Негромко спросил, но у Никласа был хороший слух, он услышал. — Я… А… — Альберт, вы только что получили сразу два предупреждения: первое и последнее. В строй вернитесь, — вежливо произнес Никлас. Вяземский все понял, рот закрыл и сделал шаг назад. После около часа потратили на решение текущих вопросов. Инспектор Горчаков за все это время Никласу ничего не сказал, не подсказал и не посоветовал. Он уже вошел в рабочий режим контролера, а не полноценного специалиста группы Бергера, поэтому сейчас находился в режиме наблюдателя. После того как разобрались с составом экипажей, загрузились в машины — чтобы не ходить пешком, проехали пару сотен метров до склада РАВ. Расшифровывалась аббревиатура как склад ракетно-артиллерийского вооружения, но ни ракет, ни артиллерии Никлас на складе ожидаемо не увидел. У немногословного каптенармуса получили четыре ящика с оружием и четыре с патронами. Оружием оказались восемь карабинов СКС — в масле, со складов длительного хранения, и восемь дробовиков. Четыре из них были помповыми ружьями с пистолетной рукояткой, вполне привычного вида. Еще четыре удивили: короткие, при этом массивные и угловатые, практически прямоугольники — как лазерные бластеры в картинках комиксов, которые в Танжере популярны были. Причем по факту эти дробовики назывались КС-23, где буквы названия расшифровывались как «Карабин специальный». Никлас это в ведомости увидел, когда расписывался. Патроны для этих дробовиков Никласа тоже серьезно впечатлили — они были заметно больше привычного 12 калибра. — На боевого слона, что ли? — негромко поинтересовался он. — Это же дробовик вроде, почему карабин? — это уже чуть громче спросил, повернувшись к Горчакову. Спросил и улыбнулся, когда услышал довольно предсказуемую реакцию: — П-попроще вопрос, п-пожалуйста. Вдруг, отвечая на вопрос, заговорил вернувшийся из глубин склада — куда ведомости уносил, каптенармус, который до этого момента не произнес ни единого лишнего слова. — Карабин специальный он называется потому, что ствол у него нарезной. Ствол у него нарезной, потому что изначально эти дробовики делались из бракованных стволов авиационных пушек калибра 23 миллиметра. Слово «специальный» в названии подразумевает, что предназначено оружие для выполнения самых разных специальных задач. Под которые используются разные типы патронов: к примеру, патрон «Баррикада» со стальной пулей гарантированно останавливает автомобиль, разрушая двигатель. Патроны с резиновыми пулями «Привет» разной мощности предназначены для подавления беспорядков без намеренного применения смертельной силы. Как и патроны «Черемуха», которые содержат контейнеры со слезоточивым газом, а также свето-шумовые патроны «Звезда». Патроны «Барсик» с боевым отравляющим веществом, как правило используются в связке с картечными патронами «Мурзик», и применяются для уничтожения чумных крысиных стай. — Буквы эм эр что означают? — поинтересовался Никлас у каптенармуса, показав на ящик с дробовиками МР-133. — Не «эм эр», а «эм пэ». Это латинские буквы, означают: Механический Завод. Механик Плант, если по-русски. — Это же российский дробовик? — Да. — А почему название на латинице? — Моя должность зовется каптенармус, это слово производное от французского capitaine d’armes, оружейный мастер. Да и вот вы, господин корнет, тоже русский, а зовут вас Никлас. Да и у батюшки у вашего Андерсон фамилия, тоже и близко не славянская. Отвечать Никлас даже не стал, только руками развел, признавая абсолютную неотразимость аргументации, на которую даже и ответить нечего было. — Знаете моего отца? — чуть погодя все же спросил он, когда остальные уже вышли со склада. — Кто ж его не знает из тех, кто в А-Зоне побывал, — пожал плечами каптенармус. При этом он кивнул Никласу — без улыбки, но этот кивок выглядел так, словно бы каптенармус говорил: «ты заходи, если что». Когда загрузили ящики в джи-ваген — Никлас решил пока в него, теплее и комфортнее, долго искали обещанного корнетом Соколовым стрелкового инструктора. Нашли — в соседнем квартале на квартире-клубе за игрой в преферанс. Забрав, поехали на стрельбище — знакомиться с оружием, очищать от оружейной смазки после длительного хранения и приводить к нормальному бою. Закончили далеко затемно, но время к ужину не подошло, просто темнело рано. Отправив Катрин, Александру и брата Павла подготавливать полагающиеся отдельной группе журналы — которых оказалось просто какое-то неимоверное количество, Никлас с остальными только сейчас занялся колесами буханок. Отдельной проблемой стала задача найти инструменты и домкраты. Те что были в машинах, Никлас сходу забраковал, не желая нести первые небоевые потери. В гараже нашли всего один нормальный домкрат, и работали с ним, переобувая машины. Инспектор Горчаков уже покинул территорию базы — он, похоже, квартировал в здании факультета Полицейской академии, откуда за ним машину прислали. Правильно сделал, по сути — делать ему здесь больше было нечего, а гайки крутить он скорее всего не согласился был. С приближением ночи заметно похолодало — и Никлас, стараясь делать это не слишком заметно, сейчас дул на окоченевшие пальцы, предоставив возможность Мейеру и Долохову покрутить колеса Боливара. Первая буханка — Буцефал брата Павла, уже стоял переобутая. Причем, поменяв всего лишь колеса, на более широкие и с более крупно-выраженным рисунком протектора, одутловатая и немного смешная машинка уже заметно преобразилась, приняв более агрессивный вид. Закончившие переобувать Буцефала Тришкин со Студентом только что пошли в гараж греться. И едва они зашли внутрь, как по ушам вдруг ударил пронзительный звук сирены, а внутри гаража зажглось красное аварийной освещение. — Внимание! Тревога, код — тысяча. Внимание! Тревога, код — тысяча. Внимание! Тревога… Механический голос не успел повторить оповещение в третий раз, как из зданий казарм высыпал десяток черных фигуры — дежурная группа Соколова. Многие из бегущих на ходу натягивали на себя сбрую амуниции, сам корнет кто-то кричал — раздавая приказы и указания. Двери гаража распахнулись, одна за другой оттуда выкатывались ревущие моторами три машины, уступом вставая на плацу. Тришкин и Вяземский уже давно вернулись обратно, брат Павел с Катрин и Александрой уже выскочили из здания и подбежали к Никласу. Вся группа Бергера — кроме кота, собралась у криво стоящего на домкратах Боливара, у которого не хватало двух колес с одной стороны. — Бергер! Бергер! По машинам, с оружием всей группой за мной! — громко закричал корнет Соколов, пробегая мимо. После он заскочил в свою командно-штабную, судя по наличию нескольких высоких антенн, машину. «Началось в колхозе утро», — выругавшись, повторил про себя Никлас фразу своего первого наставника, которую тот повторял вне зависимости от времени суток предвестником грядущей суеты неприятностей. Глава 31 — Заводи! — подняв руку, привлекая внимания брата Павла, Никлас махнул ему в сторону готового к выезду Буфефала. — Алекс, держись рядом с Павлом, — посмотрел он в огромные зеленые глаза юной баронессы. — За мной, — это он уже обернулся к остальным и побежал к стоящему неподалеку джи-вагену. Открыв рывком заднюю дверь, выдал карабин и дробовик Тришкину, а Вяземского нагрузил подсумками с обоймами и патронташем. — Это Павлу. Бегом, бегом, в машину! Пока Никлас выдавал оружие Мейеру и Долохову, краем глаза видел, как брат Павел забрал оружие и загнал Тришкина и Студента в салон буханки через боковую дверь, а баронессу фон Губер посадил на переднем сиденье, рядом с собой. Никлас, Катрин и вооружившиеся Мейер с Долоховым уже погрузились в джи-ваген. Заведя двигатель, Никлас без прогрева, с проворотом колес на мокром асфальте тронулся с места. Выкрутив руль, подлетел к оставшейся на плацу одной из машин Соколова, которая задержалась в ожидании группы Бергера. Ратник за рулем крикнув следовать за собой, поехал первым, выезжая в открытые ворота. Выскочив с территории воинской части, ускоряясь, проехали по узкой дороге между жилых кварталов, слетели с горочки, выезжая к ярко освещенной фонарями Царской дороге. Разгоняя на нерегулируемом перекрестке немногочисленные машины — крякающим звуковым сигналом и помаргивая светодиодными проблесковыми