гордясь собой, сообщила девушка. — Тебе тоже. — Спасибо за заботу, мой цветочек, — поцеловал я её. — Вот тебе три рубля. Оставишь мой пакет себе, будет запасной. — Ты мне его отдашь? — с таким искренним изумлением и восхищением спросила Роза, что я рассмеялся. Рыцарь плаща и пакетов, млин. Как объяснить советскому неискушённому человеку, почему я ржу, сцука, с дефицитных импортных пакетов? Они же их чистят, стирают и на верёвочке потом сушат. — Для тебя не жалко, — пафосно сообщил я. Не рассказывать же ей, что пакет по задумке одноразовое мероприятие, и в настоящее время загадили планету пластиком основательно. — Ну, теперь твой черёд. Чего я о тебе не знаю? Что за документы ты демонстрировал Наталье? — Раз уж так вышло, смотри.