маячками, машина из группы Соколова выскочила на трассу. Притормозив, перекрывая дорогу и давая возможность выехать джи-вагену и буханке с Павлом за рулем. Повернули налево и сразу же увеличили скорость, прилично разгоняясь. Меньше минуты езды и справа промелькнула надвратная церковь Сергиевой слободы, а вскоре впереди показался шпиль Константиновского дворца с гордо реющем на ветру подсвеченным флагом Империума. Ведущая Бергеров машина из группы Соколова свернула направо в проезд перед забором дворца. Дорога здесь повела под крутой уклон — спустившись, кавалькада машин стремительно покатила вдоль административных и гостиничных зданий, построенных в общем стиле дворцового комплекса. Проехав мимо парковки большой гостиницы, догнали первые две машины группы Соколова, только что вставшие у ворот. Темноту здесь, кроме обычных фонарей, разгоняли проблесковые маячки на все трех машинах опричной группы. Автоматическая створка ворот уже ползла в сторону, но словно подгоняя ее, раздался пронзительный звук ревуна. Видимо, на одной из машин помимо стандартной громкой крякалки был установлен явно нестандартный клаксон, сравнимый мощностью с корабельным гудком. Когда створка ворот отползла настолько, что можно было проехать, машины группы Соколова одна за другой рванулись вперед, двигаясь буквально бампер в бампер. Никлас поехал следом, выдерживая дистанцию; он держал взглядом и неяркие габаритные огни впередиидущей машины, и осматривался — сейчас колонна ехала между рядами двухэтажных однотипных коттеджей. В очередной раз глянув на впередиидущую машину, только сейчас Никлас обратил внимание на горящие синей подсветкой силуэты двух лахтинских небоскребов. Здания были далеко, километрах в пятнадцати — на другом, северном берегу Финского залива, но даже отсюда Никлас впечатлился их исполинскими размерами. Настолько впечатлился, что едва успел затормозить: две машины группы Соколова уже повернули налево, а вот одна встала у дороги. Ее Никлас, вдавливая в пол педаль тормоза и объехал, буквально облизал, потому что джи-ваген сорвался в боковое скольжение. Раздался глухой удар — всего лишь выгнуло зеркало на буханке корнета Соколова. Сам он сейчас, даже не глядя вернув стойку с зеркалом обратно, высунувшись в открытое окно смотрел на Никласа. — Давай направо! Занимай крайний коттедж, он через речку один не ошибешься! — Приказы какие? Что делать? — Какие приказы, Бергер⁈ Это Вторжение! Если на тебя из моря вылезут кадавры язычников или ксеносы, просто постарайся подольше не умирать! — выдал удивительно оптимистическое напутствие Соколов. В принципе то, что дела не очень хороши, Никлас предполагал — судя по суете бойцов группы Соколова. Но вот то, что он крикнул про вторжение так, что его слышала вся, еще даже не подписавшая контракт, группа Бергера, это было очень плохо. Как бы не случилось чего на фоне. Выругавшись — не от осознания смертельной опасности, которое еще не полностью пришло, а от лишней и ненужной проблемы, Никлас только головой покачал, провожая взглядом буханку Соколова. Рыкнув мотором, она уже повернула налево и помчала следом за двумя уехавшими машинами. Никлас вывернул руль в другую сторону и повернул направо — проскакивая через небольшой мостик. Впереди почти сразу он действительно увидел коттедж — единственный здесь, дорога только к нему и вела. Когда подъехали ближе стало ясно, что коттедж не пустует: пусть в окнах и не горел яркий свет, но судя по разноцветным отсветам, внутри что-то происходило. Кроме того, на парковке перед двухэтажным коттеджем сгрудилось несколько припаркованных автомобилей, отнюдь недешевых причем. Вывернув руль, Никлас заехал на газон, махнул рукой ведомой Павлом буханке, чтобы проезжал дальше. Буцефал запрыгнул на поребрик чуть поодаль, рыкнув мотором и выбросив траву и мокрую землю из-под колес. — Приехали, на выход! Мейер и Долохов сразу после этих слов покинули машину, Никлас только в салонное зеркало их взглядом проводил. За Мейера он был совершенно спокоен, а вот насчет Крестовоздвиженского волновался — вдруг тот решит, что и не очень-то хотел контракт в понедельник подписывать? Еще Никлас похвалил себя, что сразу оружие Тришкину и Вяземцеву не выдал. Они прекрасно слышали слова Соколова об угрозе вторжения ксеносов. Могут запаниковать, сбежать, еще что похуже вытворить — кто знает их порог устойчивости. Вдруг Катрин, явно взволнованная, потянулась к Никласу, взяв его за руку. — Что? — резко обернулся он к девушке. — Нет-нет, ничего, — помотала головой новоиспеченная ведьма, резко отвернувшись и выпрыгивая из машины. Она определенно хотела Никласу что-то сказать, но видимо в последний момент передумала. Ладно, не до этого сейчас. Никлас заглушил двигатель, выпрыгнул из машины сам. Рядом уже столпилась вся группа, многие оглядывались на коттедж, откуда слышалась приглушенная музыка. — Корнет Соколов дал нам задание занять этот коттедж. Там кто-то есть, поэтому чтобы не толпиться: Павел, пока со своими здесь, если что действуйте по обстановке. Мейер, Долохов — двери смотрите, заходим. В первой штурмовой паре Никлас не ошибся — двинулись уверенно, быстро оказались у входа в коттедж поднявшись на крыльцо. — Открыто! — доложил Мейер проверив дверь. Из здания, когда приблизились к нему, стали еще сильнее слышны звуки музыки; хотя музыкой это Никлас назвал бы с натяжкой — равномерная ритмичная долбежка, он такое в Таррагоне в ночном клубе слышал. — Похоже, вторжение портит кому-то праздник, — хмыкнул Никлас. — Ладно, мужчины: заходим, осматриваемся, после чего убедительно просим гостей здания эвакуироваться. Вперед. Долохов рванул на себя дверь, Мейер с оружием наперевес — двигаясь быстро и резко — совсем как молодой, заскочил внутрь. Следом в проем рванул Долохов, потом уже зашел Никлас — с дробовиком за спиной и вальтером в руке. Последней, встав в проеме и держа дверь открытой, была Катрин. Внутри музыка слышалась гораздо громче, сразу ударив по ушам. Отблески по окнам давали разноцветные неяркие светильники, призрачным бегущим калейдоскопом озаряя помещения. Никлас осмотрелся: они оказались в большом круглом холле, с ведущей на второй этаж плавно изгибающейся лестницей. Вокруг открытые двери, за которыми видны самые разные картины — отблески огня в камине, освещенный бассейн, несколько комнат с накрытыми столами. И везде, куда ни глянь, танцующие люди. Разной степени обнаженности — в комнате с бассейном несколько человек в купальниках, несколько без них; на лестнице и в самом холле, превращенном в танцпол, в большинстве одетые; но не все, не все — скользнул Никлас взглядом по груди одной из девушек на лестнице. Прикрывали ее только наклеенные крест-накрест на соски полоски черного скотча, и грудь вместе с девушкой задорно скакала в такт ритмичной музыке. Из одежды на ней — только высокие сапог-ботфорты до середины бедер и черная корона с массивными демоническими рогами. Выглядело — даже на фоне грядущего вторжения, впечатляюще. Никлас сначала нашел было выключатель, но потом увидел рядом электрический щиток. Подумав немного, сразу свет включать не стал, а для начала выключил вообще все. Довольно просто: открыв щиток, перещелкнул самый крайний и большой выключатель. Как он и полагал, обесточился весь дом. Сразу после Никлас вернул переключатель в прежнее положение, потом уже включил в холле свет. Возмущенный гомон пары десятков людей — повисший сразу после погружения дома в темноту и тишину, умолк. Раздавались теперь только отдельные удивленные и возмущенные восклицания, по больше части женские. Многие гости прерванного праздника щурились, прыгающая девушка возмущенно завизжала, прикрывал наготу. Забавно, отметил Никлас — только что совершенно не стеснялась, а вот сейчас гляди ж, ноги вместе сведены, ладони грудь закрывают. — Всем внимание! Здесь Особое отделение, опричная группа Бергера! Опасность вторжения ксеносов, всем срочно покинуть помещение! — Вы адрес своего квеста перепутали, пионеры? — оказался рядом крепкий мужчина с широкими скулами. Он был не совсем трезв, но на ногах держался крепко. Смотрел на четверку у дверей он со смешанными чувствами, которые Никлас характеризовал бы как смесь крайнего удивления с легким презрением.